Ларри Нивен - Полет лошади
Свец тяжело опустился на мягкую табуретку.
Один из мужчин, тот что повыше, все еще оставался стоять.
— Должно быть, гравитационные эффекты слишком сильны, — предположил он. — Ведь я прав, Свец? Вы прибыли из другого мира. С первого взгляда видно, что вы не такой, как все люди. Вы сказали Вроне, что вы — путешественник, но не объяснили, откуда вы.
— Издалека, — бессильно произнес Свец. — Из будущего.
Сидящий мужчина подскочил как ужаленный.
— Из будущего? Так вы путешественник во времени? — Его голос походил на звериное рычание. — Вы хотите сказать, что мы превратимся в существа вроде вас?
Свец съежился от страха.
— Нет, нет.
— Надеюсь, вы говорите правду. А как же тогда?
— Похоже, что я выбрал неправильное направление. Вы произошли от волков, не так ли? Не от обезьян, а от волков.
— Ну, конечно.
Сидящий мужчина, казалось, смотрел куда-то сквозь. Свеца.
— Теперь, когда он сказал нам об этом, то больше стал похож на тролля, чем любой из людей. Мы не хотели обидеть вас, Свец.
Окруженный людьми-волками, Свец попытался расслабиться, но у него ничего не получалось.
— Что такое тролль?
Врона присела на край табуретки.
— Ты наверняка видел их на лужайке. У нас их около тридцати.
— Равнинные обезьяны, — добавил мужчина, который был пониже ростом. — Завезены из Африки в прошлом веке. Из них получаются хорошие сторожа, а их мясо пригодно в пищу. Однако будьте с ними поосторожнее — они кидаются всякими предметами.
— Разрешите представиться, — неожиданно вмешался второй мужчина. — Вы уж простите нас, Свец. Я — Флаки Вроки. Это мой брат, Флаки Воррел, и его жена Бренда. С моей племянницей вы уже знакомы.
— Очень приятно, — безразлично сказал Свец.
— Вы говорите, что сбились с заданной траектории?
— Думаю, что да. Издержки длительного путешествия, — ответил Свец. — Высадился не там, где хотел. Это все лошадь…
В разговор вмешался Вроки.
— Лошадь?
— Ну да. Три года назад мою кабину перелетов сломала лошадь, но ее должны были починить. Видимо, что-то снова испортилось, и кабина взяла неправильное направление: перемещалась во времени не вертикально, а горизонтально. Вот я и попал в мир, где вместо Homo habilis появились волки. Одному Богу известно, куда меня занесет, когда я буду возвращаться назад.
Неожиданно ему в голову пришла гениальная мысль.
— Вы можете помочь мне вот в чем. Какое-то чудовище утащило мою кабину перелетов.
— Кабину перелетов?
— Часть машины времени, которая осуществляет перемещения. Вы поможете мне справиться с этим монстром?
— Ну, конечно, — сказал Воррел, в то время как его брат возразил:
— Скорее всего нет. Пожалуйста, считайся и с моим мнением, Воррел. Свец, мы оказали бы вам медвежью услугу, выгнав монстра из вашей кабины перелетов. Вы ведь захотите попасть обратно в свое время, не так ли?
— Естественно!
— Но вы только запутаетесь еще больше. Здесь вы, по крайней мере, можете дышать нашим воздухом и есть нашу пищу. Мы ведь выращиваем для троллей съедобные растения; вы можете научиться питаться ими.
— Как вы не понимаете? Я не могу здесь остаться. Я — ксенофоб!
Вроки нахмурился и вопросительно задвигал ушами.
— Что?
— Я панически боюсь разумных существ, которые не являются людьми, и не в состоянии справиться с тем, что заложено во мне с рождения.
— Я просто уверен, что вы вскоре привыкнете к нам, Свец.
Свец переводил глаза с одного мужчины на другого. Кто тут командовал, было понятно с первого взгляда — голос Вроки был громче и мощнее, чем голос Воррела; ростом он был выше всех остальных, а вокруг его шеи, как львиная грива, рос густой белый мех. Воррел даже не пытался отстаивать свои права. Что касалось женщин, то ни одна из них не раскрыла рта с той минуты, когда Свец вошел в комнату. Вроки определенно был главой семьи. Он не хотел отпускать Свеца.
— Вы никак не возьмете в голову, — в отчаянии произнес Свец, — что воздух… — Он замолчал.
— Так что же воздух?
— Он бы уже сто раз должен был убить меня. Почему же этого не случилось? — Ему самому показалось странным, что он задал этот вопрос только сейчас. — Должно быть, я адаптировался, — казалось, что Свец разговаривает сам с собой. — Кабина, видимо, пролетела слишком близко к данной исторической плоскости. Мои наследственные качества изменились, и легкие приспособились к воздуху доиндустриального периода. Черт побери! Не дерни я за рычаг автоматического приземления, ничего этого бы не произошло!
— Зато вы можете дышать нашим воздухом, — повторил Вроки.
— Я что-то никак не пойму. У вас разве нет промышленности?
— Понятное дело, есть, — моментально среагировал Воррел.
— Машины и самолеты с двигателями внутреннего сгорания? Дизельные поезда и корабли? Химические удобрения, ядохимикаты…
— Нет-нет, ничего подобного. Химические удобрения вымываются из почвы, загрязняя таким образом воду. Ядохимикаты, о которых я слышал, имели такой резкий запах, что их решили не производить. Практически все наши транспортные средства работают от различных батарей. Помнится, было время, когда началось повальное увлечение двигателями внутреннего сгорания. Тем не менее, они не получили широкого распространения из-за того, что жутко загазовывали воздух. Людей, разъезжавших в таких машинах, это не волновало, потому что всю гадость они оставляли позади себя. Когда автомобильная эпидемия достигла своего апогея, двести машин с двигателями внутреннего сгорания колесили по Детройту, отравляя воздух. А потом, одной прекрасной ночью, жители города в ярости растащили их по кусочкам. Досталось тогда и их владельцам.
— Я всегда считал, что у людей более острое обоняние, чем у троллей, — заметил Воррел.
— Врона почувствовала исходящий от меня запах намного раньше, чем я. Вроки, мы ходим по замкнутому кругу. Мне просто необходимо вернуться домой. Похоже, я и впрямь привык к воздуху, но есть еще и другие проблемы. Например, я в жизни не ел ничего, кроме дрожжевого грибка, поскольку все продукты питания погубили различные бактерии много лет назад.
Вроки покачал головой.
— Если вы отправитесь в путь, Свец, ваша неисправная машина времени перенесет вас в еще более экзотическую обстановку. Должно быть, существует тысяча краев света. Представьте, чем может закончиться ваше путешествие к одному из них или, хотя бы, движение поблизости от него!
— Но…
— На другой чаше весов отношение к вам, как к дорогому почетному гостю. Подумайте только, скольким вещам могли бы научить нас вы, родившийся среди людей, которые конструируют машины времени!
