Павел Шумил - Три, четыре, пять, я иду искать
Холодилка ревет охрипшим бегемотом. Шкалы — оранжевые, лезут в красное. Экран слепит искристым снегом. Из спикеров гремит „Полет валькирий“. Я тоже что-то реву. Вагнер кончится за полсекунды до удара активаторов.
Бах! Бах! Бах!
Круги перед глазами, амортизаторы отыгрываются за три „же“, кидают меня вверх, привязные ремни бьют в поддых… Второй раз, кстати. Убью того, кто кресло настраивал.
Радужные круги в глазах постепенно темнеют, начинаю различать окружающую обстановку. Однако, склероз наступает. Еще в прошлый джамп собирался уменьшить яркость экрана.
Шкалы зеленеют и тускнеют, за спиной стихает вой холодилки.
Зажигается запрос на перезарядку баков хладагента. Пресекаю самодеятельность, приказываю выдержать паузу в один час. Пусть корабль сначала остынет.
Корабль уже провел обсервацию. Я вынырнул меньше, чем в двух а.е. от звезды. А должен был — в пяти. Надо уточнить поправки.
Как только пустил в эфир сигнал „Я свой“, с „мячиков“ обрушилась лавина информации. Кроме полутора тысяч астероидов и малых планет обнаружено прибытие двух кораблей: „Незнакомки“ и меня. „Незнакомка“ прибыла в систему трое суток назад, вынырнула в семи астрономических единицах от звезды, и движется… Какая удача! Почти ко мне! То есть, я намного ближе к точке старта, где бы она ни была. Галантно уступим даме очередь, заодно узнаем, куда дама спешит.
Выписываю в пространстве невиданный крендель, чтоб „Незнакомка“ засекла мой джет. Невероятно! Через два часа „мячики“ докладывают, что „Незнакомка“ кокетливо повиляла попкой и легла на прежний курс. Что невероятного? Да только то, что лучу света надо без малого два часа, чтоб дойти до нее и вернуться. Она думала над ответом не больше трех минут. Она ждала моего появления! Это КОНТАКТ! Полное взаимопонимание двух пилотов!!!
Я выжат как лимон. Иду переодеваться в сухое. Завтра надо заняться амортизаторами кресла, экраном, изменить циклограмму перезарядки холодилки, пересчитать поправки… Завтра, все завтра. Сейчас — раздеться и спать.
Надо бы душ принять, но — тоже завтра…
Незнакомка выбрала новый, нехоженый маршрут. У третьей звезды не будет ни одного „мячика“. То есть, если я не успею ее засечь, никто мне не поможет… А если засеку — надо же еще звезду исследовать и обсчитать.
Массу, скорость вращения на экваторе и на полюсах, закон нарастания плотности с глубиной, циркуляцию поверхностных течений. Без этого нельзя уходить в джамп. Можно вынырнуть у черта на куличках. На изучение звезды по программе два месяца отводится. За такой полет у америкосов неслабую премию дают. У нас премия не такая внушительная, но еще медаль — за освоение дальнего космоса. Даст мне „Незнакомка“ два месяца на изучение звезды? Угадайте с трех попыток…
А еще „мячики“ надо распределить по орбитам.
Галантно уступив „Незнакомке“ стартовую позицию, наблюдаю за ее погружением в звезду. Думаете, любуюсь? Как же! Информацию собираю.
Сопоставляю ее маневр со скоростью вращения звезды на данной широте, плотностью хромосферы, напряженностью магнитного поля и всем, что могу замерить или вычислить. Потом даю автопилоту курс на точку старта и сверяю полученные данные с нашими таблицами. Трудно согласовать. Я не математик, а тут — интеграл на интеграле. Ну и плевать! Пошаговый метод еще никто не отменял. Моделирую погружение „Незнакомки“ в звезду. Не этот джамп, а предыдущий. Граничные условия — от точки последнего наблюдения до точки джампа. С шагом в один метр. Вариант за вариантом. Алгоритм за алгоритмом. Я должен понять логику маневра чужака. Если хочу жить…
Почему моделирую предыдущий джамп, когда этот перед глазами? Да потому что о предыдущем знаю на одну цифру больше! Время джампа. Я засек начало маневра, а „мячики“ у второй звезды — время финиша. Под эту времянку и подгоняю свою модель.
Холодилка ревет разъяренным носорогом. Из спикеров гремит „Полет валькирий“. Я дирижирую тубом с грейпфрутовым соком и пытаюсь подпевать.
Если думаете, что дирижировать при трех „же“ так просто, возьмите в руки по кирпичу и сами попробуйте.
Самые наблюдательные уже поняли, что погружаюсь я по нашему графику, по человеческому. С торможением на последнем участке. Да, график чужаков промоделировать не успел. Нужно еще двое суток непрерывного счета, чтоб согласовать времянку подхода к звезде с возможностями моей лошадки. Слабая у нас холодилка, чтоб купаться в хромосфере как чужаки.
БАХ! БАХ! БАХ!
Экран чернеет, шкалы тускнеют и зеленеют, затихает рев холодилки за спиной. Я — в двадцати двух с копейками световых годах от Солнца.
По прямой меньше, но кто же в космосе по прямой считает?
Торопливо допиваю сок, затыкаю туб и шарю глазами по приборам навигационного комплекса. Трое суток назад в облаке солнечной плазмы где-то здесь вынырнула „Незнакомка“. Плазма эта разлетается во все стороны с космическими скоростями. И если очень постараться, можно засечь ее следы. Серия приказов — и корабль растопыривает все датчики, превращается в огромное ухо.
Второй способ — оптика. Искать двигающиеся или переменные звезды.
Как на заре астрономии годами искали планеты. Засечь этим способом огурец длиной триста метров — только если очень-очень повезет.
Третий способ — засечь джет двигателя „Незнакомки“. Он-то мне и помог. Через трое суток, когда я расколол алгоритм погружения в звезду чужаков, адаптировал его под наше железо и уже отчаялся поймать след.
А также выпустил половину „мячиков“. Размещать их по стандартной сетке орбит не было времени. Поэтому я совершил маневр изменения плоскости и высоты орбиты — и во время него щедро рассыпал по орбитам „мячики“. Как сеятель — по дуге широким жестом. Через несколько лет они распределятся по пространству более-менее равномерно. И передадут идущим за мной послание:
„Следую за незнакомкой“.
Выписал в пространстве приветственный крендель. „Незнакомка“ видела мое появление в системе, такое трудно не заметить, и наверняка следит за мной. Теперь она знает, что я тоже увидел ее.
Реакция ее очень странная: она изменила курс. Несильно, градусов на восемь-десять, но зачем?
Через пару дней я догадываюсь, зачем. Она решила сбросить меня с хвоста. Собралась прыгнуть сразу на семнадцать с половиной светолет. Это при том, что у нас даже автоматы больше, чем на четырнадцать не прыгали.
А рекорд пилотируемых — чуть меньше одиннадцати. Есть такая смешная звездочка — Росс 128 в созвездии Девы. Одиннадцатая в списке ближайших звезд, одиннадцатая звездная величина. И одиннадцать светолет. Чем-то она америкосам приглянулась года три назад…
