Владимир Голубев - Никита Добрынич
— Килограмм пятьдесят груза. На стену сам не залезу. Волей-неволей тебя дожидаться.
* * *Олег подкрался к часовому у казармы и застрелил его из пистолета. Разлить за дверью скипидар и поджечь было минутное дело. Все шло слишком гладко. Даже на стене их ждал приятный сюрприз. Никита остался ждать наверху, и помог быстро подняться. Сверху был виден разгоравшийся пожар. Тучи, весь вечер обещавшие дождь, начали извергать потоки воды. Без собак погоня была обречена, а собаки, в такой ливень, были бесполезны.
Груз разделили на троих, и у городской стены они догнали остальных. Вадим уже потерял сознание и еле дышал. Коробов еле двигался, из-за слабости. У него поднялась температура. «Если это аппендицит, Коробку осталось жить пару часов», — подумал Олег.
— Подняли обоих на руки, потащили. Осторожнее, скользко. Забор ломайте, носилки нужны, — командовал Олег. Гроза не переставала.
* * *Только к утру отряд добрался до лагеря. Пульс у Вадима еле прощупывался. А вот желто-синее лицо Коробова приобретало нормальный цвет.
* * *Всю ночь и все утро шел дождь. Река вышла из берегов, луг превратился в мелкое озеро. Наконец дождь прекратился. Все, во второй раз, сменили одежду на сухую. Хорошо, что Света, в свое время, запаслась большими пластиковыми пакетами, и, даже в протекшем шалаше, запасы остались сухими. Второй шалаш тоже протек, рабочие промокли, замерзли, сменной одежды у них не было, и их отпустили домой. Евгений с загадочным лицом отвел Олега подальше от жилья.
— Я тут копался в вещах, искал запасные сапоги. Сумку эту, еще на Дону, мне Владимир Александрович отдал, для моих вещей. Там всякие железки лежали, те, что он «сверх плана взял». Мясорубка, стамеска, ножи-вилки, топорик для отбивных. Я все это ему, уже здесь, отдал. А сегодня, карман на молнии открыл, а там…, — сделал театральную паузу Евгений.
— Презервативы? — засмеялся Олег.
— Аккумулятор. На, посмотри.
— Странный какой, — Олег попытался прочесть маркировку.
— У сестры дома ноутбук. Это для него.
— Ты взял на спецоперацию аккумулятор от ноутбука сестры? — засмеялся Олег.
— Хватит издеваться. Думаю в другой сумке, у Коробка, есть ноутбук и флешки с чертежами, — обиделся Женя.
— А в рюкзаке электростанция. Как же ты тогда, в Воронеже, обыскивал сумки? Пистолет — не нашел, ноутбук — не нашел. Даже батарейку обнаружил только сегодня, — уже серьезно наехал на приятеля Олег.
— Стресс у меня был. Другой вопрос — зачем Коробок нам врал.
— А он не врал. Я тогда обратил внимание: он ответил уклончиво. Но обоснованно. В целом я с ним согласен — толку от таких знаний мало. Другое дело, если у Коробка есть зарядное устройство для ноутбука. Тогда можно будет попробовать подзарядить наши приборы ночного видения. Прошлой ночью они бы нам серьезно помогли. Попробую сегодня же спросить Владимира Александровича. Прямой вопрос — прямой ответ, — уверенно подвел черту Олег, — это все?
— Нет. Сундук с золотом мне покоя не дает.
— У нас хватает золота, — похлопал по Женю по плечу Олег.
— Нет. Я хочу за пять лет подготовиться к битве на Калке. И победить в войне с монголами.
— Тогда сундука золота не хватит. Нужно сто таких сундуков. Для войны сундук золота — это не деньги. Хотя для Карачева запас золота слишком велик. Я спрашивал Коробова о нынешних доходах князей и графов, он считает, что за год выходит около пяти тонн серебра, а золото в десять раз дороже серебра.
— То есть в сокровищнице доход княжества за два-три года! Для битвы вполне хватит! — ухмыльнулся Евгений.
— Одна битва не выигрывает войны, — не согласился Олег.
— Но поражение в первом сражении может повернуть монголов на запад.
— Все схемы и описания битвы на Калке могут быть полной лажей.
— Давай запасемся золотом. Сегодня удобный день. На поиски нас, уверен, брошены все силы, — загорелся Евгений.
— Потом поделим на всех? Ночной налет дал три винтовки, триста патронов и шесть гранат. Нам досталась третья часть: одна винтовка, две гранаты и сто патронов. Риск был слишком велик, а результат — тьфу.
— А две гранаты со слезоточивым газом дополнительно? А тридцать килограмм золота? — возмутился Женя.
— Золото осталось у нас потому, что, кроме нас, о нем никто не знает. Патроны мы потратили чужие. С охраной расплатился Коробок. Кстати, он очень правильно сделал, что забрал у них драгоценности. Иначе бы, нас сразу вычислили. Коробковское же золото местное, от ювелира.
— Золота им Коробок слишком много дал, — пожадничал Женя.
— С запасом, чтобы не обидеть. Молодец Коробок! Болеет, а о деле думает. А Вадим оружие заработал своим здоровьем. Жаль, что шансов выкарабкаться у него мало.
— Княжеское золото я предлагаю не делить, а истратить на вооружение отряда, способного разбить монголов на Калке. Коробовым и Мышкину рассказываем нашу цель, думаю, все согласятся участвовать. Охранников подряжаем за деньги, — предложил свой план Женя.
— Охрана у нас не отягощена моралью. Сходили на грабеж, даже не поморщились.
А изнасилование Василием женщины, прямое нарушение дисциплины, с ним надо строго поговорить, — недовольно покачал головой Олег.
— Не уводи разговор в сторону. Ты согласен? — насел на Олега Евгений.
— Вся наша жизнь здесь будет сплошной риск, здесь хотя бы цель достойная. Готовь план операции, а я пошел собирать команду, и договариваться об оружии.
* * *Коробовы долго отговаривали Олега.
— Не по душе мне грабежи. Даже за своим добром когда лезли, столько народу положили. Неправильно это!
— Ты надеешься здесь выжить, не запачкавшись в грязи? — удивился Олег.
— Нет. Жестокий век.
— Чем отличается княжеская власть от бандитов? Их золото заработано? Карачев не Новгород, никто не нанимал княжескую дружину для охраны, они сами пришли и сами взяли себе столько золота, сколько захотели. Мы идем грабить бандитов! Ни крестьян, ни ремесленников, ни даже купцов — бандитов по имени Рюрики. Они чужие на этой земле, захватчики. Они отдали страну татаро-монголам.
— Олег, это демагогия.
— А я согласен с Олегом, — заявил Мышкин, — Это такая работа, где отставка – смерть. Был хороший человек, Николай Второй, население в России за его правление выросло вдвое, промышленность — вчетверо, почти все мужчины, кроме азиатов, стали грамотны. Не смог справиться с управлением, допустил революцию — смерть ему, смерть всем его соратникам. Я уверен, что мы здесь сделаем эту работу лучше Рюриков, мы имеем моральное право убить всех князей, их семьи и их дружинников. Я иду с вами.
