Саймон Грин - Адский мир
– Бред сумасшедшего, воплощенный в камне, – прошептал Уильямс, разглядывая две другие статуи. – Ужасные изображения, согласитесь. Как вы думаете, разведчица, сколько им лет?
– Сотни, – ответила Кристел. – Может, и больше. Очевидно, стихии уже давно работают над ними… Я отвечу вопросом на вопрос, доктор. Почему они здесь, так далеко от города? Это предупреждение? Что-то вроде обозначения границы обитания племени?
– Возможно, эта территория не была такой пустынной, когда статуи воздвигались, – сказал Хантер. – Откуда, нам знать, что здесь ничего не изменилось. И лично я не уверен, что статуи изображают создателей города. Они больше похожи на каких-то языческих демонов или богов. Посмотрите, скажем, на это. Ноги и щупальца? Никакого смысла. Нет, мне кажется, здесь некая фантастическая комбинация разных тварей, а не существо, развившееся в результате эволюции.
Хантер огляделся, посмотрел на заходящее солнце:
– До города мы засветло не доберемся. Разбиваем лагерь здесь, продолжим путь утром. Гряда и статуи немного защитят нас от ветра.
– Вы считаете, мы тут будем в безопасности? – нервно озираясь, спросил Уильямс. – Я хочу сказать, на катере, по крайней мере, есть силовой щит…
– Доктор, у нас есть переносной щит и приличный набор неконтактных мин, – информировала Кристел. – С безопасностью все будет в порядке, не волнуйтесь.
Они вошли в широкий полукруг перед статуями и начали распаковывать вещмешки. Кристел вынула неконтактные мины и занялась их размещением вокруг монументов, создавая основной оборонительный периметр. Хантер достал походный фонарь, который залил широкое пространство мягким золотистым светом. Знакомый теплый луч создавал некоторый уют, сменив резкое солнце Волка-IV. Все, казалось, приобрело привычный оттенок. Капитан быстро собрал переносной щит и выставил радиус его действия на двести футов, внутри минного заграждения. Он терпеливо дождался, пока Кристел не привела мины в боевую готовность, и включил щит. Единственным признаком того, что щит работает, стало легкое колебание ночного воздуха, но впервые за много часов Хантер почувствовал, как расслабляются мышцы. Он повернулся, чтобы помочь Уильямсу извлечь полевой паек, а Кристел в последний раз осмотрела периметр. Она сделала все в точном соответствии с инструкцией, но почему-то ощущала беспокойство.
Немного погодя, съев протеиновые кубики и запив их дистиллированной водой, разведчица привалилась спиной к одной из статуй. Холодный рифленый камень неприятно напоминал о себе. Кристел внимательно посмотрела на равнину сквозь мерцающий экран. Все выглядело тихим и спокойным, однако ночь быстро сгущалась, и контрастные тени усиливали беспокойство. Разведчица потушила о статую окурок сигарки и прикурила новую. Она хотела ограничить расход табака, поскольку в обозримой перспективе поступлений табачных изделий не предвиделось, но потом решила, что в экономии нет смысла. Так или иначе, ждать придется чертовски долго, и пока есть, что курить, можно курить.
Кристел поглядела на соседние статуи и неприятно удивилась тому, как оживились каменные лица в шевелящихся тенях. Она стряхнула с сигарки пепел и почувствовала на секунду, что хочет оказаться подальше отсюда. Где угодно.
После того как Кристел провалила боевое задание на Гренделе, она должна была бы считать удачей назначение в Адскую группу, но ее начали тревожить сомнения. Как разведчица, она всегда ощущала уверенность в том, что за спиной стоит Имперский флот, готовый прийти на помощь. Сейчас такого не было. Она предоставлена самой себе. Если она снова проколется, все заплатят за это жизнями.
Кристел недобро усмехнулась. Она справится. Она – разведчица.
Доктор Уильямс грел руки, подставляя их приятному жаркому лучу походного фонаря. Вечер становился все холоднее, и тепловые элементы в докторской форме уже не справлялись со своей задачей. Уильямс вытянул левую руку, из-под ногтей показались щупы. Он несколько раз втянул и выпустил их, наслаждаясь этим чувством, а потом привел датчики в действие, чтобы изучить окружающую атмосферу. Ничего опасного доктор не ждал, но проверить возможности сенсоров не мешает. Перед глазами на зрительных нервных окончаниях возникли крохотные цифры, сообщая точный состав воздуха. Уильямс пробежался по числам и стер их. Кое-что казалось интересным, хотя не сулило немедленной опасности и не грозило никакими неожиданностями. В общем, нормальный воздух, особенно если к нему привыкнуть.
Доктор втянул щупы, вошел в компьютерные сети катера и выполнил системную проверку своих усовершенствований. Его окатила стремительная волна ощущений, похожих на вспыхивающие и гаснущие звезды, возникающие и исчезающие слишком быстро, чтобы осознать, приятны они или нет. Компьютеры включали его усовершенствования лишь на краткий миг, чтобы убедиться в их готовности к работе, а затем выключали, получив удовлетворительный ответ. Вся процедура заняла несколько секунд. Уильямс позволил себе слегка улыбнуться, когда компьютеры заверили его в том, что все системы функционируют как положено. Доктор знал, что и сам выявит любую неполадку, но если есть возможность провериться, не следует ею пренебрегать.
Он вышел из компьютерной сети и прочитал показания вживленных энергетических кристаллов. С легким удовлетворением вздохнул, увидев, что они еще заряжены на девяносто восемь процентов. При определенной аккуратности вполне можно дождаться, когда поступят новые. Уильямс попытался вспомнить, на что это похоже – быть обычным человеком, без всяких усовершенствований, – и слегка обеспокоился: воспоминание не проявилось. Он нахмурился. Это было так давно… А может, просто не хотелось вспоминать.
Доктор отбросил неприятные мысли и вытянулся в спальном мешке. Он устал, он сделал все необходимое. Если в лагере нужно еще что-то, пусть потрудятся остальные. Он ученый, а не слуга. Уильямс улыбнулся, впитывая вкус слова «ученый». До падения он оставался вне конкуренции, это признавали все. Даже те, кто его ненавидел, а таких было множество. «Упырь» обогатил бы доктора и прославил по всей Империи, если бы мелкие людишки, ревнуя к его успехам, не налили яда в уши Императрицы…
Уильямс поморщился, а потом немедленно придал лицу нейтральное выражение на тот случай, если кто-то наблюдает за ним. В один прекрасный день Императрица заплатит за то, что она с ним сделала. Все, кто его предал, расплатятся – кровью…
Руки сжались в кулаки, он с усилием разжал их. Рядом с капитаном и разведчицей Уильямс будет тихим и безобидным врачом. Пусть они так думают. Придет время, он покажет, как они заблуждались, но это будет потом. Все еще впереди. Когда прибудут колонисты, дать взятку и купить нужные высокие технологии нетрудно. А когда поступят новые живые тела для экспериментов, кто знает, каких успехов достигнет Уильямс в обличье простого колониального врача?…
