Валентина Мухина-Петринская - Планета Харис
Рената жадно приникла к окну, а внизу, все приближаясь, мелькали башни, купола, мосты, непонятные геометрические конструкции, что-то яркое, слепящее, и только рощи были как рощи, как тысячи лет назад.
На аэровокзале она спросила кого-то, где справочная, ей показали на длинный ряд пластмассовых разноцветных кабинок. Там было что-то вроде телеэкрана с клавишами внизу и вращающаяся круглая табуретка.
Рената села и неуверенно нажала первую клавишу. На экране возникло приветливое девичье лицо.
— Мне бы… гостиницу… — запинаясь, выговорила Рената. Девушка на экране кивнула.
— В каком районе?
— Можно в центре?
— В прежнем центре? Там старые гостиницы, нет таких удобств. Обычно все хотят… «Россия» вас устроит?
— Спасибо. Это где?
Девушка посоветовала взять электромобиль и, пожелав удачи в столице, исчезла.
В электромобиле Рената немного успокоилась. Она опустила стекло и невольно отметила чистоту воздуха. Словоохотливый водитель всю дорогу рассказывал ей о Москве. Он еще помнил старые такси.
— Вымирает моя профессия, — вздохнул водитель, — переходят на автоматическое управление. Но на мой век хватит: не всякий доверится автомату, некоторые просто не терпят автоматы. Взять хоть мою жену: будет опаздывать, а на автомат нипочем не сядет… троллейбусный парк у нас целиком автоматический, так она больше не ездит троллейбусами. Она у меня в Институте Личности работает лаборантом.
— А что это за институт?
— Ну, если кто почувствует себя несчастным, или своей жизнью не удовлетворен, или недоволен чем — туда обращаются.
— И им помогают?
— Ну а как же! Иногда человеку кажется, что он способен на нечто большее, чем то место, что он занимает в жизни. Жизнь-то ведь одна. Страшно, если проживешь ее, не использовав всех своих сил, ума и способностей. Вот он и идет в институт и требует себе труда по способностям, чтобы полностью проявить себя. Вы не возразите, если я закурю? Да, так Институт Личности!.. Там ведь лучшие психологи, врачи, педагоги, экономисты, социологи — самые крупные специалисты по кадрам.
— Простите… А вы удовлетворены вашей работой? Вы сами обращались когда-нибудь…
Водитель рассмеялся.
— Так и ждал от вас этого вопроса. Меня несколько раз товарищи выдвигали в начальство, но я каждый раз сбегал к своей баранке, к своим пассажирам. Вы на время в Москву или совсем?
— Хочу жить в Москве.
Водитель лукаво взглянул на Ренату. Пожалуй, ему было не менее семидесяти.
— Что-то не по-современному. Сейчас больше норовят на лоно природы — лес, горы, море, реки. На стройки в океане многие едут. Молодежь ныне больно строгая пошла. И это не так, и то не так. Осуждают нас, стариков. Можете себе представить? Мебели лакированной не признают. Роскоши им не надо. Одеваются как-то строго. Вкус к простоте у них. А уж нетерпимые! Нам/ бывало, какую пьесу ни покажи, раз заплатил деньги за билет — сядешь и смотришь. А они, если не понравится, сразу уходят после первого действия. Как-то мы со старухой одни на весь зал остались. Пришлось тоже уйти: что ж артистам, для нас одних играть? Рассердился я тогда сильно. Спрашиваю внука Владлена, чем же плоха пьеса? Ни одной, говорит, свежей мысли.
Я читать люблю. Всю жизнь собирал библиотеку, думал, внуку оставлю. Подарил ему еще при жизни, все равно вместе, живем. Так он больше половины книг выкинул, тоже, значит, своих мыслей нет…
Вы не видели нового центра? Любопытно взглянуть, если не видели. Дома все в воздухе, вроде как на мостах, а внизу лужайки, каналы, розы цветут.
Ну, вот и приехали. Всего вам доброго. Желаю подобрать работу по душе. А если на душе смутно, идите в Институт Личности прямо к моей жене, она направит к кому следует. Спросите Катерину Михайловну, вам сразу укажут.
Водитель улыбнулся, хотел что-то еще посоветовать, но кто-то уже поспешно садился в электромобиль.
Рената вошла в гостиницу. Ей дали одноместный номер на шестом этаже. Чистая квадратная комната, довольно уютная, с окнами в сторону Кремля. Одна стена превращена, в экран для телевизора — матовое выпуклое стекло, сбоку масса клавишей, переключателей. Можно подключиться к любому театру или концертному залу.
Рената постояла у окна — там внизу текли сплошным потоком яркие обтекаемые машины и толпы людей, они словно завихрялись в конце площади. Подошла к телефону с небольшим экраном — звонить было некому — и бросилась на постель, лицом вниз. «Одна во всем Мире!» — с отчаянием подумала она и всплакнула. Не будет ни отца, ни друзей, ни ее современников…
Потом Рената встала, умылась, привела себя в порядок. Грустить не очень хотелось. Ей было едва за двадцать, а за окном шумела Москва 2009 года.
Рената спустилась на лифте вниз, подумав, дала телеграмму Симонову. Она дошла пешком до улицы Горького. Какая широкая… Что они, раздвинули дома? Незнакомая улица и облик толпы незнакомый. Не только мода другая, но и выражение лиц другое: как они свободно и уверенно ступают по земле в своих ярких, блестящих одеждах.
Рената внезапно остановилась: ее вдруг охватил такой яростный приступ ностальгии, что она чуть не задохнулась, — сжалось горло. Но опять она взяла себя в руки.
— Они, наверно, лучше нас, и тогда я их полюблю. Просто я пока еще одна. Но мне необходимо хоть что-нибудь знакомое, привычное, чтоб отдохнуть от Неведомого.
Рената увидела театральный киоск, афиши и подошла. Интересно, есть ли еще театр Вахтангова, ее любимый театр. Театр был, и шла в нем «Принцесса Турандот». Жаль, что не сегодня, а через два дня. Рената купила билет и спрятала в сумочку. У нее стало легче на душе.
Рената долго бродила по улицам, проголодалась, поужинала в какой-то маленькой столовой. Ужин оказался бесплатный — за деньги кормили в ресторане. Повеселевшая после скромного, но вкусного ужина, Рената пошла куда глаза глядят — все равно она Москвы не узнавала.
Ходила она долго, уже стала уставать, когда неожиданно у какого-то прозрачного здания, почти сплошь из стекла, прочла огромное красочное объявление: в молодежном клубе Состоится диспут на тему: «Молодой человек XXI века в жизни и литературе». В диспуте примет участие писатель Яков Николаевич Ефремов.
Рената даже вскрикнула от неожиданности. В Рождественской библиотеке было Полное собрание Сочинений Якова Ефремова, и Рената прочла почти все.
Подумать только: в незнакомом мире, таком непонятном, у нее уже был любимый писатель и она сможет его увидеть!
Рената записала адрес и дату выступления. После этого она направилась обратно в гостиницу. Села в троллейбус — без кондуктора и водителя — и доехала почти до дома.
