Александр Иванов - Тени острова Дронов
— Не надо так расстраиваться, дорогой Алехандро. Два месяца — это не срок. Вот, обратите внимание на меня — я же не расстраиваюсь. Мне, естественно, тоже неприятна эта ситуация, но я же, не кисну, не заламываю руки и не стенаю. Держите спину ровно, юноша, и смотрите неприятностям в лицо гордым взглядом высоко поднятой головы — знайте себе цену и не разменивайтесь по мелочам.
На площадке перед Карчмой шумел ледяной зимний ливень со снегом, а злющий ветер с моря подвывал на голоса в стоящей над ней мачте сетевого ретранслятора. Алекс и Педро Крот, в образе своих дронов, сидели в Зале Совещаний, в тепле и уюте, смотрели в окно-иллюминатор на непогоду и предавались самоуничижению. Точнее, предавался один Алекс, а Педро его утешал и ободрял, по мере сил.
— Понимаете, дорогой друг, это ведь очень непросто — ждать. Ждать да догонять — хуже нет. Это сказал народ, а народ мудр, зря не скажет.
— Да я понимаю, Педро, только мне от этого не легче. Это для вас они результат научного эксперимента, а для меня… Никогда себе не прощу своей глупой поспешности. И никто не сможет убедить меня в обратном.
Педро сделал неторопливо-важное движение рукой, словно из богато инкрустированного самоцветами, кубка пригубил драгоценное вино знаменитых севильских мастеров. Посидел немного в задумчивости, глядя в потолок прижмуренными от удовольствия глазами, оценивая вкус. Медленно глотнул. Причмокнул, еле слышно выдохнул через нос и сказал:
— Не бери в голову, Алекс, если бы на свете всё было просто, зачем бы были тогда нужны мы? Вот сейчас ты — важный человек, у тебя целый научный отдел — ЧД. Под тебя созданный и на тебя работающий. Даже Карчмарь работает на тебя. Даже я, формальный твой начальник, исполняю все твои прихоти. Разве вам это не льстит, Алехандро? Ну, да, работа не идёт. Да, не удаётся пробудить разум в дронах. Пока. Но вы назовите мне научное заведение, где работа идёт сразу, без сучка и задоринки. Где? Где оно такое заведение? Возьмите ядерщиков… Или, вот, например, ракетчиков. Сколько они ракет перемолотили, сколько народу положили, прежде чем смогли вывести на орбиту маленький бибикающий шарик? Призываю вас, Алехандро, вдумайтесь в это. Великие «К», культ которых я здесь повсеместно наблюдаю, разве вам не пример? У них тоже были тяжелые времена, но ведь они не падали на пол и не бились в истерике. Наоборот, напасти только укрепляли их. Вот и ты, представь себе, что сейчас самое время закалять свой характер, тренировать силу воли и оттачивать великолепие разума.
И он ещё раз сделал величественное движение рукой и причмокнул.
Некоторое время спустя они сидели неподвижно и молча, думая каждый о своём, и глядели в окно, на тянущиеся от земли и до низких, всклоченных туч рваные струи снега с дождём. На покрытую мокрой снежной кашей утоптанную площадку перед Карчмой. На обвисшие от налипшего льда и снега голые ветви окрестных кустарников и на еле видимые вдали сопки, по которым ползал тяжелый, холодный, дождевой туман. Наконец, Алекс заговорил:
— Я не впадаю в истерику и не бьюсь об пол, но и пребывать в благодушии не могу. Мне кажется, я реально оцениваю ситуацию, а она сейчас такова, что у нас… у меня ничего не выходит. Всё как было два месяца назад, так и осталось. Сам видишь — они не просыпаются, а я не знаю, что надо сделать, чтобы их разбудить. Уже, кажется, всё перепробовали: и включали их по-разному в разные корпуса, и операторов им меняли, и архивы Корнея пересмотрели, всё, что нашли. Но до сих пор так и неясно, отчего и как они у него проснулись, в какой именно момент. И сами кристаллы, как только не исследовали, только, что лазером не вскрывали. И меня дома психологи измучили своими тестами, как кролика, видеть их уже не могу. С работы ушел, институт поменял, изучаю теперь роботостроение. Сам захотел, а родители недовольны, хоть и молчат пока, думают, что я с какими-то авантюристами связался. Но это всё так… можно перетерпеть. Самое главное, что я сам недоволен, мне самому противно моё бессилие и моя бесполезность…
Со стуком и топотом вышел из мастерской громадный, чёрный паук Карчмаря, с каким-то непонятным агрегатом под мышкой. Зыркнул на них окаянным глазом, буркнул что-то типа — «развелось бездельников, работать мешают», и грузно пошагал на улицу, громко хлопнув выходной дверью. Алекс тяжко вздохну, а Педро, как ни в чём ни бывало, продолжил свои упражнения в моторике. Совершив очередной цикл движений, он несколько громче обычного глотнул, шумно выдохнул и, важно растягивая слова, произнес:
— У каждого своя миссия в этом мире, Алехандро. Своё место под Солнцем — один всю жизнь роет землю лопатой и вынужден довольствоваться дешевым портвейном, а другой летает на личном лайнере и пьёт вино по сто тысяч за бутылку. И при этом, при этом, прошу заметить! Оба могут быть абсолютно счастливы. Но! — он сделал длинную театральную паузу. — Могут и не быть. Такие вот дела.
И он вновь торжественно совершил одухотворяющий жест, а Алекс рассеянно посмотрел на него и попытался представить себе, какое место под Солнцем между лопатой и лайнером, занимает содержимое его бокала. А Педро между тем продолжил:
— Не важно, дорогой Алехандро, удастся вам выполнить свою миссию или нет, это не столь важно. Даже, я бы сказал, наоборот, многие в научных кругах были бы очень рады, если бы вы её провалили. Ведь иначе им придётся пересматривать многие свои теории и переделывать многие свои работы. Им придётся отказываться от своих устоявшихся убеждений и признавать себя недостаточно прозорливыми в этом вопросе. Да кому это может понравиться? Сейчас ты, уважаемый авторитет, мэтр с веским мнением и высокой зарплатой, а через пять минут — просто, недальновидный работник. Кто с таким положением согласится? Очень и очень немногие. Почти никто. Я ведь уже говорил вам, кабальеро, что вам никто не верит. Ну, почти. Не хочет верить. Поэтому, в будущем, не ждите никаких преференций с их стороны. В лучшем случае это будет холодное непонимание с лёгким налётом отторжения, хотя, конечно, без явного противодействия — всё-таки вас курируют достаточно высокие фигуры. Ну, не представители высших эшелонов, но всё же… Это надо помнить постоянно. Естественно. Помнить и всегда учитывать в своей многотрудной деятельности на благо нашего горячо любимого, э… клиента, нашего, э… замечательного Острова.
Алекс хмыкнул — куратор их исследовательского отдела ЧД, Василий Васильевич — начальник Службы безопасности Северного Полигона компании Дроны России, которая организовала и вела в купе с Военным ведомством весь игровой проект — Остров Дронов, явственно проступил сквозь облик Педро:
