Роберт Шекли - Сборник рассказов «Проблема туземцев»
Все тут же направились обратно. Впереди шел жрец, а Хэдвелл с женой в середине. Меле с самого начала так и не произнесла ни слова.
Все молча прошли по качающемуся мостику. На другом берегу туземцы еще плотнее обступили Хэдвелла, что вызвало у него легкий приступ клаустрофобии. «Не будь я убежден в их природной доброте, — подумал Хэдвелл, — обязательно бы встревожился».
Впереди показались деревня и алтарь Фангукари. Жрец торопливо направился к алтарю.
Неожиданно раздался вопль. Все обернулись и помчались к мостику.
На берегу Хэдвелл увидел, что произошло. Катага шел последним, и, когда он добрался до середины, центральный канат неожиданно оборвался. Катага успел ухватиться за обрывок более тонкого каната, но продержался недолго. Все увидели, как его руки ослабели, разжались и он упал в реку.
Хэдвелл застыл, потрясенный увиденным. Ясно, словно в кошмарном сне, он видел, как летит вниз Катага с храброй улыбкой на губах, как бурлит вода, покрывая белой пеной острые камни. Беднягу ждала верная и жуткая смерть, — Он умеет плавать? — спросил Хэдвелл жену.
— Нет, ответила Меле. — Он отказался учиться. Ах, отец! Как ты мог!
Бешеный поток пугал Хэдвелла даже больше, чем пустота космоса. Но отец его жены в опасности. Надо действовать.
И он бросился вниз головой в ледяную воду. Катага почти потерял сознание, когда до него добрался Хэдвелл, так что ему повезло и игатиец не стал сопротивляться, когда Хэдвелл схватил его за волосы и отчаянно устремился к ближайшему берегу. Близкому, но недостижимому. Поток уносил их вдаль, то окуная с головой, то вышвыривая на поверхность. Отчаянным усилием Хэдвелл ухитрился избежать торчавших из-под воды скал. Но впереди виднелись новые.
Туземцы с криками бежали вдоль берега. Быстро теряя силы, Хэдвелл снова устремился к берегу. Его ударило о подводный камень, и пальцы, вцепившиеся в волосы Катаги, начали слабеть. Игатиец немного пришел в себя и стал сопротивляться.
— Не сдавайся, старина, — выдохнул Хэдвелл. Мимо проносился берег. Их протащило всего метрах в трех, потом отнесло снова.
Вложив остаток сил в последнее отчаянное усилие, он ухватился за нависшую над водой ветку и сумел продержаться, борясь с бешеным потоком, пока туземцы со жрецом во главе не вытащили их на берег.
Их отнесли в деревню. Отдышавшись, Хэдвелл повернулся к Катаге и слабо улыбнулся.
— Еле вывернулись, старина, — сказал он.
— Подлец! — процедил Катага, плюнул на Хэдвелла и зашагал прочь.
Спаситель уставился ему вслед, недоуменно почесывая затылок.
— Должно быть, головой обо что-то стукнулся, — заметил он. — Ну, так что там с Ультиматом? Туземцы угрожающе надвинулись на него.
— Ишь, Ультимата ему захотелось!
— Какова скотина!
— Вытащил бедного Катагу из воды, и еще наглости хватает...
— Своему же тестю полез жизнь спасать!
— Такая свинья, — подвел итог купец Васси, — даже и мечтать о смерти права не имеет, будь он проклят!
Хэдвеллу показалось, что все они внезапно сошли с ума. Он немного неуверенно поднялся и обратился к жрецу.
— Что это с ними?
Лаг пристально вгляделся в него преисполненным скорби взором, сжал губы так, что они побелели, и промолчал.
— Разве церемонии не будет? — уныло спросил Хэдвелл.
— Ты действительно заслужил ее, — ответил жрец. — Если кто и заслуживал Ультимата, так это ты, Хэдвелл. На мой взгляд, ты должен был получить свое, хотя бы просто из справедливости. Но сейчас речь идет о чем-то большем, чем абстрактная справедливость. Это принципы милосердия и сострадания, которые дороги Фангукари. Если исходить из них, то ты, Хэдвелл, совершил ужасный и бесчеловечный поступок, вытащив из реки несчастного Катагу. Боюсь, простить тебя невозможно.
Хэдвелл потерял дар речи. Очевидно, существовал запрет спасать упавших в воду. Да откуда же ему было о нем знать? И неужели такая мелочь способна перевесить все, что он для них сделал?
— Но хоть какой-то церемонии я достоин? — взмолился он. — Я люблю ваш народ, я хочу жить с вами. Наверняка можно что-то сделать.
Глаза старого жреца затуманились от сострадания. Он покрепче ухватил жезл и начал его поднимать.
Но его остановил рев возмущенной толпы.
— Тут я бессилен, — признался жрец. — Покинь нас, фальшивый посланец. Покинь нас, о Хэдвелл — ты не заслуживаешь даже смерти!
— Ну и ладно! — рявкнул Хэдвелл. внезапно разозлившись. — Черт с вами, грязные дикари. Ноги моей здесь больше не будет, хоть на коленях просите. Ты со мной. Меле?
Девушка нерешительно заморгала, посмотрела на Хэдвелла, потом на жреца. Наступила мертвая тишина.
— Помни о своем отце, Меле, — негромко произнес Лаг. — Помни о вере своего народа. Меле гордо задрала маленький подбородок.
— Я знаю, каков мой долг, — заявила она. — Пойдем, дорогой Ричард.
— Вот и хорошо, — отозвался Хэдвелл и зашагал вместе с Меле к кораблю.
Старый жрец с отчаянием смотрел им вслед.
— Меле! — крикнул он дрогнувшим голосом.
Но Меле не обернулась. Лаг увидел, как она вошла в корабль. Захлопнулся люк.
Через несколько минут серебристую сферу окутало красное и голубое пламя. Шар поднялся, набрал скорость, превратился в пятнышко и исчез.
По щекам смотревшего в небо жреца катились слезы.
Несколько часов спустя Хэдвелл сказал;
— Дорогая, я отвезу тебя на Землю, свою родную планету. Тебе там понравится.
— Знаю, что понравится, — прошептала Меле, глядя в иллюминатор на сверкающие точки звезд.
Где-то среди них был и ее дом, потерянный для нее навсегда. Она уже затосковала по нему, но другого выбора не было. По крайней мере, для нее. Женщина всегда идет вслед за мужчиной, которого любит. И женщина, любящая горячо и искренне, никогда не потеряет веры в своего мужа.
А Меле верила в Хэдвелла.
***Она нащупала укрытый в ее одежде крошечный кинжал в ножнах. Кончик его был смазан ядом, вызывающим особо мучительную и медленную смерть. Это была ее семейная реликвия, которой можно было воспользоваться лишь тогда, когда поблизости нет жреца, и только ради того, кого любишь больше всего.
— Нечего терять время даром, — сказал Хэдвелл. — С твоей помощью я совершу великие дела. Ты будешь гордиться мною, милая.
Меле знала, что он говорит искренне. Когда-нибудь, подумала она, Хэдвелл искупит грех, который он совершил по отношению к ее отцу. Он обязательно совершит нечто великое. Быть может, сегодня, а может, завтра или в следующем году. И тогда она подарит ему самое большое сокровище, которым женщина может одарить мужчину.
Мучительную смерть.
РУКАМИ НЕ ТРОГАТЬ!