Сергей Чекмаев - Везуха
— «Мир новостей» вчера читал, — неохотно признался Андрей.
— Вот видишь! Там еще не такое напишут! Ладно, хватит о грустном. Давайте, что ли, к делу.
— Именно, — кивнул Димыч. — Зачем собрались, никто еще не забыл?
Ромка придвинулся к столу, демонстративно извлек из заднего кармана бумажник.
— По скольку играем? По десятке? Или сразу по доллару за очко?
— Не, с баксами я пас! — сказал Егор. — Ли так все время проигрываю. Если бы играли раз в неделю хотя бы, многим тут и на работу ходить не пришлось. Андрю-юха, проснись! Расслабься уже. Твоя карма нынче хочет в картишки перекинуться, а ты от нее отстаешь.
Постепенно разыгрались. Смилостивившись над курильщиками, Димыч извлек откуда-то из недр серванта красивую пепельницу из морской раковины и разрешил смолить в комнате, но только «если в мою сторону дышать не будете». Андрей с Ромкой тут же задымили, причем не прозаическим «Элэмом», а настоящими самокрутками крепчайшего «Данхилла», до которых снобствующий Ромка был большой охотник. По телеку очередной англосаксонский мордоворот пачками отстреливал бандитов с короткими перерывами на постельную борьбу и, конечно, рекламу. Звук был выключен, и определить, что вещал мордоворот в паузах между крупнокалиберной кровавой баней, прокладками и туалетным утенком не представлялось возможным.
Аккуратный Ромка играл осторожно, не рисковал, потому и в гору почти не лез, оставался при своих. Зато Егор, как и ожидал, в первых двух кругах набрал вистов, от чего сделался еще безмятежнее и веселее:
— Димыч, хватит Ромке подливать, ты и так выигрываешь!
Оскорбленный в лучших чувствах, тот закупорил бутылку, сказал назидательно:
— К твоему сведению, Егорушка, я на правах хозяина просто ухаживаю за гостем…
— Ага, так я и поверил. Андрюха, не спи, твоя очередь.
— Так уж сразу — «не спи!» Подумать нельзя?
— А ты не думай, доверься карме!
«Ну все», — подумал Андрей, — «он теперь эту карму мне еще полгода будет вспоминать!»
Раздали по новой. Димыч снова выиграл торговлю и, несмотря на все попытки ему помешать, успешно брал взятку за взяткой, умудряясь параллельно болтать с Ромкой об очередной нашумевшей поделке под Гарри Поттера. Андрей в беседе почти не участвовал, играл отстраненно, задумчиво перекатывая по донышку фужера действительно неплохой коньяк. Все-таки, что бы там не говорили, а коньяков лучше армянских еще не придумали, пусть французы не обольщаются.
Потом пошли распасы, а на следующем круге Димыч, которому карта сегодня явно шла, вдруг снова объявил:
— Пас.
Обрадованный Егор брякнул с восторгом:
— Вах! Была не была: и я — пас. Сыграем еще разок, а то вы что-то расслабились. Покажем кое-кому, где раки зимуют…
Андрей, чуть помедлив, — комбинация на руках была так себе: ни рыба, ни мясо, — подтвердил:
— Ну, и я с вами. Думал мизер сыграть, да ладно… Ромка, сдающий, согласно кивнул: играйте, мол, кто ж против, и снял прикуп. И тут, в самый ответственный момент зазвонил телефон. Димыч встрепенулся, но карты не положил, кивнул Ромке, который сидел ближе всех к ненавистному аппарату:
— Возьми, а?
Ромка сделал страшное лицо:
— Ты что?! А вдруг Светка?
— А-а, — Димыч махнул рукой. — Скажу, что ты за Дисками зашел.
Ромка пожал плечами — мол, я предупреждал, — и снял трубку:
— Алло. Да. Да. Сейчас, — он протянул телефон хозяину. — Тебя, лично и официально. Дмитрия, мол, Александровича Иславского хотим.
— Кто бы это? — спросил Димыч недоуменно. — Алло. Да, я. ЧТО??
Лицо у него мгновенно изменилось, закаменело. Улыбка сползла, пальцы судорожно стиснули трубку.
— Когда? Да, конечно. Какой у вас адрес?
Схватив со стола блокнот, он принялся что-то торопливо записывать. Ручка дрожала, то и дело царапая бумагу. Остальные встревожено наблюдали за ним.
— Спасибо. В течение часа приеду.
Димыч ткнул дрожащими пальцами в кнопку отбоя, не попал, ткнул еще раз. Андрей и Ромка спросили почти одновременно:
— Что случилось?
— Светка… Они с тестем поехали, на его «Таврии». Я, как чувствовал, свою предлагал… не взяли. Не проедет, сказали, проселок узкий. Сейчас из местной больницы позвонили — на трассе фура их зацепила. У тестя — сотрясение, Светка с двумя переломами, говорят — в сознании. Андрюх, у тебя права с собой?
— Да, конечно. Хочешь, чтобы я повел?
— Угу. Из меня сейчас хреновый водила получится…
— Мы тоже с вами, — Ромка бросил карты, поднялся. — Может, чего надо будет. А то ты же знаешь, в этих районных даже аспирин не всегда есть.
— Как она? — спросил Егор. — Что-нибудь еще с-сказали?
— Состояние стабильное…
— Ну, — Андрей постарался придать голосу максимальную убедительность, — раз телефон и твои данные вспомнила, значит — все о'кей. Ладно, давай ключи, — заведу пока, а вы собирайтесь. Егорка, пойдем, поможешь.
Уже на лестничной клетке, пока ждали лифт, Андрей мрачно пробормотал:
— Хорошо, не критическое…
— Что?
— Знаешь, у врачей вообще всего два ответа — состояние критическое, когда уже и молитва не поможет, и стабильное, когда даже главврач ничего точно сказать не в состоянии.
Впервые Егор не нашелся с ответом. Молча кивнул. И только на площадке первого этажа все-таки спросил:
— Ну как же? Бывает же еще «удовлетворительное», «средней тяжести» и все такое… Шишку какую-нибудь в ЦКБ свезут, так по ТВ каждый второй репортаж о том, что он съел на завтрак и какого цвета был стул.
— В ЦКБ — может быть. Когда есть, чем лечить, и пациент начинает постепенно выкарабкиваться, можно начинать осиротевшую страну успокаивать — вчера состояние было тяжелое, сегодня — средней тяжести, там, глядишь, — и удовлетворительное, да и вообще скоро выпишем. А в районной ничего нет, кроме, градусников, клизм и грелок. Больные все больше на молитве и добром слове держатся. Надеюсь, Димыч догадается прихватить некоторое количество американских президентов. За пару Франклинов можно и в Урюпинске рай в отдельно взятой палате обеспечить. Не Индия, чай.
— А Индия-то при чем?
Они вышли из подъезда, Андрей снял димкину «Октавию» с сигналки, открыл водительскую дверь.
Немного непривычно после «синенькой»-то, ну ничего, справимся как-нибудь.
— У меня в Индии с туристом аллергия приключилась. Местные коновалы только руками разводили, они все болезни, небось, йогой да голоданием лечат. Хорошо, у меня на такой случай все припасено было, а то бы неизвестно, чем кончилось…
— Говорит двенадцатый. Наблюдаю объект. Только что вышел из подъезда, по внешнему виду — спешит. — Я передвижной восемь, слышу тебя, двенадцатый, ждем объект на улице.
