Владимир Михайлов - Особая необходимость
Он уже собрался отворить дверь в коридор, но в этот момент Коробов сказал:
– Опять автоматы… Мрачноватые создания…
Голос его раздался одновременно во всех шлемах. Азаров и Калве обернулись.
Открылись несколько люков в стенах – до этого припорошенные пылью крышки их неразличимо сливались с гладью стен; из люков показались странные, конусообразные механизмы, украшенные сверху гребнями наподобие того, как украшались некогда шлемы римских легионеров.
Они медленно плыли вперед. Мертвая тишина наполнила ангар. Двое на эстакаде и Калве возле двери всматривались в странные фигуры с любопытством и тревогой.
Роботы подплыли чуть ближе, и стало ясно видно, что «гребни» их состоят из множества тонких и гибких рычагов. Рычаги эти чуть двигались – плавно, во все стороны, словно механизмы, разминали пальцы, как пианисты перед концертом.
– Ого, это сколько же у них степеней свободы? – удивился Азаров.
– Мне это очень не нравится… – сказал Калве встревоженно. – Это похоже на…
Он не закончил фразы. Словно желая поскорее развеять его сомнения, роботы резко изменили направление, разделились на две группы. Одна из них направилась к головной части корабля, другая – к корме. Щупальцы зашевелились, вытянулись вперед…
– Держите их! – крикнул Калве, бросаясь к ракете.
Сверкнул радужный разряд, за ним еще и еще один…
– Осторожно! – изо всех сил неожиданно басом крикнул Коробов. – Держаться подальше!..
Над ракетой взвились струйки голубого дыма. Сквозь них было смутно видно, как роботы в двух местах словно присосались изогнутыми рычагами к бортам ракеты. Снова блеснул разряд. Это было, как предательские выстрелы в упор, затем одиночные выстрелы перешли в торопливую пулеметную очередь, и наконец разряды слились в сплошное буйствующее пламя. Оно было так режуще-ярко, что слепило глаза. Казалось, вокруг ракеты запылал весь воздух.
Калве инстинктивно поднял к шлему согнутую в локте руку, чтобы защитить глаза от нестерпимого сияния, но все же успел увидеть, как огненный язык вонзился в тело корабля и медленно повел тонкую линию разреза…
– Ракета! – только и успел крикнуть Калве, и тотчас же Коробов дико заорал: «Бей!» – и бросился на ближайшего к нему робота. Тут уж было не до вежливости и не до межпланетной дипломатии – происходило самое настоящее нападение на корабль, и оставалось лишь защищаться.
Коробов, размахнувшись, рубанул по ближайшему роботу, но инструмент отскочил от непроницаемого панциря. Автоматы работали методически, точно никто и не пытался им помешать, разрезы в теле ракеты все углублялись и шли так ровно, словно бы ракета лежала на операционном столе, и опытнейший марсианский хирург, в окружении целой свиты огнедышащих ассистентов, сделал первый разрез.
Азаров, изловчившись, попробовал достать рычаги, но и они оказались покрытыми той же непроницаемой оболочкой.
– Надо опрокидывать! – крикнул Калве, и космонавты все втроем навалились на робота, висевшего невысоко над полом, пытаясь перекосить его, оттащить в сторону. Но конус сразу же принял прежнее положение (очевидно, его равновесие регулировали специальные устройства), один из рычагов медленно, словно бы нерешительно, изогнулся, потянулся к Азарову… Коробов едва успел, подставив подножку, швырнуть Азарова на пол.
– С ума посходили – а если он ударит? – воскликнул он. – Так мы их не остановим…
Короткий грохот прокатился по залу. Из тела ракеты вырвался огненный меч и сразил подвернувшегося робота. Тот мгновенно покрылся пузырями, щупальцы его бессильно свернулись. Через секунду изуродованный механизм опрокинулся на бок, рванулся, как бы из последних сил, в сторону – и рухнул на дрогнувший пол.
Казалось, покинутый людьми корабль решил обороняться своими силами. Потрясенный этим зрелищем, Коробов подпрыгивал на месте, сжав кулаки, вопил: «Дай им еще… еще дай!» И вдруг с ужасом понял, что произошло: автоматы задели своими горелками топливные баки. Топливо не могло вспыхнуть в инертной атмосфере, но, видимо, какой-то не в меру усердный робот вспорол бак, в котором содержался окислитель…
В любой миг мог произойти взрыв, способный разнести весь ангар! Сообразив это в какие-то доли секунды, Коробов хотел уже крикнуть, чтобы товарищи спасались…
Но в этот момент огненный смерч погас. Остальные роботы вытянули по одному щупальцу в сторону бушевавшего пламени. Взвилось коричневое облачко – и пламя сразу опало.
Затем раздались гулкие удары – почти одновременно в носовой и кормовой частях ракеты обрушились на пол два вырезанных куска оболочки… И словно только этого они и добивались, роботы втянули шупальцы и начали медленно удаляться в сторону открытых люков. Атака по непонятной причине прервалась, но в любой миг можно ожидать ее повторения. Необходимо спасти из корабля все, что еще можно спасти…
…Коробов торопливо нажал аварийную кнопку. Люк и внутренняя дверь распахнулись настежь. Калве, преодолевая мгновенный страх – ему внезапно почудилось, что и сама ракета теперь таит какую-то угрозу, – бросился в отсек, где хранились переносные баллоны кислородного резерва, обхватил один, с усилием приподнял и по узкому коридорчику, цепляясь за стены то баллоном, то скафандром, потащил его к выходу. Коробов метнулся в аккумуляторную – следовало подумать о спасении хотя бы части аккумуляторов; остаться без энергии было вряд ли лучше, чем без кислорода или продовольствия, спасением которого сейчас занялся Азаров.
Поставив баллон на пол, Калве кинулся за следующим, но не мог не забежать по дороге в рубку – больше всего его заботили кибернетические устройства ракеты, скрытые за облицовкой стен… Он пробыл в рубке не более минуты и вышел оттуда, пошатываясь – настолько ужасно было то, что он там увидел… С ожесточением Калве вцепился в очередной баллон, взвалил его на плечо, поднатужился и кое-как захватил еще один под мышку.
Еще не понимая, что ракета погибла, они продолжали, однако, спасать из нее все, что возможно… Азаров швырнул из люка резервные блоки рации, прозрачные мешки с продовольствием и аварийным запасом воды – его везли с собой на случай выхода из строя регенерационного устройства, и вот теперь он пригодился: регенерационные аппараты вытащить из корабля было невозможно… Коробов вынес из рубки бортовой журнал вместе с микрофоном и хранилищем магнитных лент. Осторожно положив его на пол, он, перед тем как снова влезть на эстакаду, спросил у Калве:
– А может быть, они совсем ушли? Почему они прекратили? Может быть, вмешаются эти?..
Калве поднял лицо, по которому – видно было – стекали струйки пота, на миг задумался, прежде чем ответить, – и замер, увидев, как медленно поднялась, уползла вверх пластина входной двери… Он выпустил из рук только что вынесенную им из ракеты коробку с пленкой – она с дребезжанием покатилась по полу… Коробов застыл в оцепенении.
