Галина Полынская - МетрОполь
— В сложенном виде, — продолжал Имо, — веер представляет собой одну единственную пластину. Точно так же каждый из вас видел и воспринимал окружающую реальность как одну единственную, не подозревая, что под этой «пластиной» находится еще двенадцать. Но, стоит развернуть веер, как взгляду является удивительная, многообразная картина, не так ли? Стоит сказать, что ранее меж мирами были четко выстроенные, плотные границы, они практически не пересекались. Если же такое случалось, то это были совершенно незначительные, незаметные наложения.
Со временем, вследствие взрывов, резкого повсеместного ухудшения экологического фона, и, как результата — искажения общего информационного поля, стали истончаться не только границы, стали искривляться и сами миры, нередко наслаиваясь друг на друга, случались даже пересечения. Границы сделались подвижны. Перетираясь, они рвутся, тогда и случаются такие самопроизвольные переходы, как у всех вас.
Наш мир, как и ряд других, находится на стадии распада, и мы вынуждены идти на такие меры, как принудительное задержание людей, способных на переходы из мира в мир. Разработанная нами система небольших тренировок, позволяет таким людям осознанно, целенаправленно осуществлять переходы и выполнять некоторые несложные, но важные поручения…
— А сами вы этого не в состоянии сделать? — не выдержал Артур. — Обязательно нужны посторонние, особенно, такие как мы? Ни в каких мирах, кроме своего, не смыслящие?
— Ну, почему же не смыслящие? На данный момент вы уже обременены довольно большим объемом информации. — Мягко улыбнулся Имо, но глаза его остались спокойными, взгляд — почти скучающим. Казалось, эту речь ему приходилось произносить частенько.
— Нет, а действительно, — Олег затушил окурок в остатках соуса на тарелке, — почему мы? Для таких дел, наверняка, нужны специалисты, а мы то чё? Чего с нас толку?
— Вот именно из таких как вы мы и создаем специалистов, — спокойная, ироничная улыбка Имо, казалась Артуру уже издевательской. Чтобы не допустить покалывания злости в висках и ладонях, он закурил. Имо промочил горло и продолжил:
— К сожалению, срок службы таких специалистов крайне невысок и мы вынуждены постоянно пополнять их ряды…
— В каком смысле — невысок? — локоть Артура соскользнул со стола и припечатался к коленке. — А что с ними происходит?
— Видите ли, — взгляд Имо сделался совсем скучающим, — в каждом мире существует своя, кардинально отличающаяся от других среда, предназначенная конкретно для обитателей этого места. В основном люди, случайно или намеренно попадавшие в другой мир, погибают. Ваши случаи своего рода исключение из правил, хотя в последнее время подобные казусы участились. Человек, перенесший переход в одном или же, как Артур, в двух направлениях, подвергается громадному физическому и эмоциональному стрессу, если после этого он остается в полноценной форме — чудесно, невероятно…
— Нельзя ли ближе к теме, — Артур пытался выжать из окурка невозможное, — что значит «срок службы невысок»? Что случается с людьми?
— В среднем организм выносит пять-шесть переходов, единственный зафиксированный максимум — девять, но для этого надо иметь хорошее, очень хорошее здоровье…
— Так что с человеком-то?
— Погибает, разумеется.
— Не понял, — приподнял брови Олег.
— Погоди, — Артур швырнул окурок в свою тарелку. — Из всего «довольно большого объема информации», я понял, что вы, просто-напросто, собираете таких как мы и определяете им участь рабов и смертников?
— И выбрасываете как использованные презервативы, да?
— Погоди, Олег, — злость уже не просто давила, она колотила в виски, требуя законного выхода наружу. — Значит вы, вот так просто, забираете людей, наплевав на их жизнь и судьбу…
— Кстати, о судьбе, — улыбнулся Имо, согласно кивая.
— … используете в своих целях и хороните где-то на заднем дворике?
— Минуточку, — Имо поднял узкую смуглую ладонь, — вы говорите, «наплевав на жизнь и судьбу». Позвольте поинтересоваться, чем же так замечательна ваша конкретно жизнь? И откуда вы можете знать, что предначертано вам по судьбе? Так называемая «судьба», это своего рода программа, ось, вокруг коей свивается ваша, в большинстве случаев, никчемная жизнь. Это вам она кажется нужной и важной, потому что вы не в силах даже вообразить себя в ином качестве. На что вас, как правило, хватает, так это на совершение преступления или же на корчи в алкогольном или наркотическом бреду. Вы говорите, что мы «собираем случайных и определяем участь рабов и смертников», это сугубо ваша личная точка зрения, я не собираюсь с вами спорить, переубеждать, потому что в данный момент вы будете слушать только свои эмоции. Я просто выскажу свою точку зрения и прошу вас выслушать ее, как я выслушал вашу.
Итак, я высказывался уже о ваших жизнях, не подумайте, что я считаю никчемным поголовное ваше существование, просто в соотношении величин вашей жизни и жизни планеты, ее сообщества, несоизмеримы. Шанс, которым одарила вас ваша судьба — уникален. Вам предоставлена реальная, а не фантастическая, не иллюзорная возможность сделать нечто существенное во имя не просто цивилизации, а десятка цивилизаций. Если вам известны истории ваших миров, вы должны знать, что из века в век люди без раздумья отдавали свои жизни за сиюминутные, порою абсурдные цели и ценности. И я смею утверждать, девяносто процентов этих смертей напрасны и возведены в ранг геройства только для того, что бы оправдать глупость фанатичных мнимых героев и привлечь в кровавую мясорубку новых, поддающихся управлению людей. Хотя, что я говорю? Все люди поддаются управлению в той или иной степени, они все без исключения управляемы, главное — доступно, логично объяснить, внушить цель, привлечь, и человек сам начнет стремиться к ее воплощению. И решит, что он, именно он и никто другой избрал эту цель. Как правило, ведущие выбирают глобальные цели, подбор ведомых труда не составляет — всем необходима идея. Для ведомых она быстро трансформируется в «смысл жизни» и сама жизнь становится неважной — мгновением, в сравнении с вечностью достигаемой цели. Но зачастую сама цель, идея, утрачивает свой смысл и суть ближе к середине, превращаясь в тупое навязчивое следование ложной супер-идеи. И заканчивается неизбежной точкой — нелепой жизнью, напрасной смертью…
— Погруз какой-то… — шепнул Олег Артуру, — уже ничего не соображаю… башка забеременела…
С трудом избавившись от собственного полукоматозного состояния, Артур сглотнул осклизлый комок тошноты, взял сигарету из лежавшей на столе пачки, прикурил и его тут же вырвало прямо в стоящую перед ним тарелку.
