Анна Китаева - Век дракона
- И это достойное жалости создание способно кричать так громко, что рушатся скалы? - спросил Влах.
- Нет, - усмехнулся жрец. - Это те, кого я приказываю пытать для своего увеселения, кричат в особую железную трубу.
- Ты сам - хуже дракона, - сказал охотник и плюнул жрецу под ноги.
Жрец засмеялся гневу воина.
- Говори! - приказал жрец. - Я хочу услышать, что происходит внизу, прежде чем велю отправить тебя к праотцам. Говори, и ты продлишь свою жизнь.
Молчал гордый воин. Его терзали пытками, заставляли смотреть, как мучаются и умирают его товарищи. Но не проронил ни слова, ни стона Светлоглазый. Тогда жрец разогнал в гневе своих палачей, решил сам сломить стойкость воина. Собственноручно развел костер под пыточным столбом, к которому был прикован Влах.
- Вот, - сказал, - видишь? Это и есть железная труба, из которой несется крик дракона. Сегодня ты у нас дракон, кричи!
И воин закричал что было силы. Страшный крик разнесся над страной, и каждый в городе и селениях слышал его:
- Дракон мертв!
И горное эхо подтвердило громовыми раскатами:
- О-он... о-он... о-ортф... о-ортф...
С нечеловеческой силой рванул Влах - и выдернул из земли столб. Вместе со столбом рухнул он на железную трубу и смял ее. Но разорвалось от усилия его храброе сердце, и бездыханный лежал великий воин, свершив свой последний подвиг...
От крестьянина к крестьянину, от селения к селению передавалась весть: "Дракон издох, чего мы ждем?" На третий день по следам дружины Влаха пришел еще один отряд, который вел друг воина. Вместе с тысячной толпой они ворвались в храм, и не спасли правителя ни копья стражников, ни каменные стены, ни древние демоны: толпа разорвала его в клочья. Он был еще более ненавистен людям, чем оказался бы настоящий дракон.
Так обрели свободу жители горной страны, так завершился долгий и кровавый век дракона...
Ребятишки убежали, прихватив с собой деревянные фигурки драконов. Теперь нескоро появятся, подумал Н'Даннг, хватит им надолго игр и разговоров. Он вдруг почувствовал себя тем, кем его считали в деревне нищим стариком, уставшим от жизни и одиноким. Драконы стали прошлым, а вместе с ними ушли безвозвратно воины - драконоборцы. Он и сам принадлежит прошлому, как принадлежит зиме последний островок снега, в глубокой тени оврага доживший до весны. Намного ли этот мир лучше того, в котором он появился на свет?..
Н'Даннг поднялся, зашел в пещеру, напился прохладной воды из кувшина.
- Выходи, Лопоухий, - позвал он негромко. - Не бойся, они ушли.
Существо величиной с большую собаку опасливо вылезло из-под лежанки. Старик похлопал его по тяжелой шишковатой голове, спросил сам себя:
- Поймут ли они, как понял когда-то я, что дело совсем не в драконах?
Лопоухий вдруг разволновался, виновато лизнул пыльным языком колено Н'Даннга и убрался обратно под лежанку, кося глазом в сторону входа.
- Есть тут кто? - позвал молодой сильный голос.
Они стояли на пороге, четверо юношей в простых накидках воинов, с мечами на перевязях. И показалось Н'Даннгу: с ними вошли в его жилище вольный ветер гор, жаркое солнце равнин и прохлада великих рек. Ему был знаком этот блеск в глазах, упрямо сжатые губы - словно время нарушило ход, и он снова видел себя и своих друзей, в самом начале долгого пути...
- Здравствуй, Н'Даннг, прославленный воин! - нечаянно охрипшим голосом сказал тот, в ком старик сразу признал вожака. - Мы пришли просить тебя - будь нашим учителем. Мы хотим овладеть искусством битвы, и нет никого, кто знал бы его лучше тебя.
- Я думал, что у меня больше нет имени, что я всего лишь старик, рассказывающий сказки, - пробормотал Н'Даннг. - Но для чего вы хотите применить мое знание, с кем собрались сразиться?
- Зло поднимает голову, - сурово произнес самый младший из четверых. - Нужно ее отсечь!
- У зла много голов, - заметил старый воин. - Мы тоже когда-то считали, что отрубаем последнюю.
- Ничего, мы с ним разделаемся, - рассмеялся первый юноша. - Так ты берешь нас в ученики?
- Да, - ответил Н'Даннг.
Быть может, вы сделаете то, в чем сейчас так уверены, - подумал он, но, даже если нет, я знаю теперь: за вами придут другие. Медленная улыбка, словно отблеск далекого костра, осветила лицо старика.
