Евгений Филенко - Эпицентр
— Гм! — Кратов с недоверием повертел акрор в руках. — И он действительно излечивает от всех желудочных болезней? И выводит радиационные шлаки из организма?
— Под метелку, милейший маркиз, — сказал Тамия. — А также обладает многими иными целебными эффектами, которые я не стану сейчас перечислять, дабы поберечь ваше драгоценное время. Не то вы никогда, не уберетесь с этой планеты…
— Тогда переведите хозяину, что я забираю одно блюдо с собой, — брезгливо произнес Кратов. — И чтобы к вечеру вы подписали договор о взаимообразном обмене всем полезным и приятным, что есть в наших двух мирах.
Тамия, храпя каменное выражение лица, перевел.
Виконт выглядел озабоченным.
— Я не в силах отказать столь значительному гостю, — промямлил он, пряча глаза. — Но секрет разведения акрора передается внутри дома Лойцхи из рода в род и никогда не покидал его стен…
Кратов нахмурился, потом выкатил глаза, привстал и вдруг завопил что-то на совершенно непонятном наречии. Виконт проворно отпрянул, но нашел в себе силы ответить на том же языке. Некоторое время они орали друг на друга, брызгая слюной и колотя ладонями по каменному полу перед собой. Между тем как ни черта не понимающий Тамия озадаченно жевал бесценные плоды из ближайшего блюда.
Понемногу в этом невероятном диалоге стали преобладать выкрики «Осе!», означавшие согласие, а затем он оборвался так же внезапно, как и начался. Виконт шумно перевел дух и утер обильный пот с низкого лба. Кратов не глядя нащупал кубок с пойлом и припал к нему.
— Что это было? — осторожно спросил Тамия.
— Старо-пратамрийский литературный диалект, — ответил Кратов, утирая рот. — Вроде нашей латыни. Никто не использует его в обыденной речи, но всякий аристократ знать обязан. Я же выучил его в процессе работы над статьей. И, как выяснилось, еще не забыл. У меня с детства способности к языкам… А вы разве его не знали, сэнсэй?!
— Нет, — прошипел Тамия. Его отношение к этому несуразному типу меняло свою полярность с каждой минутой. — Латынь, иврит и санскрит я также не знаю… О чем вы так славно посекретничали?
— Ну, мы практически обо всем договорились, — сказал Кратов беспечно. Весь этот акрор я забираю. Договор будет подписан. Дом Лойцхи делится с нами секретом выращивания «хлебного куста». Взамен мы открываем им секрет дебульфикации оврохоблуна.
— Я не знаю, что такое эта проклятая «дебульфикация оврохоблуна»! застонал Тамия.
— Я тоже. Запишите, чтобы не забыть, как произносится… Виконт не отважился спросить у меня, но перед вами подобного трепета он не испытывает. К завтрашнему утру вам надлежит решить, что же это такое. И поделиться тайной исполнения означенного процесса с прекраснейшим виконтом. Разумеется, обмен должен быть эквивалентный, без обмана. Никаких бус и зеркалец…
— Да, да! — с энтузиазмом подхватил виконт, услышавший знакомое слово. Оврохоблун!
— Но в порыве азарта наш гостеприимный хозяин выдвинул одно условие, заметил Кратов, — которое я, не торгуясь, принял.
— Что же это за чертово условие? — обреченно спросил Тамия.
— Завтра же состоится поединок двух борцов. Одного выставит дом Лойцхи, другого — мы. Если победит наш борец, дом Лойцхи не будет настаивать на исполнении нашей части договора.
— Я знаком с местной разновидностью борьбы, — пренебрежительно фыркнул Тамия. — Жалкое подобие сумо. Если не считать группы приемов, исполняемых хвостом… И кто же будет наш борец? Вы?
— К моему великому сожалению, я должен спешить на Сфазис. Подозреваю также, что здесь не сыскать борцов моей весовой категории, разве что среди юниоров. Я назвал вас, Манмосу-сан… — Кратов сделал паузу, ожидая взрыва негодования. И просчитался. Тамия, ухмыляясь, потянулся за куском болотной рептилии. Кратов продолжил вкрадчиво: — Впрочем, у вас есть время отказаться от поединка, либо подыскать себе достойную замену. Разумеется, сэнсэй, вы великий мастер, непобедимый чемпион, ёкодзуна но… годы берут свое. И, возможно, вам все же придется поломать голову над дебульфикацией оврохоблуна…
— Не придется, — проворчал Тамия. — Можете забыть это словесное ветропускание.
12
Привлеченный шумом в коридоре, Колин Гленарван поднялся из-за своего стола и выглянул за дверь. Он с неудовольствием отметил, что там собрались почти все, кто обитал и трудился на стационаре «Черная Кобра».
— Что это? — спросил Гленарван свирепо. — Бунт? Или — как это? забастовка? Что означает это сборище?
Шум понемногу стих.
— Они хотят отобрать у нас собаку, — сказал ксенолог Элмар.
— И ничего взамен, — поддакнул драйвер Бевои.
— Да мы и не хотим ничего взамен! — воскликнула эта экзальтированная особа, медик Криста Скорикова. — Мы так привыкли к нашей Мавочке!
— Мы протестуем!
— У нас даже кошки приличной нет!
— Даже черепахи!..
— Кто хочет ее забрать? — спросил Гленарван.
— Я, — ответил не примеченный сразу здоровенный тип в потертых джинсах с подозрительными пятнами на коленях и пожеванном черном свитере.
— По какому праву?
— Меня зовут Кратов, — тяжко вздохнув, сказал тип. Похоже, он произносил это не впервые за последние минуты. — Константин Кратов. Я ксенолог. Прибыл со Сфазиса. Там у Мавки законный супруг…
— Так давайте его к нам! — рявкнул техник Скоморовский.
— Щеночки пойдут!.. — мечтательно зажмурилась эта экзальтированная особа Криста Скорикова.
— Послушайте, — сказал Гленарван, приближаясь. — Мавку сюда привез доктор Бурцев. И оставил здесь, руководствуясь какими-то, полагаю, весьма основательными мотивами. А вы явились невесть откуда, намерены отбыть невесть куда, и еще претендуете на то, чтобы лишить собаки целый человеческий коллектив…
— Не только человеческий, — буркнул мирмек Ятуупт и нервно перебрал суставчатыми конечностями.
— Это произвол, — сказал Элмар.
— Беспредел, — поправил Скоморовский.
— Как можно жить на свете без собаки?! — заломила ручонки эта экзальтированная особа Криста Скорикова.
— Мы вас даже не знаем, — промолвил Гленарван и осекся.
Он потянул носом. От незваного гостя исходил отчетливый запах сырого мяса.
— Знаете что, — сказал он твердо. — Мавку я вам не отдам. Есть у меня подозрение, что вы ее… того…
— Чего — того? — нахмурился Кратов.
— В общем, я здесь директор, и я вам не доверяю, — подытожил Гленарван. Не нравитесь вы мне.
— И мне, — сказал Бевон.
— И мне, — согласился Скоморовский.
