Александр Абердин - Во имя прогресса
Судья встал и немедленно вышел из зала, а адвокат, сокрушенно качая головой, сказал:
— Да, Иль, тебе не повезло. Сол Вайсман по прозвищу Инквизитор самый большой поборник нравственности и порядка во всей Солнечной системе и даже не скрывает, что он ненавидит не только Всадников, но и всех тех кто ходит на ипподромы, считая их сосредоточием разврата.
Иль усмехнулся и ответил:
— Думаю, что он прав, Боб. По сути дела так оно и есть и если честно, то лично я рад, что наши старейшины приняли такое решение. Хватит Всадникам выпендриваться перед землянами.
Детектив Бишоп улыбнулся и хлопая Иля по плечу, сказал:
— Я тоже рад, этому, Всадник Иль. Это значит, что сорок девятый участок будет теперь работать точно так же, как в старые, добрые времена. Копы будут прилетать в Малую Степь, по двое, трое на каждую вашу станицу или посёлок, сидеть целыми днями на веранде и играть в карты с Всадниками, или заниматься чем-нибудь ещё. Например ловить браконьеров или бить морды хулиганам, прилетающим к вам в степь почесать кулаки.
Пока Иль шел от кафедры к выходу из зала, он успел ответить на пару десятков вопросов, но на один, — действительно ли Всадники больше никогда не появятся в городах, ему пришлось отвечать минут пятнадцать, объясняя всем, что так будет только лучше и тут, похоже, он был полностью солидарен с федеральным судьёй Соломоном Вайсманом. Под занавес он сказал:
— Ну, а если кому-то захочется посмотреть на наши скачки, то в каждой станице или городке их устраивают минимум восемь раз в год и желающие всегда смогут прилететь к нам в гости и не только посмотреть на скачки, но и поучаствовать в них.
Попрощавшись с копами, Иль под конвоем троих служителей Фемиды был спущен в подвал Дворца Правосудия, где находилась подземная тюрьма. Неприятности у него начались сразу же, как только он переступил её порог. Пятеро здоровенных надзирателей внимательно оглядели его, глумливо заулыбались и один из них, принюхавшись, высказал вслух предположение:
— По-моему от этого парнишки несёт помойкой и его нужно хорошенько помыть? Как вы считаете, господа?
Остальные мордовороты, одетые в боекостюмы и вооруженные электрошоковыми дубинками, дружно закивали головами, а один, похоже старший, сказал:
— Ты прав, Сэнди. От парнишки несёт тухлятиной.
Иль ухмыльнулся и зловещим голосом сказал:
— Господа, у меня вот здесь, — Он постучал себя пальцем по виску — Имплантировано под кость устройство связи с крохотной телекамерой. То что вижу я, видит ещё несколько Всадников снаружи. Думаю, что они уже срисовали ваши рожи. Вы знаете, сколько времени умирает человек посаженный в муравейник? К тому же у вас всех наверное есть жены. Так что советую поменьше принюхиваться друг к другу, это от вас несёт тухлятиной.
— Это что, угроза? — Спросил старший надзиратель.
Иль улыбнулся и ответил:
— Нет, предупреждение, болван. Вы все нам уже так надоели, что пора и вам преподать хороший урок. Так что давай, попробуй меня искупать и ты узнаешь, что такое настоящие индейские и самурайские пытки. Да, и наши, казачьи, тоже достаточно хороши для того, чтобы такой боров, как ты визжал от боли.
Надзиратели замолчали и напряженно засопели. Впустить подсудимого в камеру сухим для них означало потерять своё лицо перед всеми обитателями подземной тюрьмы, но и попасть в Малую Степь никому из них тоже не хотелось. В конце концов возобладало благоразумие и старший надзиратель сказал:
— Чёрт с ним, ребята, пусть идёт в камеру так.
Иля провели в досмотровую и там тоже возникли осложнения. Браслет-коммуникатор ему пришлось снять. У него хотели отобрать и газыри, но они были крепко приделаны к черкеске и их не стали отпарывать вместе с накладными карманами. Пояс, отделанный серебром с чернью, ему тоже пришлось снять, а вот когда тюремщики увидели, что у Иля имелись боевые биоимплантанты, то озадаченно крякнули. По закону они не имели права изымать у человека то, что находится в его теле и не может выйти из оного естественным путём, но четыре клинка с режущей кромкой из наноалмазов это было уже слишком. К тому же они не знали, как их можно извлечь из его рук, но тем не менее стали совещаться и даже связались с каким-то экспертом. Тот внимательно их выслушал и тут же воскликнул:
— О, это очень просто, господа! Отрубите ему руки по локоть и вырастите новые в наноробохирурге. Правда, для этого вам потребуется согласие подсудимого. — Немного помолчав, он прибавил — Если парни из спецслужб попадают за решетку, а они любят такие имплантанты, то мы с ними тоже не можем ничего поделать. Поэтому лучше предупредите обитателей той камеры, в которую вы собираетесь посадить этого парня, что с ними будет сидеть острый малый и молитесь Богу, чтобы ничего плохого не случилось. А у кого это вы обнаружили такие имплантанты? Как вы говорите они из него могут выходить? Сразу в обе стороны из сжатого кулака ножевым и кинжальным хватом сантиметров на сорок? Парни, как бы мне взглянуть на такое чудо? Вы не могли бы отрубить этому парню если не обе, то хотя бы одну руку?
Тюремщики тут же наорали на эксперта и одарив Иля недобрыми взглядами, принялись проверять содержимое его пластикового контейнера, но оно не вызвало у них никаких подозрений и вскоре Всадник вышел из досмотровой. С этого момента надзиратели сразу же сделались очень вежливыми и предупредительными, а когда дверь камеры, в которую его завели захлопнулась за Илем, он услышал, как один надзиратель поддел другого:
— Ну, и где твой коронный пинок под зад, Слай?
Тот возмущённо воскликнул:
— Я что, дурак по твоему! Он же запросто может пропороть алмазником любой боекостюм. Будь это ещё какой-нибудь валух из космодесанта, я бы ещё рискнул, но пинать Всадника, нет уж, увольте. Так и без ног остаться можно.
Это слышала вся камера и потому узники, а их было человек пятнадцать, тотчас принялись аплодировать Илю. Его сразу же пригласили к большому столу, стоящему посреди камеры, предложили кружку горячего чая и стали с ним знакомиться. Старожилом камеры был широкоплечий чернокожий парень, который дожидался суда уже больше года. Он же был в камере за старшего и сразу сказал Илю, что у них в камере нет беспредела, хотя почти все узники и были уголовниками. Всадник Иль поставил на стол контейнер с продуктами и предложил сокамерникам позавтракать, пока пирожки горячие. Те вели общее хозяйство и двое дежурных по камере тут же забрали контейнер и принялись накрывать на стол. Застолье было совсем таким, к которому Иль давно уже привык, выступая на ипподромах в разных городах. У Всадников никогда не было лишних денег, чтобы ходить по дорогим ресторанам и потому они всегда обедали так.
