Владимир Корчагин - Астийский эдельвейс
- Ну?
- Постой! - Максим еще раз осмотрел его со всех сторон и привязал к поясу конец капроновой бечевы.
- Это зачем?
- Мало ли что может случиться. Дернешь два раза - сразу вытащим наверх.
- Лады! - Костя надвинул маску на глаза и, взяв в рот мундштук, соскользнул в воду. Веревка быстро побежала за ним следом. Максим лег на живот, стараясь рассмотреть приятеля сквозь толщу воды. Но снизу вырывались лишь гроздья серебристых пузырьков.
Наконец веревка остановилась. Прошло полчаса. Время от времени бечева снова начинала скользить под воду. Однако условных сигналов не было. Вот веревка ослабла, потом всплыла. Антон принялся торопливо выбирать бечеву на плот. Наконец Костя вынырнул. Вынырнул с пустыми руками. Он быстро подплыл к плоту, сбросил маску:
- Какой он был, контейнер, пятнадцать на пятнадцать?
- Так примерно. Ты видел его?
- Его - нет! А углубление в иле, вроде как от банки таких размеров, прямо под обрывом.
- Куда же девался контейнер?
- Похоже, кто-то уволок его!
- Как уволок? Куда?
- Понимаете, углубление есть на дне метрах в пяти от обрыва. А в самом обрыве - дыра, примерно в мой рост. И из нее вода прет: словно тебя отталкивает от обрыва. Так вот, от самого углубления в эту дыру вроде следы...
- Не может быть! - воскликнул Антон.
- Точно сказать, конечно, трудно. Течение все заносит помаленьку. Но, кроме этих углублений, на дне ничего нет. Я все кругом осмотрел. Стоило бы еще в дыру заглянуть, да темно там... А следы как будто человека, продолговатые такие...
- Так... - Максим с минуту подумал, потом решительно потянулся за вторым аквалангом. - Нырнем, Костя, вместе. Надо посмотреть.
- С ума сошел! Ты же не плавал с аквалангом.
- Неважно! Покажешь - что и как. Веревки хватит на двоих. В крайнем случае он вытащит обоих.
Костя в нерешительности взглянул на Антона. Тот покачал головой:
- Рискованно, Максим.
- Ну если с самого начала думать о риске... Давай, Костя, помогай!
- Тогда захватим фонари. Похоже, это вход в пещеру. Попробуем заплыть.
- Само собой разумеется!
Через час одетый по всем правилам Максим вслед за Костей ушел под воду. Костя уходил все глубже, Максим спешил за ним. Вода становилась холоднее, света было все меньше. Окраска воды теряла красно-желтые тона, уступая холодным голубым и зеленым. И вот уже ледяной аквамариновый сумрак обступил пловцов со всех сторон. Но неожиданно стало светлее. Костя перестал скользить вниз и подал знак рукой. Максим замедлил движение снизу наплывало дно. К удивлению Максима, на нем легко можно было рассмотреть каждый камешек, каждый бугорок.
А Костя уже звал его к себе, нетерпеливо указывая пальцем на дно. Максим подплыл к нему. Так вот оно, это углубление! Пожалуй, Костя прав. Очень похоже, что именно здесь стоял контейнер. Максим спустился к самому дну. Да, несомненно, это отпечаток днища. И сразу за ним следы. Это была цепочка очень правильных углублений, их нельзя было принять за что-то другое, только за следы.
Но вот и обрыв. Темная громада его выросла неожиданно, будто поднялась со дна. Максим едва не стукнулся головой о камень, за которым открывалась черная зияющая дыра. Костя был уже тут. Он указал кивком на вход в пещеру и включил фонарь. Тонкий, ослабленный водой луч проник всего метра на полтора, но не встретил преграды. Дыра уходила дальше и, похоже, не сужалась, в нее свободно можно было протиснуться даже с баллонами за спиной. Целая стая рыбешек метнулась в свете фонаря и стремительно умчалась в глубь каменного грота.
Максим включил фонарь и осторожно полез в отверстие. Костя последовал за ним. Двигались медленно, тщательно высвечивая все вокруг, то опускаясь вниз, то всплывая к самому потолку пещеры. Фонари давали слишком мало света, к тому же все время приходилось бороться со встречным течением. Однако постепенно стало ясно, что грот превращается в длинную узкую щель с неровными голыми стенками, но не было никакого намека на то, что здесь могли побывать другие аквалангисты.
Максим решил уже повернуть обратно, чувствуя, что длина веревки на исходе, как вдруг луч его фонарика выхватил из мрака круглое оранжевое пятно. Что это? Или показалось? Максим снова двинулся вперед. Но сильный удар отбросил его назад, все тело словно сдавило прессом, голова запрокинулась, мундштук вырвался из губ. Он попытался задержать дыхание, но не успел закрыть рот, и поток воды ворвался в горло, раздирая грудь, выталкивая из орбит глаза...
Очнулся Максим на берегу в тени старого знакомого кедра. Он попытался подняться, но почувствовал слабость и опять закрыл глаза. Голос не подчинялся ему. Каждый вдох давался с трудом.
- Лежи-лежи! - склонился к нему Антон. - Ничего страшного. Все обошлось, но придется полежать. Надо оставить в покое все здешние тайны. По крайней мере, до будущего года. Но время терять не будем, Максим. Займемся пока раскопками на Студеной и Гремячем. Это ведь тоже важно. Нет, не вставай! Я сейчас в леспромхоз за машиной. Костя побудет с тобой.
Костя подсел ближе, поправил плащ под головой.
- Ну, Максим, считай, повезло тебе. Мог бы и на дне остаться. Веревка-то оборвалась. Меня в сторону отбросило. Где тебя искать? И тут будто окликнули меня. До сих пор в толк не возьму, что это был за голос и почему я пошел за ним. Только вижу - ты на дне. И без мундштука. Тут уж я дал работу ластам! Вот так и обошлось. А то бы...
Максим благодарно кивнул и закрыл глаза.
Голос... Неужели ее голос?
3
Солнце едва успело согнать снег и подсушить тропинки в тайге, как Максим и Антон вновь приехали в Отрадное.
Первая их экспедиция закончилась безрезультатно. За два с лишним месяца были перерыты и прощупаны радиометром все выходы астийских пород по обоим берегам Студеной, заложены десятки шурфов, пропущена через сито не одна сотня тонн песка с ручья Гремячий. И все без толку - никаких следов астийского человека.
Но друзья не собирались сдаваться. Всю зиму они готовились к новой экспедиции, а как только сошел снег, снова выехали в тайгу. Главное внимание в этом году предполагалось уделить району Лысой гривы. Одно неожиданное обстоятельство заставило их изменить планы.
В то утро Максим решил поработать в небольшом котловане на окраине кордона, у больницы. Котлован был свежий, видно, его только что вырыли. Но ударивший морозец так прихватил сырой песок, что стоило Максиму нажать на черенок, как он хрустнул и сломался у самого основания.
Молотка под руками не оказалось. Чтобы выбить обломок из штыка, пришлось воспользоваться куском конкреции, каких немало торчало в астийских песках и глинах. Но не тут-то было! При первом же ударе камень разлетелся вдребезги. Максим в сердцах швырнул обломок далеко в сторону.
