Авторов Коллектив - Летящие сквозь мгновенье: Коллективная повесть
Трясущимися руками он упаковал самые необходимые вещи и сел в автомобиль и помчался к границе.
В таможенном пункте он в несколько минут покончил с необходимыми формальностями и рысцой затрусил в дорожный ресторан. Тут-то, в вестибюле ресторана, в его поле зрения и попал этот странный аппарат, по виду напоминающий дагерротип — ящик на треноге с черной занавеской позади.
«Моментальное фото — русский сувенир», — прочитал Брейген надпись над ящиком. Он мог поклясться, что еще полчаса назад этого ящика здесь не было. Редкие прохожие шли мимо аляповатого балаганчика, будто и не видели его. Но как только Брейген вошел в вестибюль, ему почудилось, что в аппарате что-то разбойничьи свистнуло, и ноги сами понесли Питера к балаганчику. Позади ящика стоял брюнет с холеными усиками и манил Питера пальцем.
— Сюда, дорогой, сюда! — с обольстительным акцентом темпераментно заманивал брюнет. — Жена рада будет, дети рады будут, получишься молодой, красивый.
Колдовская смутная сила подвела Питера вплотную к аппарату, неуловимым движением фокусника брюнет накинул ему на голову черную занавеску, в ящике что-то грохнуло, свистнуло и занавеска, порхнув, опять повисла на задней крышке ящика. В воздухе повис сильный запах конюшни.
— Почему боялся, бояться не надо! — воскликнул брюнет. — Приезжай в гости, шашлык кушать будем!
И тут же мановением руки выхватил из внутреннего кармана казакина, из-под газырей колоду отглянцованных стереотипов Брейгена. Количества отпечатков хватило бы осчастливить не одну жену и не одну когорту подрастающей детворы. Брейген запомнил еще одну деталь: фирменную надпись на аппарате — «Заир-2»…
— Если не ошибаюсь, способность предвидения пропала у вас именно после этого сувенира? — с язвительной радостью спросил полковник. Глаза его странно посветлели, а шея, тесно стянутая воротничком, начала багроветь.
— Ослабла, полковник, а не пропала, — с достоинством поправил Питер.
— А на аппарате значилось «Заир-два»? И фотографии он вынул из кармана, куда они были заранее положены? — Полковник привстал с кресла, шея его уже предельно налилась густой краской, лицо же побледнело от ярости. Питер взглянул на его шею и тут по-настоящему перепугался. Ему показалось, что сейчас полковник бросится на него с кулаками. Словно пелена спала с глаз Питера — он, наконец, понял, что случилось с ним, с Питером Брейгеном.
— Вас пропустили через нейтрализатор Заировой, болван вы этакий! — звенящим шепотом процедил полковник, испепеляя Питера взглядом. — Дар не вернется к вам никогда, забудьте о нем, Питер Брейген. И хорошо, что не вернется. Будь вы поумнее, вы прикатили бы к нам сразу и получили, сколько вам надо. Миллиард, два миллиарда, больше? Вместо этого вы занялись грязной спекуляцией на бирже, расшатывали систему частного предпринимательства в стране, где эта система и без того на ладан дышит. Вы поубивали людей, которых господь наградил чудесным даром, людей более достойных, чем вы. Которые могли бы принести нам подлинную пользу. Вы убийца, Питер Брейген!
— Полковник, будьте сдержанней, — сказал кто-то приятным баритоном из-под стола.
— Пошли вы к черту, Спенсер! — огрызнулся полковник. — Русские открыли методы биологического предвидения. Это конец, Спенсер!
И, нашарив под столом кнопку, полковник выключил голос.
— А теперь… — Полковник стоял, натянутый как струна, правая его рука повелительно указывала на стену. — Вон отсюда!
Стена бесшумно разошлась на две части. Неверными шагами Питер вошел в кабину — на сей раз она была простой клетью грузового подъемника. Стена сомкнулась, и Питера понесло вниз, в тартарары, на авеню или стрит, где белые экипажи, шорох шин, где так легко дышать деловому человеку.
— Спенсер, — сказал полковник, нажимая ногой кнопку под столом, — ищите Виллиама Йориша, негра басуто. Он в прериях. Или в джунглях. В общем — в Африке.
Сказав это, полковник расстегнул воротничок и рухнул в кресло.
— Фрона, — сказал Воинов, — я чувствую, что ваш дар все больше тяготит вас. Как бы мне хотелось, чтобы он навсегда остался с вами. Если бы не он, мы никогда бы не встретились. И я не смотрел бы сейчас на вас. А это так приятно…
— Ах, Александр, — ответила Фрона, — это так необычно для меня — умственная деятельность. Всю жизнь я хотела только одного — быть красивой, плыть на взглядах людей. Вы не представляете, какое это наслаждение плыть на взглядах. Как в море, когда купаешься голой.
— Но вы же достаточно насладились этим, Фрона. И из моря нужно выходить, иначе утонешь. А теперь — новая волна наслаждения, совсем другого — интеллектуального. Уверяю вас, когда работаешь с уравнениями — тоже как будто плывешь в волнах. Я открою вам новые океаны, Фрона!
Они сидели в одной из комнат сибирской лаборатории Заировой, маленькой уютной комнатке с камином, специально отведенной для неслужебных разговоров. На стенках не было ни грифельных досок, ни киноэкранов. За окном стелилось море сибирского снега, на третьем плане, у самой опушки леса бежали маленькие красные фигурки — лыжники прокладывали новую колею для бега, старую занесло вчерашним бураном.
— Александр, я верю вам, но и старого забыть не могу. Я входила в театр, и публика уже не смотрела не сцену. Все смотрели на меня. Гамлет мог сколько угодно надрываться на сцене — «Быть или не быть?». Ответ зависел от меня одной.
— На месте режиссеров я запретил бы пускать вас в театр, — засмеялся Воинов, — только в кино, где темно и вас не видно.
— В кино зажигали свет, когда я входила, — задумчиво ответила Фрона. — А нейтрализатор здесь есть, в лаборатории? — спросила она, внезапно меняя тему разговора.
— Тот, которым моя матушка обезвредила Брейгена на границе? — посмеиваясь, уточнил Воинов.
— Хотя бы тот.
— Стоит, стоит, в целости и сохранности, — сказал Воинов.
— И он действительно так прост в работе? Щелкнул — и никакого ясновидения? — как можно наивнее спросила Фрона.
Однако взгляд выдал ее. Внимательный, настороженный взгляд, каким кассир измеряет вкладчика-получателя сберкасс.
Воинов насторожился. Сейчас, как никогда, ему хотелось воспользоваться своим умением предвидеть события; увы, в соседних комнатах биогенераторы Заировой только что вышли на рабочий режим и сильный фон их поля парализовывал вариационные возможности Воинова.
— А почему вас заинтересовал нейтрализатор? — выдержав паузу, спросил он.
— Да так. Хочется посмотреть на аппарат. Но у вас, кажется, нет желания быть моим гидом? — Голос Фроны заметно поскучнел.
