Виталий Забирко - Мародер
– Что – так? – усмехнулся сэр Джефри.
– На один вопрос я уже получил ответ, – пожал я плечами.
– И на какой же?
– К службе стабилизации вы не имеете никакого отношения.
– Неужели?! – развеселился он и язвительно заметил: – Метко подмечено! Исходя из моего внешнего вида я в большей степени реликт, чем постант.
Я помрачнел. Не люблю, когда намекают, что мне неизвестны азбучные истины. Непринадлежность к службе стабилизации была написана на лице сэра Джефри. В равной степени как и на моем. Реликтов в таймстебли не берут.
– Как это понимать: в большей степени реликт, чем постант? – натянуто спросил я.
– Как хотите, так и понимайте, – пренебрежительно поморщился сэр Джефри, но по мимолетной заминке я понял, что не все так просто. Оговоркой здесь и не пахло. Плохой из него актер.
– Будете что-нибудь пить? – неожиданно предложил он, резко меняя тему, чем подтвердил мои подозрения. – Виски?
Сэр Джефри перегнулся через подлокотник, открыл бар и выставил на журнальный столик бутылку и два стакана. Но из поля зрения меня не выпускал, и «фонарик» все время был направлен на меня.
– А пиво есть? – спросил я, вспомнив о понравившемся мне «Баварском» фирмы «Сармат».
– Чего нет, того нет, – развел руками сэр Джефри. – Только виски.
– Богатый выбор, – в свою очередь съязвил я. – Виски не буду.
– А я буду.
Он плеснул в стакан, пригубил.
– Это у вас нуль-таймер? – кивнул я на «фонарик». Понять, работает он на службу стабилизации или нет, не получилось, и я решил подойти с другой стороны. – Любопытная модификация, мне раньше не встречалась.
Сэр Джефри снисходительно улыбнулся.
– Вам не кажется, что нам следует поменяться местами? – спросил он.
– Я не против, – согласился я и кивнул на свой нуль-таймер на баре.
– Однако вы наглец, – покачал головой сэр Джери и выразительно повертел в руках «фонариком». – Вопросы буду задавать я. С вашего позволения.
– У меня есть возможность не позволить?
– Возможность всегда есть, – сказал он, глядя мне в глаза. – Но стоит ли?
Я благоразумно промолчал. Аргумент в его руках был убедительным.
Сэр Джефри удовлетворенно откинулся на спинку кресла, отхлебнул из стакана.
– Зачем вы пробрались ко мне в номер?
– Не люблю конкурентов.
– Конкурентов? – неподдельно удивился сэр Джефри, и я ему поверил. Трудно с таким открытым лицом прятать свои чувства. Вряд ли он, как я вначале подумал, титулованный сэр. У аристократов холодность чувств и непроницаемость на лице впитывается с молоком матери. – Помилуйте, Егор Николаевич, какие мы конкуренты? Вы провели акцию, взяли свой куш в полном объеме, и я вам нисколько не мешал. В чем вы увидели конкуренцию?
– Значит, не конкурент?
– Вам – нет.
– Тогда откуда вам известно мое русское имя? В какие игры вы играете?
Сэр Джефри помолчал, пожевал губами, снова пригубил виски.
– Положим, о том, что мне известно ваше русское имя, вы узнали только сейчас, – не отвечая на вопрос, раздумчиво сказал он. – И это не повод для проникновения в мой номер. Вчера, когда я на вариаторе анализировал ваше поведение во время акции, вы не должны были вламываться сюда. Но сегодня после обеда ситуация кардинально изменилась. Что произошло во время акции?
Я молча смотрел на него, осмысливая сказанное. Получалось, что сэр Джефри находился здесь исключительно для наблюдения за мной. Зачем? Подобным даже таймстебли не интересуются. Они следят только за конечным результатом, и не дай бог пиллиджеру вызвать флуктуацию! Но даже тогда мало кто интересуется, что именно делал пиллиджер во времени, – его вытирают перед акцией, и на этом все. Нет ни пиллиджера, ни флуктуации.
Сэр Джефри не торопил меня с ответом. Он достал из кармана портсигар, вынул длинную тонкую сигару, прикурил, и по гостиной распространился необычный аромат.
Что-то знакомое почудилось мне в запахе. Уж не его ли за пределом чувствительности уловило мое подсознание в южной башне Всемирного торгового центра в кабинете управляющего Тамта?
– Курите? – предложил сэр Джефри и послал по журнальному столику портсигар в мою сторону. – Прекрасный табак, знаете ли. Здесь такого не выращивают.
Я поймал портсигар, повертел в руках. Старинный, серебряный, с вензелями. Добротная подделка, с ней больше верят, что ты потомственный аристократ.
– А где выращивают? – поинтересовался я, отодвигая портсигар в сторону. Зная мое русское имя, он обязан был знать и то, что я не курю. Однако в глазах сэра Джефри была столь откровенная искренность, что я начал сомневаться, правильно ли определил, что он не обладает актерскими способностями. Неужели его запинки, обмолвки и даже то, что он закурил, пробудив неясные подозрения моего подсознания, на самом деле четко выверенная высококлассная игра? Голливуд отдыхает…
Сэр Джефри усмехнулся, стряхнул пепел в пепельницу и покачал головой.
– Вы не ответили на мой вопрос. Итак?
– Кто вы и почему следите за мной? – снова проигнорировал я его вопрос. – Даже служба стабилизации не снисходит до слежки за пиллиджерами.
– Вы в этом уверены?
– Да.
– А вам известно, что служба стабилизации иногда нанимает пиллиджеров по контракту? На некоторые деликатные работы, которые не афишируются?
– Так вы – виджилент? – брезгливо поморщился я.
– Не люблю, когда меня называют стервятником, – скривился он, загасил сигару в пепельнице и снова пригубил виски. – Я – эстет и гнилое мясо не ем.
На его лице застыло противоречивое выражение, и я в очередной раз не поверил ему. Он мог быть эстетом, определенно не ел гнилое мясо, но на службу стабилизации не работал. На кого тогда?
– Зачем вы заставили меня сделать прыжок в кабинете Тамта? – напрямую спросил я.
– Во-от! – обрадовался сэр Джефри. – Наконец-то мы начинаем говорить по существу.
– Когда вы успели сделать внушение? Мы с вами ни разу не разговаривали.
– Это не важно, – отмахнулся он. – Важно другое…
– Когда? – перебив его, упрямо повторил я.
Сэр Джефри осекся и покачал головой.
– Секретов своей работы я не раскрываю. Повторяю, ни для вас, ни для меня не важно, когда я внушил вам желание совершить прыжок во времени в кабинете Тамта, чтобы иметь для себя свободное поле деятельности. Важно другое – по моим расчетам, это никак не должно было сказаться на вашей акции. Но, поскольку ваши планы относительно меня кардинально изменились, значит, во время акции произошло что-то экстраординарное. Что?
– Временной разлом, – угрюмо признался я. Надоело играть в кошки-мышки, а зачем сэру Джефри понадобилось в кабинете Тамта свободное поле деятельности, он все равно не скажет.
