Эдгар Берроуз - Великий ум Марса
– Кто-то рядом, – сказал он, когда я подошел.
– Где? – спросил я.
– Идем, – он повел меня в ангар, в ту его часть, которая была охвачена стеной здания, образующего основание, и показал через окно на внутренность сада. К своему ужасу я увидел Рас Таваса, медленно фланирующего взад и вперед. На минуту я почувствовал отчаяние, так как знал, что ни один корабль не мог пролететь не замеченным никем из сада, а из всех людей мира наименее желательно, чтобы это был именно Рас Тавас. Вдруг меня осенила отличная идея. Я подозвал всех поближе и объяснил свой план.
Они сразу же уцепились за него и чуть позже мы выкатили малый флайер на крышу и повернули его носом к востоку, прочь от Тунола. Затем Гор Хаджус вошел в него, подготовил к полету, как мы решили, настроил различные рычаги, выдвинул дроссель, соскользнул со ступеньки и выпрыгнул на крышу. Вчетвером мы поспешили к тыловой части стены, из которой увидели корабль, медленно и изящно летящий над садом и головой Рас Таваса, чьи уши должны были немедленно услышать слабое жужжание мотора, так как в это время он как раз смотрел вверх.
Сразу же он окликнул корабль. Я, нагнувшись в сторону от окна, чтобы он не смог меня увидеть, ответил:
– Прощай, Рас Тавас! Это я, Вад Варс, ухожу в незнакомый мир, чтобы увидеть, что там есть хорошего. Я вернусь! А до этого с тобой будут души предков!
Эту фразу я вычитал из романа в библиотеке Рас Таваса и очень гордился ею.
– Возвращайся скорее, сейчас же, – крикнул он в ответ, – или будешь с душами своих собственных предков еще до прихода следующего дня!
Я промолчал. Теперь корабль был уже на такой дистанции, что я боялся, что голос мой не будет больше казаться исходящим из корабля, и обман раскроется. Немедленно укрылись мы в одном из оставшихся флайеров, на борту которого не производилось регламентных ремонтных работ. Затем начался такой долгий и утомительный период ожидания, какого я не помнил с детства.
Когда я оставил уже надежду, что корабль в этот день полетит, то вдруг услышал голоса в ангаре, и вскоре звуки шагов раздались на борту флайера. Несколько позже прозвучало несколько команд, и почти сразу же корабль неторопливо двинулся и поднялся в воздух.
Мы вчетвером сгрудились в малюсеньком отсеке, построенном в крошечном пространстве между носовыми и кормовыми баками плавучести правого борта. Он был темным и плохо вентилировался и, очевидно, был задуман как шкаф для более полного использования пространства. Мы опасались даже пошевельнуться из боязни привлечь внимание. По этой причине мы даже дышали как можно тише, так как не знали, не находится ли кто-нибудь из членов команды за тонкой дверцей, отделяющей нас от главной кабины корабля. В общем, мы расположились очень некомфортабельно, но расстояние до Тунола было не так велико, поэтому мы тешили себя мыслью о скором изменении нашего положения в том случае, если Тунол является местом назначения нашего корабля. А в этом мы скоро убедились. Мы очень недолго были в воздухе, когда услышали слабо различимое приветствие, после чего моторы остановились, и корабль притормозил.
– Что за корабль? – донесся до нас требовательный голос. С борта ответили:
– Воссар, Башня Тунола, в Тунол.
Мы услышали скрип и шорох, когда тот, другой корабль, коснулся нашего.
– Именем Бобис Кана! Мы здесь, чтобы обыскать ваш корабль! Дорогу! – закричали с причалившего корабля.
Да, недолго было наше хорошее настроение. Мы услышали шарканье множества ног, и Гор Хаджус шепнул мне на ухо:
– Что будем делать?
Я вложил короткий меч в его руку.
– Бороться!
– Хорошо, Вад Варс, – ответил он, и затем я вручил ему пистолет и попросил передать его Дар Тарусу. Мы услышали голоса снова, теперь уже ближе:
– Эй, там! – вскричал один из них. – Да это Вал Зак собственной персоной. Мой старый друг Вал Зак!
– И никто другой, – ответил другой голос.
– А кого вы еще ожидали найти в команде Воссара, кроме Вал Зака?
– Кто знает… может быть этого Вад Варса, или даже Гор Хаджуса, – сказал другой, – и нам приказали обыскивать все корабли.
– Я хотел бы, чтобы они были здесь, – ответил Вал Зак, – потому что награда очень высока. Но как они могут быть здесь, когда Рас Тавас своими собственными глазами видел, как они вылетели в Пинсар перед рассветом этого дня и пропали в западном направлении?
– Ты прав, Вал Зак, – ответил другой, – кроме того, нужна пропасть времени для обыска вашего корабля. Эй! Возвращайтесь обратно!
Я почувствовал, как ритм моего сердца пришел в норму, когда воины Бобис Кана уходили с палубы Воссара на свой корабль. Настроение мое улучшилось еще больше, когда возобновилось мурлыканье мотора, и флайер Рас Таваса продолжил путь. Гор Хаджус приложил губы к моему уху.
– Духи наших предков благоприятствуют нам, – шепнул он. – Именно ночь и темнота помогут нам прикрыть бегство с корабля и посадочной площадки.
– Почему ты думаешь, что это будет ночь? – спросил я.
– Корабль Бобис Кана был близок к нашему, когда с него нас окликнули. Днем можно было бы разглядеть, что это за корабль и не окликать.
Он был прав.
Мы были стиснуты в этой душной норе с заката солнца. Я предполагал, что путешествие наше затянется на значительное время, но одновременно понимал, что темнота, бездействие и нервное напряжение удлиняют ощущение времени, так что казалось, будто прошло много больше, чем на самом деле. Поэтому я не был бы удивлен, если бы мы достигли Тунола днем.
Расстояние от башни Рас Таваса до Тунола незначительно. Вскоре после встречи с кораблем Бобис Кана мы приземлились на посадочной площадке в месте назначения. Долгое время мы выжидали, вслушиваясь в звуки движения на борту корабля и желая узнать (по крайней мере я желал) о том, какие могли быть планы и намерения капитана. Вполне возможно, что Вал Зак вернется в Тавас этой же ночью, особенно если он прибыл в Тунол за богатыми пациентами для лаборатории. Но если он прилетел только за снабжением, то мы могли спокойно лежать здесь до утра. Это я узнал у Гор Хаджуса, так как мои собственные познания о флайерах Рас Таваса были ничтожны. Хотя я долгое время был заместителем мастера хирургии, о существовании этого маленького флота я узнал только за день до побега. Это вполне согласовывалось с политикой Рас Таваса не говорить мне ничего, если это не соответствовало необходимости и его дальнейшим планам.
На вопросы, которые я задавал ему, он всегда отвечал только тогда, когда полагал, что результат моей осведомленности не повредит его собственным интересам. Он не говорил мне ничего, что, по его мнению, знать мне было необязательно. Мое незнание о флоте и расписании его полетов объяснялось отсутствием окон во внешней стене здания, обращенной к Тунолу, а также тем, что я никогда не был на крыше, и поэтому не мог видеть кораблей, пересекающих пространство над островом.
