Виктор Зайцев - Прикамская попытка - 3
- Так я и знал, что опоздаю и пропущу всё интересное. - Неожиданно вынырнул из-за спин старателей Ильшат, похоже, он волновался за меня, если рискнул обогнать караван на полдня.
При виде башкира, старатели, молча, разошлись, а староста пригласил за моей долей добычи, спрятанной в его шалаше. Мы с Ильшатом едва не ахнули, когда Данила принялся доставать из схрона один за другим мешки с золотым песком. За две недели половина добычи старателей составила пять пудов золота с несколькими фунтами. Всё было записано в приходной книге, Чуприн дал мне её проверить, ошибок я не нашёл. Поблагодарив старосту, мы нагрузили добычу на коня и отвели к телеге, где постанывал связанный Прокоп. Одного из своих коней мои сопровождающие уже впрягли в наш гужевой транспорт. Не ожидая бурных проводов, мы отправились навстречу каравану.
Через пять дней нас встретил Палыч, в паре вёрст от устья Сунгари. Больше года назад мы с ним расстались, когда я отплыл с Никитой в Европу. За это время Иван заматерел, поправился, казалось, помолодел. Мне, впрочем, он высказал аналогичные комплименты. Болтая о мелочах и впечатлениях последних дней, мы приблизились к левому, высокому берегу Сунгари, у самого впадения в Амур. Именно там решил ставить крепость и городок мой друг, опасаясь затопления во время половодья. За лето строители много успели, территория будущего жилого района была обозначена трёхметровым земляным валом по квадрату периметром в четыре километра. По углам будущего города стояли четыре бревенчатых крепости, с бойницами, из которых уже виднелись стволы орудий. Эту крепость мы решили вооружить мощнее, чем остальные остроги. Спокойной жизни в устье Сунгари не будет до тех пор, пока мы не протянем сюда железную дорогу из Владивостока, как, минимум, три-четыре года.
- Добро пожаловать в город Быстровск. - Улыбнулся мне во все свои двадцать восемь зубов Иван, - теперь ты понимаешь, что, как честный человек, обязан стать первым градоначальником своего тёзки. Переименовать уже не сможешь, батюшка третьего дня освятил город и нарёк его в твою честь.
Не дослушав его, я спешился и пошёл к городским воротам, от которых мне бежал навстречу Вася, мой старший сын. За ним спешила Ирина с младшим сыном на руках.
- Папа, папочка! Вася, родной мой! Андрей, любимый, мы так заждались! - наши слова смешались, а затем и мы обнялись, все четверо. Сердце моё таяло от любви и счастья, вот оно, будущее, ради чего стоит жить и работать. Чтобы мои дети и дети моих друзей жили в достатке, мирно и счастливо.
Палыч постарался, устраивая наш домик, вернее, официальную резиденцию градоначальника. Двухэтажный бревенчатый пятистенный дом, шестнадцать на восемь метров, венчал небольшой флигелёк на два окошка, третьим этажом. Широкие окна мастера уже забрали двойными рамами, на первом этаже имелись ставни из железного листа на случай опасности. В доме хватило места для приёмной залы, двух комнат для охраны, двух кухонь и, самое удивительное, для санузла. Настоящего санузла, раздельного, с унитазом в одной комнате и ванной с титаном в другой! Чего не ждал, того не ждал. Правда, фаянсовым был лишь унитаз, а ванна представляла собой дубовую лохань, но! Пол и стены были отделаны лиственничной доской, а на двух стенах висели поясные зеркала. Не ванная комната, а мечта куртизанки.
- Здесь не хватает лишь телефона, дорогая, - развёл руками я после посещения санузла.
- Зайди в свой кабинет, Андрей, ты ещё там не был.
- Папа, пойдём, я тебе что-то покажу, - схватил меня за руку Вася, - вот твой кабинет, стол и книжный шкаф, а это называется телефон, вот! - мальчишка торжествующе показал на телефонный аппарат на моём столе. И не утерпел похвастать.
- А я знаю, как звонить по телефону, надо в эту дырочку говорить, а вон в ту - слушать. Я даже звонил дяде Ване и дедушке, он тоже здесь живёт. Вот!
Двое суток я не выходил из нового дома, наслаждаясь общением с семьёй, которую не видел больше года. Младший сын Ваня уже ходил и начинал разговаривать, буквально за два дня привык ко мне, по утрам оба сорванца забирались к нам в постель. Именно такие минуты жизни и сверкают всеми оттенками счастья, придают смысл работе и скрепляют семью. Но, мысли о подготовке китайской армии в Нингуте не оставляли меня в покое. Как часто бывает, о том же самом думал Палыч, когда позвонил мне по телефону из одной крепостицы, выбранной для своей резиденции. В результате, через полчаса мы сидели за столом и прихлёбывали чай с бутербродами из слабосолёной лососины и копчёной местной осетрины. Оказывается, в Амуре и его притоках водятся осетры, немного отличные от волжских, но осетры. Теперь у нас не было проблем не только с красной, но и чёрной икрой.
- Выхода у нас нет, Андрюха, - Палыч отставил свою кружку в сторону, - придётся нападать на Нингуту. Пока все войска китайцев на одной базе, надо их разгромить максимально жёстко. И, думаю, лучше всего оставить в Нингуте небольшой гарнизон с рацией и миномётами. Вполне пригодная работа для твоих новичков, одной роты хватит, придадим им отделение вогул-ветеранов. Совместят парни приятное с полезным, молодёжь натаскают и оторвутся в своё удовольствие. Между прочим, я уже вызвал дополнительно две роты из Владивостока, через неделю подойдут, с боеприпасами и самыми надёжными нашими русскими китайцами. С их помощью будем отбирать пленных и рабочих, допрашивать и вербовать.
- Рабочих нам здесь достаточно, скоро сами в китайцев превратимся, - я разглядывал нашу самодельную карту Маньчжурии, с особо проработанной местностью от Амура до Нингуты. - Там, что, полезные ископаемые?
- Нет там ничего, а рабочих я хочу припахать для аккордной работы, пусть насыпь под железную дорогу приготовят и шпалы нарубят. По моим расчётам, выйдет около трёхсот вёрст без учёта мостов, не больше трёхсот пятидесяти, точно. В Нингуте своего населения около ста тысяч человек, да солдат до двадцати тысяч. Версту насыпи сто рабочих прокладывают в среднем за десять дней. У нас выбор, тридцать пять тысяч пленных на десять дней, или десять тысяч пленных на месяц.
- Лучше пять тысяч на два месяца, на них придётся триста конвоиров выделить, да заранее дорогу разметить. Нет, ты серьёзно? - я не мог поверить в такой невероятный план.
- Надо брать повышенные обязательства, Андрей, ты разве забыл, что у нас уже три железнодорожных нитки от Владивостока, общей протяжённостью две сотни вёрст. А на складах, ждут своего часа почти пятьдесят километров рельсов, и каждый день к ним прибавляется восемьсот метров пути. Если пленники проложат насыпь, мы продолжим монтаж дороги этой зимой, в день до полуверсты. Рельсов хватит, только успевай шпалы укладывать.
