Фрэнк Херберт - Барьер Сантароги
Боннет и сам тряс рукой, в которой держал лампу-маяк.
— Я обжегся, — морщился он.
— Она была в блоке Z 02R, — сказал Рэмси.
— Разбей ее, — предложил Гарсия.
Спарроу отрицательно покачал головой.
— Нет. — Он невесело улыбнулся. — Мы поиграем. Лес, подыми-ка нас на глубину выпуска.
— На шестьсот футов? — спросил Боннет. — Нас же расстреляют, как воробьев.
— Выполнять! — заорал Спарроу. Он повернулся к Рэмси и протянул лампу ему.
Тот взял лампу из его рук, покрутил в пальцах. Вынул из нагрудного кармана маленький фотоаппарат и стал снимать лампу под разными углами.
Спарроу отметил про себя наличие этой камеры, но не успел он прокомментировать этот факт, как Рэмси сказал:
— Хотелось бы поглядеть на нее под лупой. — Он посмотрел на капитана. — У нас есть время, чтобы я обследовал эту штуку в мастерской?
Тот поглядел на шкалу прибора статического давления.
— Минут десять. Делай что хочешь, только не прерви сигнал.
Рэмси помчался к себе в мастерскую. На бегу он услыхал, как Спарроу, спеша за ним, говорит в свой ларингофон:
— Джо, возьми контейнер для выброса отходов и подготовь выпускную трубу, чтобы убрать этот шпионский передатчик. Если нам немного повезет, пошлем „восточных“ ищеек вслед подводному течению.
Рэмси взял у себя на полке кусок мягкой ткани и положил лампу на него.
— Если вы помните какую-нибудь молитву — молитесь, — сказал Спарроу.
— Не могу и представить, чтобы на таком миниатюрном источнике питания получался такой сильный сигнал, — удивился Рэмси.
— И все же эта штука действует, — заметил на это Спарроу.
Рэмси прекратил вытирать пот с ладоней. В голове вертелась мысль: „Что показывает телеметрия эндокринного баланса Спарроу именно сейчас?“
— Чертова штуковина! — пробормотал Спарроу.
— Мы затеяли большую игру, — сказал Рэмси. Он обмерил лампу микрометром и записал все размеры. — Стандартные размеры для Z 02R. — Он положил лампу на весы, уравновесив ее лампой того же наименования. Шпионская лампа перевесила.
— Она тяжелее стандартной, — сказал Спарроу.
Рэмси добавил гирьки и сбалансировал весы.
— Четыре унции![7]
В динамике, висящем на переборке у них над головами, раздался голос Боннета:
— Установленная выпускная глубина через четыре минуты. Мы еще дрейфуем по течению.
— Как ты считаешь, сможем мы обнаружить в этой штуке что-то еще? — спросил Спарроу.
— Без разборки — ничего, — ответил Рэмси. — Вообще-то имеется возможность, что рентгеновские лучи покажут какую-нибудь начинку, но теперь… — Он покачал головой.
— На борту имеются и другие такие штуки, — сказал Спарроу. — Я знаю, что такие будут.
— Откуда вы знаете?
Спарроу поглядел на Рэмси.
— Можешь называть это предчувствием. Эта операция с самого начала шла под наблюдением. Только, клянусь всеми святыми, мы прорвемся!
— Две минуты, — предупредил их голос Боннета в динамике.
— Пора. А теперь дайте мне обдумать то, что у нас уже имеется.
Спарроу взял лампу и скомандовал в ларингофон:
— Опускаться потом будем на полной скорости.
— Они могут услыхать наше движение, — сказал Рэмси и покраснел, чувствуя биение метронома из дробины детектора в шее.
Спарроу опять грустно улыбнулся, повернулся, вышел и спустился по центральному проходу. Теперь его голос звучал в интеркоме:
— Мы возле выпускного отверстия и готовы запустить нашу рыбку. Лес, сообщай мне отсчет статического давления.
— Четыреста девяносто… четыреста семьдесят… четыреста сорок, четыреста ровно!
Рэмси услыхал тихое „хлоп“ выпускной трубы. Этот звук пришел к нему через корпус.
В интеркоме зазвенел голос Спарроу:
— Полный вниз!
Палуба „Рэма“ резко дернулась. Жужжание двигателей переросло в вызывающую зубную боль вибрацию.
Рэмси поглядел на индикатор уровня шума. Слишком много! Шумогасительные плоскости не могли маскировать его.
В динамике гремел голос Спарроу:
— Рэмси, переведите систему внутреннего давления на ручное управление. Повышайте его, не согласовывая с внешним. О кессонной болезни заботиться будем позже. Сейчас я желаю одного: чтобы над головой было 7000 футов и термоклин.
Рэмси подтвердил прием приказа, его пальцы уже бегали по пульту. Он глянул на датчик „вампира“ у себя на руке. Уровень поглощения пока еще низок. Он повысил концентрацию ангидразы, впрыскиваемой в воздух.
Снова Спарроу:
— Рэмси, мы выстрелили торпеды в направлении, обратном нашему. С замедленными взрывателями. Заметьте сигнал, когда одна из них сработает.
— Есть, капитан.
Рэмси подключил телефон монитора в одно из гнезд перед собой, поглядел на контрольный таймер, висящий над пультом. В это время до него дошло, что устройство, вживленное в его шею, уже не реагирует на сигнал передатчика. Теперь он стал повышать внутреннее давление до уровня, соответствующего глубине. Репитер датчика внешнего давления показывал 2600 фунтов на квадратный дюйм, и стрелка продолжала ползти дальше. Вдруг датчик температуры показал вхождение в холодный слой.
Рэмси сказал в свой ларингофон:
— Шкип, мы в холодном слое.
Снова голос Спарроу:
— Значит мы успели!
Репитер прибора показал 2815 фунтов на квадратный дюйм, и стрелка остановилась. Рэмси почувствовал, что палуба под ногами выровнялась. Щелкнули реле, лампочки на пульте загорелись зеленым. Сейчас Рэмси чувствовал всю подлодку — ее плавучесть, собственную жизнь машин, пластика, газов, жидкостей… и людей. Он услыхал голос Спарроу, отдающего приказы на центральном посту.
— Полная скорость. Смена курса на 59°30′.
Второй сонарный экран слева от Рэмси отметил изменение курса. Человек видел красное пятнышко, отмечавшее их месторасположение: практически к югу от восточной оконечности Исландии, точно на шестидесятой параллели. Автоматический таймер показывал: семь суток четырнадцать часов и двадцать семь минут от начала операции.
— Рэмси, от посланных назад рыбок ничего не слышно?
— Ничего, шкип.
— Оставайтесь в мастерской. Начинаем прочесывать оборудование на борту. Надо проверить каждую радиолампу на отклонение от стандартного веса.
— Еще надо проверить в мастерской и на складе, — предложил Рэмси.
— Попозже. — В голосе Спарроу звучала спокойная уверенность.
Рэмси глянул на свои часы, скорректировал их с хронометром. „Что показывает телеметрия?“ — спрашивал он себя. Опять у него появилось чувство, будто он утерял какой-то очень важный фрагмент информации. Что-то, касавшееся Спарроу. Взгляд Рэмси бегал по стоявшим перед ним приборам. Слух замечал малейший шорох в наушниках монитора. Рэмси поглядел на экран осциллографа: только фоновые шумы. И опять на какое-то мгновение Рэмси почувствовал, что он составляет одно целое с подлодкой, что окружающие его приборы — продолжение его органов чувств. Но потом это ушло, и его не удавалось вернуть.
