Клиффорд Саймак - Кольцо вокруг Солнца
Воспоминание хранилось в глубинах его сознания, и он не сомневался, что всплыло оно после какого-то события.
Что-то, возможно, какой-то психологический шок, заставило его некогда забыть обо всем. И он забыл. Однако в момент, когда та металлическая мышь сама полезла в ловушку, в нем что-то произошло. И что-то заставило его отказаться от предложения Крофорда. Но что?
Официантка вернулась и облокотилась на стойку напротив него.
- Сегодня в кино новый фильм, - сказала она. - Хочется посмотреть, но мне нельзя отойти.
Виккерс не ответил.
- Вы любите кино? - спросила девушка.
- Не знаю, - ответил Виккерс. - Я редко туда хожу.
На ее лице появилось сострадание.
- А вот я очень люблю кино, - сказала она. - Можно сказать ради этого и живу.
Он поднял глаза и увидел самое обычное лицо. Такие же лица были у тех женщин в автобусе, такое же лицо было у миссис Лесли, такие же лица были у тех людей, которые не решались сесть рядом с ним в автобусе. И у мистера Лесли, который заполнял свою жизнь выпивкой и женщинами, было такое же лицо. Это были лица людей, которые и минуты не могли пробыть наедине с собой, лица усталых людей, не сознающих своей усталости, лица испуганных людей, не подозревающих о собственных страхах.
Всех этих людей грызло неосознанное беспокойство, ставшее составной частью жизни и заставлявшее искать какие-то психологические щиты, чтобы укрыться за ними.
Веселье уже давно не помогало, цинизм тоже, скепсис действовал ненадолго. И люди погружались в иллюзии, придумывая себе другую жизнь, в другом времени и месте, долгие часы они просиживали в кинотеатрах и перед экранами телевизоров или погружались в домыслы в клубах фантазеров. Пока вы были кем-то, вы могли не быть самим собой.
Он допил кофе и вышел на затихшую улицу.
В небе пронесся реактивный самолет, рев его двигателей отразился от стен домов. Он посмотрел на огоньки, сиявшие в ночном небе, и решил прогуляться.
24
Открыв дверь номера, Виккерс увидел, что волчок исчез. Он оставил его на стуле сверкающим от свежей краски, а теперь волчка не было. Он заглянул под кровать - волчка не было и там. Его не было ни в шкафу, ни в прихожей.
Он вернулся в комнату и уселся на край кровати.
После всех поисков и трудов волчок исчез. Кто мог его взять? Кому оказался нужен старый побитый волчок?
А зачем он понадобился ему самому?
Не смешно ли сидеть вот так на краю кровати в номере какого-то отеля и задавать себе все эти вопросы?
Ему вспомнилось, как в детстве волчок открыл ему путь в сказочную страну, и вот теперь он дал себя увлечь тем же мыслям. Сейчас при резком свете электрической лампочки все это казалось совершеннейшим безумием.
Позади открылась дверь. Он обернулся. В дверях стоял Крофорд.
Он показался Виккерсу еще массивнее, чем прежде. Крофорд застыл в дверном проеме, целиком заполнив его собой. Подрагивающие веки делали его фигуру особенно неподвижной.
- Добрый вечер, мистер Виккерс. Разрешите?
- Пожалуйста, - ответил Виккерс. - Я ждал вашего звонка. Никогда бы не подумал, что вы способны явиться собственной персоной.
Это было ложью, потому что он не ожидал и звонка.
Крофорд тяжелым шагом пересек комнату.
- Этот стул, похоже, выдержит меня? Вы не против, если я сяду?
- Это не мой стул, - сказал Виккерс. - Можете ломать его.
Стул не сломался. Он заскрипел и затрещал, но выдержал.
Крофорд расслабился и облегченно вздохнул.
- Я чувствую себя намного лучше, когда подо мной крепкий стул.
- Вы подключили подслушивающую аппаратуру к телефону Энн? - спросил Виккерс.
- Конечно. Иначе как бы я отыскал вас? Я знал, что рано или поздно вы ей позвоните.
- Я видел пролетевший самолет, - заметил Виккерс. - Знай, что вы там, я бы подъехал вас встретить. Нам надо уладить кое-какое дельце.
- Не сомневаюсь, - ответил Крофорд.
- Зачем вам понадобилось, чтобы меня линчевали?
- Мне вовсе этого не надо, - возразил Крофорд. - Наоборот, вы мне слишком нужны.
- Зачем же я вам нужен?
- Я решил, что вам это лучше знать.
- Но я ничего не знаю, - признался Виккерс. - Скажите, Крофорд, что происходит? Вы не сказали мне правды, когда я приходил к вам.
- Я сказал вам правду, но не сказал всего.
- Почему?
- Я не знал тогда, кто вы.
- А теперь знаете?
- Да, знаю, - ответил Крофорд. - Вы - один из них.
- Один из них?
- Один из тех, кто производит эти товары.
- Почему вы так думаете?
- На основании данных, полученных анализаторами. Так их называют психологи. Это специальные приборы. Не утверждаю, что разбираюсь в них.
- И анализаторы сообщили вам нечто особое обо мне?
- Да, - ответил Крофорд. - Именно так.
- Если я один из них, то почему вы пришли ко мне? - спросил Виккерс. - Ведь тогда вы ведете борьбу против меня.
- Не говорите «если», - сказал Крофорд. - Вы действительно один из них, но не считайте меня своим врагом.
- Почему? - возразил Виккерс. - Ведь если я, как вы говорите, один из них, то вы - враг.
- Вы не поняли меня, - произнес Крофорд. - Позвольте привести сравнение. Вернемся к временам, когда кроманьонец вторгся в места обитания неандертальца…
- К черту сравнения! - прервал его Виккерс. - Скажите, что у вас на уме?
- Мне не нравится настоящее положение дел, - сказал Крофорд. - Вернее, тот оборот, который они принимают.
- Вы забыли, что я практически ничего не знаю.
- Поэтому-то я и хотел начать со сравнения. Вы - кроманьонец. У вас есть и лук, и стрелы, и копье. А я - неандерталец. У меня только дубинка. У вас нож из обточенного камня, а у меня лишь зазубренный кусок кремния, найденный на берегу реки. На вас одежды из звериных шкур, а на мне лишь моя собственная шерсть.
- Хотел бы я знать… - начал Виккерс.
- Я и сам в этом не уверен, - перебил Крофорд, - я не силен в этих вещах. Может, я слишком много дал кроманьонцу и недооценил неандертальца. Но речь идет о другом.
- Я понимаю, о чем вы говорите, - сказал Виккерс. - Но куда это нас ведет?
- Неандерталец вступил в бой, - продолжал Крофорд, - что с ним произошло?
- Он исчез.
- Может, их уничтожили не копья и стрелы. Может, они попросту не выдержали борьбы за существование с более развитой расой. Может, у них отобрали их охотничьи угодья. Может, они уползли и вымерли с голоду. Может, они вымерли от стыда, когда поняли, что отстали и что оказались существами, чья жизнь схожа с жизнью зверей.
- Сомневаюсь, - сухо сказал Виккерс, - чтобы у неандертальца развился столь сильный комплекс неполноценности.
