Филип Хай - Запрещенная реальность
- Это новый трюк, мистер Джиллиад? Если да, оставьте его при себе. Да, я действительно понимаю ваши чувства, но это вовсе не означает, что я помогу вам!
Джиллиад не потерял самообладания и только улыбнулся.
- Мисс Стауэр, или вы предоставляете мне ключ к вашей личности на блюдечке, или вы сильно во мне заблуждаетесь. А может быть, вы намеренно провоцируете меня? Я угадал?
Она застыла, лицо ее покраснело, потом она медленно опустилась в кресло.
- Жаль, но я это заслужила. Простите меня.
- Уже забыто.
Они некоторое время молчали.
- Вы нервничаете, - сказала она немного погодя. - Что случилось?
Он снова закурил.
- Через месяц - два начнется война. По всей вероятности - так как мы имеем дело с иммунными - субъективная война. И так как мы с вами единственные восприимчиво-резистентные в нашей свободной стране, от нас может зависеть судьба всей провинции.
Она нахмурила брови.
- Мы не слишком долго ходили вокруг да около, не правда ли? - Она резко тряхнула головой и заговорила снова, не дав ему времени ответить: Отсюда же логически вытекает, что мы самые предпочтительные мишени для начала нападения. - Она встала. - Меня уже несколько раз пытались убить, - сказала она и улыбнулась, а потом вдруг сменила тему. - Можно полюбопытствовать? Провинция намерена без всякой поддержки воевать с десятью тысячами городов?
- Я не знаю.
- Я думаю, что вы уже сделали вывод, что выбор у нас небольшой: бороться или умереть, или и то, и другое. Героическая картина, но не героизм выигрывает войны. - Она впервые сердечно улыбнулась. - Я быстренько все уберу, а потом мы сможем побеседовать серьезно.
Через несколько минут она вернулась и села во второе кресло.
- Я хочу представить проблему так, как вижу ее я. Мы могли бы бороться одни, но одни мы будем побеждены. Поэтому нам необходимо чудо или союзники. Последнее мне кажется самым практичным.
Он кивнул.
- А мы?
Она улыбнулась.
- Это не моя идея, а завершение вашей. Наша столица подверглась проекции. Субъективно дождь лил как из ведра. Все восприимчивые натянули плащи, а оставшиеся иммунные, которых не коснулось субъективное воздействие, ничего этого не заметили и тем самым выдали себя.
- И что?
- Почему бы нам не нанести удар первыми? Мы могли бы облучить проекциями Крепость Нью-Йорк, Цитадель Чикаго или даже Объединенный Лондон. Мы могли бы применить проекцию, которая охарактеризовала бы истинное положение.
Он остолбенел. Это казалось разумным, ошеломляюще разумным. Субъективное послание было бы принято только восприимчивыми, которые получили бы время на подготовку. Оппозиция же, невосприимчивая к субъективным впечатлениям, даже не заметила бы, что такое послание передано. Машина была, как уже говорилось, обоюдоострым мечом, и при таком ее применении иммунные несомненно оказались бы в проигрыше. В подобном случае иммунные были бы так же исключены, как нормальные люди во время заклинания духов.
ГЛАВА 14
- Черт побери, это хорошо, - сказал он. - Могу я уведомить соответствующие инстанции?
- Они не сочтут это пустой тратой времени, верно?
- У нас не так уж много времени. Где у вас это?
- Снаружи, в нише. Наберите 3-М. Прямой провод.
Вернувшись, он сел в кресло напротив нее и закурил: - Они были очень возбуждены.
- И я тоже, а вы всю заслугу в этом деле свалили на меня.
- Но это и была ваша идея, - сказал он и, немного злясь, добавил: За кого же вы меня принимаете?
- Не сердитесь. Это моя манера благодарить себя. Очень мило с вашей стороны.
- Действительно? - Он сделал мрачную гримасу.
Она укоризненно покачала головой.
- Как быстро вы раздражаетесь. Вы становитесь похожим на мальчишку. Она вдруг улыбнулась, и ее лицо, казалось, осветилось изнутри. - Простите, пожалуйста. Мне кажется, вы имеете право на объяснение.
- Нет нужды, - порывисто сказал он. - Когда я говорил о доверии, я не имел в виду вашу личную жизнь.
- Мне это понятно, но я все же хотела бы рассказать вам. - Она вздохнула. - Кроме Эда Кейслера я об этом никому не рассказывала. Можно сигарету? - Он подал ей сигарету, и она нервно закурила. - Вообще-то я не курю, но сейчас... с чего же мне начать? Итак... Его звали Гордон; нам казалось, что мы любим друг друга. Может, так оно и было. Давно это было. Однажды он забыл прийти на свидание, потом снова... о, нет, никакой другой женщины, в самом деле никакой. Гордон относился к тем, кто вовремя не попал в хорошие руки. Он прятал в сарае Машину. И вот он стал одержимым второй степени, прежде чем я нашла его и вылечила. После субъективных любовных афер одержимые довольно равнодушны к реальным женщинам, и это стало концом нашей истории. Ну, я попыталась - к своему стыду должна в этом признаться убежать с помощью Машины из действительности. Я знала, что никогда не стану одержимой. Так я создала мужчину своей мечты.
Мы постоянно встречались в розовой беседке и говорили о любви, искусстве, поэзии и красоте звезд. - Она мгновение помолчала. - Однажды там же, в розовой беседке - он обнял меня и поцеловал таким поцелуем, который не имел ничего общего ни со сказкой, ни с романтикой. Теоретически я должна была бы отреагировать - я так полагаю. Это ведь были мои собственные желания, мои собственные телесные потребности, выразившиеся через подсознание. Но вместо этого я вырвалась; я не могла вынести того, что в действительности было мною самой. Это было бы безопасно. Я нашла бы, возможно, определенный вид счастья, но мне вдруг стало так противно... и это был конец моей второй фантазии и моего возлюбленного, которого я придумала. Годом позже возник Тодд. После всего, что мы теперь знаем, он явно должен был быть иммунным, но тогда я об этом не подозревала. Он был таким спокойным, нежным, внимательным... Однажды - это произошло в этой самой комнате, если быть точной - он дал мне что-то в стакане. Что-то неприятное. Культура мутированных бактерий, которая через несколько месяцев развилась бы в болезнетворную. За это время он мог бы исчезнуть невредимым, и на него не пало бы никакого подозрения.
Джиллиад нахмурился.
- Вы наблюдали за ним и поймали на месте преступления?
- Не я, секретная служба.
- За вами наблюдали?
Она слегка покраснела.
- Да, к сожалению. - Она подняла руку и снова опустила. - День и ночь. Даже в стенах встроено оружие.
- Вы имеете ввиду, что вашей жизни постоянно, каждую секунду грозит опасность?
- Да, каждую секунду. Наблюдения нет только в моей спальне и в ванной, но все комнаты контролируются. Дверь не откроется, пока комната не будет проверена.
- Хм, спасибо. Теперь я по-настоящему чувствую себя как дома. - Он улыбнулся, чтобы замечание не было таким колким. - Я полагаю, что его схватили на месте преступления?
