Андрэ Нортон - Рассвет в 2250 году
6.
Четыре дня Эрскин лежал в прохладном зале музея, пока Форс охотился для их пропитания или осматривал лес поблизости, никогда не рискуя отходить слишком далеко от белого здания. А по вечерам у костра они изучали речь друг друга и обменивались рассказами о своем прошлом.
— Наши Древние были летающими людьми, — раскатывался по комнате глубокий голос Эрскина После последней Битвы они спустились с неба на свою родину и обнаружили, что она выжжена начисто Тогда они повернули свои машины и полетели на юг, а когда машины больше не смогли держать их в небе, приземлились в узкой пустынной долине И через некоторое время они взяли в жены женщин той страны Так появилось мое племя. На краю пустыни жизнь очень тяжела, но мой народ научился использовать пустыню для того, чтобы она смогла что-нибудь дать человеку, и позже у них стало много хорошей земли. И было так еще дважды двенадцать лун назад, а потом земля вздрогнула и затряслась так, что человек не мог стоять на ногах. С гор на нашу землю на юге пришел огонь и множество плохих запахов. Телу Длиннобородый и Мак Трехпалый умерли от кашля в опустившемся на деревни тумане смерти. А утром мир с первыми лучами рассвета затрясся снова, и на этот раз горы извергли из себя горящие камни, потоками хлынувшие вниз, чтобы поглотить самые лучшие из наших с трудом отвоеванных у пустыни полей и пастбищ. Поэтому мы собрали все, что смогли, и бежали от этих камней, все племя целиком, гоня наших овец и взяв с собой только то, что можно было увезти на телегах, запряженных пони, и на своих спинах. Мы направились на север и обнаружили, что в других местах земля тоже была разрушена. Так, на востоке море вгрызлось в землю, и нам пришлось бежать от поднявшихся вод, как бежали мы от огня. Казалось, что нигде мы не сможем найти места, которое могли бы назвать своим. До тех пор, пока мы не вступили на территорию, где некогда жило много Древних. Тогда несколько молодых воинов, и я в том числе, были направлены на разведку, чтобы найти древние поля для засева и место, чтобы заново построить Деревню Птиц. Это прекрасная страна, — Эрскин показал рукой на юг. — Я видел многое, и мне следовало бы вернуться со своими новостями, но зайдя так далеко, я не мог остановиться, пока не увижу как можно больше чудес этой страны. Я тайком следил за передвижением степняков, но они не такие, как мой народ. Им по сердцу жить в домах из шкур, которые можно установить в любом месте, где им понравится, а затем снова собрать их, когда это место надоест. Твоего рода — горцев — я не знаю, мы не очень-то любим возвышенные места с тех пор, как наши горы принесли нам гибель. Эти города мертвых по-своему полезны. Здесь можно найти различные сокровища — ты и сам это хорошо знаешь. Но здесь также есть и плохое, — он коснулся повязки на своем плече. — Я не думаю, что мой народ будет испытывать тягу к городам. Теперь, когда я снова смогу ходить, я должен буду вернуться и доложить обо всем племени. И, может быть, все кончится тем, что мы поселимся в какой-нибудь речной долине, где почва черна и тучна. И там мы снова распашем древние поля для того, чтобы засеять их зерном, и пустим наших овец и коз пастись на склонах холмов. Тогда Деревня Птиц снова пустит корни на прекрасной и плодородной земле. — Он вздохнул.
— Ты назвал себя воином, — медленно произнес Форс. — Против кого вы ведете войну? В ваших пустынях тоже есть Чудища?
Эрскин мрачно улыбнулся.
— В дни Великого Взрыва Древние обратились к магии, с которой они не смогли совладать. Наши мудрецы не знают этой тайны и верят только преданиям о наших предках, летающих людях. Но эта магия была странной и ужасной. В пустыне водились существа, которые были прирожденными врагами человека, чешуйчатые твари, очень жуткие на вид. Магия сделала их также хитрыми и быстрыми. Между ними и всем человечеством началась война не на жизнь, а на смерть. Но они тогда казались немногочисленными, и, наверное, раскаленные камни с гор уничтожили их всех. Потому что мы больше не видели их с тех пор, как покинули горы.
— Радиация, — Форс поиграл рукояткой короткого меча. — Радиационные мутации. Но иногда это срабатывало очень неплохо. Вид Люры произошел в результате такой магии!
Темнокожий южанин посмотрел на кошку, удобно разлегшуюся позади них.
— Это была хорошая, а не плохая магия. Хотел бы я, чтобы у моего народа были такие друзья, чтобы защитить нас в странствиях. Потому что нам приходится много сражаться против зверей и людей. Степняки не стали нашими друзьями. Надо всегда следить, не прячется ли где опасность. Однажды ночью, когда я был в одном мертвом городке, на меня напала стая кошмарных тварей. Не сумей я оказаться вне пределов их досягаемости и хорошенько поработать своим ножом, они обглодали бы меня до костей.
— Я это знаю, — Форс принес барабан и вложил его в руки юноши. Тот негромко вскрикнул от восторга.
— Теперь я смогу поговорить с Мастером разведчиков! — его пальцы начали было выстукивать сложный мотив, но рука Форса метнулась вперед и сжала его запястье.
— Нет! — горец вынудил пальцы юноши отпустить барабан. — Это может подать сигнал и другим не только твоему народу. Ту ловушку выкопало существо, которого я не знаю.
Нахмуренные черные брови Эрскина выпрямились, лицо его разгладилось, и Форс продолжил:
— Я считаю, что это работа Чудища. И если они все еще прячутся в этом городе, то твой барабан укажет им наше местоположение…
— Ловушка была старая…
— Да. Но мы никогда еще не находили Чудищ, живущих на одном месте. Тот, кто устроил эту ловушку, может находиться по другую сторону этих развалин. Это большой город, и всех жителей Айри не хватило бы, чтобы обыскать его как следует.
— Твой язык так же прям, как и твои мысли, — Эрскин отложил барабан. — Мы покинем место, населенное тварями, прежде чем я попробую поговорить со своим племенем. Завтра я выйду на тропу. Давай отправимся с первыми лучами солнца. В этих древних городах прячется какое-то зло, которое, кажется, так и бьет в нос. Мне больше нравится чистая открытая земля.
Форс связал часть городской добычи в небольшой узелок, припрятав остальное во внутренних помещениях. Рана на его ноге полностью затянулась, и через день-два Эрскин мог ехать на кобыле. Горец с сожалением посмотрел на кучу своих находок, прежде чем припрятать их, но, по крайней мере, у него были сделанная им самим карта и дневник его изысканий, упакованные в Звездную Карту вместе С несколькими цветными карандашами и фигурками из витрин музея.
Большую часть дня Эрскин бродил по зданию, чтобы размять свои ноги, как он сказал, но его также интересовало и то, что там находилось. Теперь он вернулся с широкой полоской обработанного золота на одном запястье и массивной дубинкой с усаженной шипами головкой, которую он нашел в зале музея, посвященном воинам. Его метательные копья и лук были вытащены из недр ямы-ловушки, но древки копий обломаны, и он не мог натянуть лука, пока не зажило плечо.
