Айзек Азимов - Установление – 1
Итак, вы видите, что стоите перед суровой необходимостью, и вам надо действовать. Что именно делать? Решение вашей дилеммы конечно же, очевидно!
…Образ Хари Селдона потянулся куда-то в пустоту, и в его руке снова оказалась книга. Он открыл ее и сказал:
– Каким бы извилистым путем ни шла ваша будущая история, вечно внушайте вашим потомкам, что дорога проложена, и что в конце ее лежит новая, великая Империя!
Он опустил взор на книгу и исчез в небытие, а свет разгорелся вновь.
Хардин увидел, что Пиренн стоит перед ним. Взгляд его был трагичен, губы дрожали. Голос председателя был тверд, но бесцветен:
– Видимо, вы были правы. Если вы сегодня вечером к шести встретитесь с нами, Коллегия обсудит с вами дальнейшие шаги.
Они все по очереди пожали ему руку и ушли; и Хардин улыбнулся сам себе. Они восприняли все происшедшее необыкновенно серьезно; ибо они были в достаточной степени учеными, чтобы признать свою ошибку – но для них было уже слишком поздно.
Он взглянул на часы. К этому времени все закончилось. Всем уже заправляют люди Ли, и Коллегия более не будет отдавать приказы.
Завтра совершат посадку первые звездолеты Анакреона, но и тут все в порядке. Через шесть месяцев и они перестанут приказывать.
В сущности, как сказал Хари Селдон и как догадался Сальвор Хардин еще с того дня, когда Ансельм-от-Родрик впервые проговорился об отсутствии атомной энергии у Анакреона – решение этого первого кризиса было очевидным.
Очевидным, черт возьми!
Часть III. М Э Р Ы
1.
ЧЕТЫРЕ КОРОЛЕВСТВА – Название, данное тем частям Анакреонской провинции, которые отпали от Первой Империи в начальные годы Эры Установления, образовав недолговечные независимые королевства. Крупнейшим и наиболее могущественным из них был сам Анакреон, занимавший область…
…Наиболее примечательной стороной истории Четырех Королевств является, без сомнения, странная общественная структура, временно навязанная им в правление администрации Сальвора Хардина…
ENCYCLOPEDIA GALACTICA
Депутация!
Сальвор Хардин предвидел ее появление, и предчувствие это его явно беспокоило.
Йохан Ли советовал принять крайние меры.
– Мне кажется, Хардин, – сказал он, – что нам не следует терять времени. Они не смогут ничего предпринять до следующих выборов – во всяком случае, законно, – и это дает нам год. Ты должен вымести их поганой метлой.
Хардин поджал губы.
– Ли, ты никогда не научишься. За сорок лет, что я знаю тебя, ты так и не освоил тонкого умения прокрадываться в обход.
– Это не мой метод борьбы, – буркнул Ли.
– Да, я это знаю. Думаю, что именно поэтому ты – единственный человек, которому я доверяю, – он остановился и потянулся за сигарой. – С тех пор как мы, давным-давно, состряпали наш удар против Энциклопедистов, мы прошли долгий путь, Ли. Я старею. Шестьдесят два. Задумывался ли ты когда-нибудь, как быстро пролетели эти годы?
Ли фыркнул.
– Я-то не чувствую себя старым, а мне шестьдесят шесть.
– Да, но я не обладаю твоим пищеварением.
Хардин лениво посасывал сигару. Он давно уже бросил мечтать о мягком уэганском табаке времен своей молодости. Дни, когда планета Терминус имела связь со всеми концами Галактической Империи, были забыты – подобно всем Старым Добрым Временам. Скорое забвение ждало и самое Галактическую Империю. Интересно, кто был новым Императором, – да и есть ли вообще новый Император вместе с Империей? О Космос! Уже тридцать лет с разрывом коммуникаций здесь, на краю Галактики, вся вселенная для Терминуса заключалась в нем самом и в четырех окружающих его королевствах.
Как пало величие! Королевства! В старые времена они были префектурами и являлись частями одной провинции, которая, в свою очередь, служила частью сектора, который, в свою очередь, был частью квадранта, который, в свою очередь, был частью всеобъемлющей Галактической Империи. А теперь, когда Империя утеряла контроль над удаленными краями Галактики, эти осколки из нескольких планет стали королевствами – с опереточными королями и дворянами, кукольными, бессмысленными войнами, с патетической жизнью среди развалин.
Цивилизация в упадке. Атомная энергия забыта. Наука вырождалась в мифологию – пока не вступило в игру Установление. Установление, которое именно с этой целью основал здесь, на Терминусе, Хари Селдон.
Голос стоявшего у окна Ли вторгся в раздумья Хардина.
– Они прибыли, – сказал он, – да еще на мобиле последней конструкции, щенки.
Сделав несколько неуверенных шагов к двери, он обернулся к Хардину.
Хардин улыбнулся и жестом поманил его.
– Я дал указание привести их сюда.
– Сюда! Для чего? Ты делаешь их слишком важными персонами.
– Зачем проходить через все церемонии официальной аудиенции у мэра? Я становлюсь слишком стар для бюрократических игр. А кроме того, лесть полезна в общении с молодежью – особенно когда она ни к чему тебя не обязывает, – он подмигнул. – Садись, Ли, и оказывай мне моральную поддержку. С этим молодым Сермаком она мне понадобится.
– Этот тип, Сермак, – веско сказал Ли, – опасен. Он имеет последователей, Хардин, так что его нельзя недооценивать.
– Разве я когда-нибудь недооценивал людей?
– Что ж, тогда арестуй его. Потом ты сможешь обвинить его в чем-нибудь.
Этот совет Хардин пропустил мимо ушей.
– Вот они, Ли.
В ответ на сигнал он надавил педаль под столом, и дверь скользнула в сторону.
Гуськом вошли все четверо членов депутации, и Хардин вежливо указал жестом на кресла, полукругом расставленные перед его столом. Гости поклонились, ожидая, пока мэр заговорит первым.
Хардин щелчком открыл затейливо украшенную серебряную крышку ящичка для сигар, некогда принадлежавшего Джорду Фаре из старой Попечительской Коллегии времен давно забытых Энциклопедистов. То было настоящее имперское изделие с Сантанни, но сигары, содержавшиеся внутри, были местного производства. Со степенной торжественностью четверо депутатов взяли сигары и с такой же ритуальной важностью закурили.
Вторым справа сидел Сеф Сермак, самый молодой среди этой молодежи – и наиболее примечательный, с тщательно подстриженными светлыми топорщащимися усами и запавшими глазами неопределенного цвета. Остальных троих Хардин почти сразу выбросил из головы: на их лицах была написана заурядность. Он сконцентрировал внимание именно на Сермаке, том самом Сермаке, который уже успел за первый срок пребывания в Городском Совете не раз перевернуть это почтенное сборище вверх ногами, – и именно к Сермаку он обратился, сказав:
– Мне особенно захотелось повидаться с вами, советник, после вашей превосходной речи в прошлом месяце. Ваша атака на внешнюю политику правительства была весьма умелой.
