Сергей Гатаулин - Вирус
Казалось, здесь даже свет, запертый в проволочную сетку над дверью, отбывает срок. Фиолетовые лучи, просачиваясь сквозь решетку, хмурились, не желая освещать мрачную камеру.
В воздухе пахло человеческим потом и характерным «аммиачным ароматом» параши в углу.
- Земеля, я тебя спрашиваю! За что повязали? - хриплый голос принадлежал типу в мятом, растянутом на коленях трико и грязной майке, закрывавшей лишь малую часть, синих колоколов, впечатанных в дряблую бледную кожу. Коротко остриженная голова - единственное место, свободное от наколок, сплошь покрывавших остальное тело, - по всей вероятности, была так же свободна от каких бы то ни было мыслей.
Колоритный типчик занес ногу для очередного удара. Медведев, не раздумывая, коротким тычком лишил его опоры, усадил на пол рядом с собой.
Абсолютно безболезненный удар, вызывающий спазм мышц, произвел на уголовника должное впечатление. Озадаченно поглядывая на сидевшего рядом профессора, он интенсивно тер окоченевшую ногу ногу руками, пытаясь вернуть ей былую подвижность.
- Не трогай! Само пройдет через пару минут, - стараясь говорить спокойно, Медведев встал и потянулся. Этот невинный жест почему-то вызвал недовольный ропот у сокамерников.
Серые стены, небольшой деревянный подиум, возвышающийся над полом, множество шепчущихся тел.
Одеревеневшие от долгого неудобного сидения мышцы отозвались радостной вибрацией.
- Ты че, гнида, понты колотишь? Да мы и не таких козлов ломали, - зашипел оклемавшийся урка.
Оглядываясь, он искал поддержки у товарищей.
- Угомонись, Сивый! - произнес спокойный властный голос.
Судя по установившейся в камере тишине, говоривший пользовался непререкаемым авторитетом. Старик... хотя, нет... пожилой мужчина сидел в углу и неторопливо стругал маленькую деревянную чурку. Приняв установившуюся тишину как должную, он продолжил:
- Уж не своим ли застарелым туберкулезом ты собрался его ломать? Он же тебя, не вставая, спросонья на жопу посадил. А если бы он встал?.. Дураком ты был, дураком остался. Ты думал, братва за тебя скопом встанет? Но ты не прав, а за неправыми люди не идут. Слушай дядю Емельяна, коль свой котелок не работает. Я, в отличие от тебя, дурака, хищника нутром чую. Он хоть и случайный пассажир на нашем корабле, но в случае бучи половину из вас на больничку отправит. Так что оставьте мужика в покое. Ему недолго с нами париться, а потому и правила наши ни к чему выполнять. Тем более, - старик на секунду задумался, словно прислушивался к чему-то, - он сейчас уйдет.
Застучали задвижки, прерывая монолог старика. Дверь открылась, и на пороге появился молоденький лейтенант.
- Медведев, на выход к следователю, - рявкнул молодой лейтенант.
- Медведь? - повторил старый уголовник. - Я же сказал: хищник!
- Ну, Емеля, ты прямо провидец! - раздались удивленные голоса за спиной профессора. Только покинув душную камеру, ученый расслабленно выдохнул.
«Редкое имя для нашего времени - Емельян, - подумал профессор, идя по коридору к кабинету следователя. - Да и внешность уж очень знакомая»,
И тут он вспомнил, где видел это лицо. В Интернете. Совсем недавно на одном из сайтов была статья, посвященная работе молодого программиста. Первокурсник исторического института создал программу, позволяющую по старым рисункам и словесным описаниям воссоздавать облик исторических личностей. Молодой ученый взял за основу своей работы описания Емельяна Пугачева и попытался создать его современный портрет. Статейка была второсортная, неинтересная: писал историк, не имеющий ни малейшего представления о программировании, потому Медведев не стал читать ее, но вот воссозданный портрет знаменитого удальца запомнился. Чем-то он напоминал ему камерного провидца. И даже имя совпало. Современный Емельян был, правда, гораздо старше своего исторического прототипа, но не заметить сходства было нельзя. Глаза, подчиняющие волю и одновременно вселяющие веру, отличали легендарного смутьяна так же, как и нынешнего каторжанина.
Пока профессора конвоировали в кабинет следователя, у него было время поразмыслить и о сокамерниках поневоле, и о злоключениях последних дней.
Проходя мимо деревянной двери, Дмитрий Степанович остановился, подчиняясь приказу конвоира. Небольшой кабинет неожиданно отворил дверь перед профессором, и на пороге появилось огненное чудо. Молодая девушка с роскошной копной ярко-рыжих волос пригласила смущенного Медведева в кабинет. Пылающий медный факел, ниспадающий на хрупкие плечи, высвечивал милое личико с сочными, почти детскими губами.
Галина Соколова - именно так представился очаровательный следователь - вызвала его не для допроса, как того следовало ожидать, а для того, чтобы принести извинения за досадное недоразумение, жертвой которого стал «уважаемый профессор». Медведев, привыкший к уважению окружающих, вдруг почувствовал себя неловко. Он предпочел бы менее официальное обращение.
Девушка, видимо, еще не привыкла к своей работе: вспыхивала румянцем каждый раз, когда произносила слова извинения.
- Ошибка, - так назвала (теперь уже) Галочка досадное недоразумение с профессором. - Нас спецы вызвали, сказали, что кто-то проник в квартиру, - пояснил милый дознаватель. - У них там операция проходила, а вы ... случайно ... совпадение, - Галочка смущалась всякий раз, когда встречалась взглядом с профессором.
Переступив порог кабинета, Медведев ощутил необычайное волнение - ему вдруг стало стыдно за свой внешний вид. Ночь, проведенная на полу, не самым лучшим образом подействовала на одежду, а общество уголовников не улучшило цвет лица, не прибавило ему свежести. Медведев стеснялся, как мальчишка. Отчего-то под взглядом глубоко-зеленых глаз суровый профессор ощутил себя заново рожденным, однако очень и очень смущенным. Одной рукой он теребил помятые брюки, другой пытался пригладить торчащие во все стороны соломенные волосы.
Какое, должно быть, жалкое зрелище: замученный обстоятельствами одинокий мужчина за сорок! Медведев увидел свое отражение в глазах молодой очаровательной девушки. Помятый и несчастный, только что вышедший из тюремной камеры... ему вдруг стало жалко себя.
- Не смею вас больше задерживать, Дмитрий Степанович. Вы свободны!
Медведев повернулся к двери, но вдруг замялся на пороге. Он старался придумать повод остаться, но никак не мог.
- До свидания, - буркнул он и быстро вышел.
Ступеньки замелькали под ногами - профессор напевал «Ах, эти чудные глаза»!
«Нужно привести себя в порядок. Ну а после этого уже можно будет подумать о встрече с Галиной», - думал Медведев, покидая мрачное здание.
