Клиффорд Саймак - Пересадочная станция
Инек опустился на диван, но чуть поодаль от неё. Он смотрел на её руки, чинно сложенные на коленях, и ему хотелось взять их хоть на мгновение, подержать в своих руках, но он знал, что не может этого сделать.
Потому что Мэри здесь не было.
— Прошла почти неделя с тех пор, как мы виделись в последний раз, — сказала Мэри. — Как твоя работа, Инек?
Он покачал головой.
— Всё те же проблемы. За мной по-прежнему следят. А таблица предсказывает войну.
Дэвид прошёл по комнате и, опустившись в кресло, положил саблю на колени.
— Война, если судить по тому, как сейчас воюют, — заявил он, — будет страшна и безжалостна. Мы в своё время воевали совсем не так.
— Да, — сказал Инек, — мы воевали не так. Но, хотя война ужасна сама по себе, сейчас может произойти нечто ещё более ужасное. Если на Земле разразится ещё одна война, мы закроем себе дорогу к галактическому братству — навсегда или по крайней мере на многие века.
— Может быть, это и не так плохо, — предположил Дэвид. — Мы пока ещё не готовы присоединиться к жителям галактики.
— Может быть, и не готовы, — произнёс Инек. — Я тоже такого же мнения. Но когда-нибудь это должно произойти. А если у нас начнётся война, этот день отодвинется далеко в будущее. Чтобы объединиться с другими расами, нужно хотя бы делать вид, что мы цивилизованны.
— А если они не узнают? — спросила Мэри. — Я имею в виду, про войну. Они ведь нигде, кроме этой станции, не бывают.
Инек покачал головой.
— Узнают. Я думаю, они за нами наблюдают. И уж во всяком случае, прочтут в газетах.
— В тех, что ты выписываешь?
— Я их сохраняю для Улисса. Вон та стопка в углу. Он каждый раз забирает их в Галактический Центр: за годы, что Улисс провёл здесь, Земля очень заинтересовала его. И я подозреваю, эти газеты, после того как он их прочтёт, попадают в самые разные уголки галактики.
— Представляешь, — сказал Дэвид, — как бы удивились в отделах подписки, узнай они, сколь широко распространяются их газеты?
Инек улыбнулся.
— В Джорджии выходит одна газета, — добавил Дэвид. — Так вот, они пишут в своих рекламных объявлениях, что появляются каждое утро так же регулярно и повсеместно, как «роса на траве». Придётся им придумать что-нибудь в таком же духе, только про всю галактику.
— «Наша „Перчатка“, — живо отозвалась Мэри, — годится для всей галактики!» Каково?
— Вот-вот.
— Бедный Инек, — произнесла Мэри с сожалением. — Мы тут сидим и развлекаемся шуточками, а у него столько проблем.
— Не мне их, конечно, решать, — ответил Инек, — но всё-таки они меня беспокоят. Впрочем, чтобы избавиться от них, достаточно не выходить из дома, и все проблемы исчезнут. Когда дверь дома захлопывается, проблемы Земли остаются снаружи.
— Но ты не можешь так поступить.
— Не могу.
— Я думаю, ты прав, полагая, что другие расы наблюдают за нами, — сказал Дэвид. — Может быть, с намерением в один прекрасный день пригласить человечество присоединиться к ним. Иначе зачем бы им понадобилась станция здесь, на Земле?
— Они расширяют транспортную сеть постоянно. И станция в нашей Солнечной системе была нужна им, чтобы продлить маршрут в этом спиральном рукаве галактики.
— Да, верно, — согласился Дэвид, — но почему именно на Земле? Они могли построить станцию на Марсе. Назначили бы смотрителем кого-нибудь из своих, и всё было бы прекрасно.
— Я об этом часто думаю, — сказала Мэри. — Им понадобилась станция именно на Земле и смотритель-землянин. Должно быть, для этого есть какая-то серьёзная причина.
— Я тоже надеялся, но, боюсь, они пришли слишком рано. Слишком рано для человечества. Мы ещё не повзрослели. Мы всё ещё подростки.
— А как жаль! — вздохнула Мэри. — Мы могли бы многому от них научиться. Ведь они знают куда больше нас. Взять, например, их концепцию религии…
— Я не думаю, — сказал Инек, — что это на самом деле религия. У них нет тех привычных ритуалов, что мы ассоциируем с религией. И основано их мироощущение не на вере. В ней нет необходимости. Их понимание основано на знании. Они просто знают.
— Ты имеешь в виду энергию духовности…
— Да, и это такая же сила, как все другие, из которых складывается Вселенная. Энергия духовности существует точно так же, как время, пространство, гравитация и все те факторы, что характеризуют нематериальную сторону Вселенной. Она просто есть, и люди галактического содружества научились её использовать.
— Но, видимо, люди Земли тоже её ощущают? — спросил Дэвид. — Они не знают о её существовании, но чувствуют что-то. И тянутся к ней. Поскольку точного знания нет, людям остаётся только вера, которая имеет давнюю историю. Может быть, ещё с пещерных времён. Это грубая, примитивная вера, но тоже вера, поиск, попытка.
— Очевидно, да, — ответил Инек. — Но на самом деле я думал не об энергии духовности. Я имел в виду другое — практические достижения, научные методы, философские концепции, которые человечество могло бы использовать. Назови любую отрасль науки — и у них наверняка найдётся что-то для нас новое, потому что они знают гораздо больше нас.
Однако мысли Инека возвращались к удивительной концепции энергии духовности и ещё более удивительной машине, построенной много тысячелетий назад, с помощью которой жители галактики черпали эту энергию. У машины было название, но подобрать близкое ему по значению на родном языке оказалось трудно. Ближе всего подходило слово «талисман», но Инек считал его слишком неточным, хотя именно такое слово употребил Улисс, когда они впервые разговаривали об этом много лет назад.
Там, в галактике, существовало столько удивительного, столько различных концепций, и многие из них просто нельзя ни изложить, ни объяснить ни на одном из языков Земли. Талисман — это не просто талисман, и машина, которую так назвали, — не просто машина. Помимо определённых механических принципов в неё заложили принципы духовные, может быть, некий резонатор психической энергии, неизвестной на Земле. Это и ещё многое другое. В своё время он знакомился с литературой, посвящённой энергии духовности и Талисману, и, читая, осознавал, насколько далёк от истинного понимания, насколько далеко от понимания всё человечество.
Привести Талисман в действие могли лишь некоторые существа с определёнными особенностями мышления и ещё некими свойствами (может быть, думал он, это особые качества души?). Термин, которым этих существ называли, Инек перевёл для себя как «восприимцы», хотя его и здесь не оставляли сомнения в точности соответствия. Хранился Талисман у наиболее способного, или наиболее умелого, или наиболее преданного из галактических восприимцев, который переносил его от звезды к звезде, — этакое бесконечное шествие. Через Талисман и его хранителя обитатели каждой планеты черпали вселенскую энергию духовности.
