Зубных дел мастер (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович

— Не нужно, — озвучил их решение Михаил. — Пользуйся бесплатно. Мы купили этот холодильник с таким условием, что он достанется последнему, кто здесь останется. Ты в этом просто не участвуешь. Нормально?

— Д-д-да, — ответил Кир.

Назавтра он принес домой работу, поужинал и начал моделировать протезы. Явился Виктор и удивленно глянул на гипсовые челюсти на столе.

— Что это?

— Н-н-не успеваю с-с-сделать н-н-на р-р-работе.

— Понятно, — согласился Виктор. — Пусти меня за стол поужинать, а после занимайся. Идет?

Кир закивал. Чтобы не портить аппетит соседу, прикрыл работу полотенцем. Сосед поел, убрал посуду и сел на койку у стола.

— Могу я посмотреть? Никогда не видел, как зубы делают.

— П-п-пожалуйста, — пожал плечами Кир.

К ним заглянул Владимир — хотел чего-то попросить у Виктора, но увидев Кира с челюстями, присоединился к зрительской аудитории. Пришел и Михаил. Все трое с интересом наблюдали, как Кир разогретым скальпелем наносит воск на штампики и моделирует на них анатомическую форму зуба.

— Ты прямо скульптор! — восхитился «колобок».

— Это вам не на кульмане работать, — откликнулся Михаил. — Линеечка с делениями, угол выставил, после чего нарисовал хреновину. Здесь все на глаз, вручную и нужно соблюсти пропорции. Ведь так? — он обратился к Киру, и тот кивнул. — Что будет, если зуб неправильный получится?

— Если с-с-стальной, т-т-то м-м-может п-п-поломать з-з-здоровый.

— Вот видишь! — Михаил снисходительно посмотрел на «колобка». — Ответственный товарищ, не то, что вы, конструкторы. Придумаете какую-то хрень, а нам технологам мучиться.

— Что, я придумал? — возмутился Корин.

— А кто ж еще? — развел руками Михаил.

— Когда, что именно? — заволновался «колобок». — Нет, ты скажи!

Они вступили в перепалку, в которой Виктор не участвовал — смотрел, улыбался. Кир понял, что у соседей это постоянно: Михаил подзуживает Корина, тот начинает психовать, тем самым вызывая смех у остальных. Насладившись сценой, Михаил внезапно предложил Владимиру:

— Ладно, был не прав — ты замечательный конструктор. Выпьем мировую? Доставай бутылку из заначки!

— Вот тебе заначка! — Корин сунул ему кукиш и гордо удалился. Виктор с Михаилом рассмеялись.

— Вовка — добрый человек, — пояснил для Кира Михаил. — Но он легко ведется на подколки. Не жадный, но, чтоб достал свою бутылку, его сначала нужно угостить. Тогда поставит все, что есть. Ладно, пойду и успокою человека, не то до ночи будет дуться.

И он ушел, а Виктор поставил пластинку на проигрыватель и стал слушать музыку в наушниках, чтобы не мешать соседу делать зубы. Деликатный человек…

Так и пошло: Кир приходил из поликлиники и занимался моделированием, бывало, что до поздней ночи. Сосед ложился спать, Кир гасил верхний свет и работал при настольной лампе. Дело закрутилось. За сентябрь Кир получил на руки 223 рубля — с халтурой вместе, разумеется, а за октябрь — почти что 300. Он приоделся по сезону — в теплый джемпер из овечьей шерсти с горизонтальными голубыми полосами на сером фоне, красивый темно-синий плащ на пуговицах и с поясом. Все импортное, но не дорогое. Макс свел его с директором магазина, которой он недавно сделал зубы, она и помогла с покупками. Кир перестал варить пельмени, а есть ходил в столовую, где завтракал, обедал, ужинал. Молодые поварихи улыбались молодому технику, еду ему накладывали, не жалея. В восемнадцать столовая закрывалась, и в это время на раздаче было пусто, но Киру ужин оставляли: бифштекс с яйцом или говядину с пюре, какой-нибудь салат, компот. На всякий случай в холодильнике была сырокопченая колбаска, сыр. Колбаску Кир не покупал — перепадала от клиентов. Платя по государственным расценкам, к тому ж протезируясь без очереди, пациенты считали нужным принести подарок врачу или зубному технику — в зависимости от того, через кого пришли на протезирование. Нередко, что обоим сразу. Несли спиртное — водку и коньяк, порой — шампанское. Они не знали, что ортопеды за халтуру получают вдвое больше, чем от государства, так что подарки — лишнее. Но стоматологи от них, конечно, не отказывались. Спиртное Кир ставил в шкаф — когда-нибудь да пригодится, колбаску ел, когда засиживался поздно за работой — желудок требовал.

Купил он и спортивную одежду — костюм из синей шерсти с полосками на рукавах и брюках, вдобавок — кеды. Стал бегать по утрам в заброшенном саду напротив общежития, где выполнял разминочный комплекс, используя деревья в качестве снарядов. Бил их стволы ногами и руками (в перчатках, разумеется), подпрыгивая, повисал на ветках и выполнял подъем переворотом. Компании ему никто не составлял — физкультура была не слишком популярна у обитателей «общаги». Заниматься ею в дождь и холод — брр-р-р! Кир же наслаждался, бегая по саду под моросящим дождиком. Такое б на Агорне!

В сентябре Кир съездил к матери в деревню — помог ей выкопать картошку. Пришлось прилично потолкаться в переполненных автобусах — в них ехали к родителям такие ж парни и девчата. Копать картошку в Белоруссии — это как в Бразилии играть в футбол, участвует в процессе каждый. Собрали много — хватит людям и животным. Картошку ели все, включая кур. Поговорил и с матерью, поведал о своих делах. Она порадовалась, что сын освоился в поликлинике, где стал неплохо зарабатывать, а также, что перебрался в общежитие.

— Люция — женщина не кепская,[3] — сказала сыну, — но брать деньги с родственника, у якого мала грошей… У яе же пенсия поболей, чым мая зарплата.

Мать рассуждала по-деревенски — здесь принято помогать родне бесплатно. Хотя сама же говорила сыну, что в городе все дорого. Кир не стал с ней спорить.

В свободные минуты время Кир продолжал читать. При помощи импланта он делал это быстро, буквально загружая книги в память, но вскоре перестал спешить — увлекся русским языком. Тот был красивым и богатым, мог выразить тончайшие оттенки настроения героев. А эти описания природы… Кир просто наслаждался, перечитывая их. Паустовский, Пришвин, Тургенев и Аксаков. Из современных — Солоухин и Астафьев… Такой литературы не существовало в Обитаемых мирах. Там популярны были детективы, мелодрамы и боевики. И главной целью большинства героев было раздобыть побольше денег — неважно как.

Читал Кир и газеты — соседи их выписывали. «Труд», «Комсомолка» — так называли ее здесь, «Литературная газета». Последнюю любили все, особенно последнюю страницу, юмористическую и веселую. Газеты помогали лучше осознать, что происходит в обществе, хотя Кир понимал: о многом в них умалчивают. В стране имеется цензура, не предусмотренная Конституцией, как сообщали западные радиостанции, вещавшие на СССР. Об этом Кира информировал системник. Он, к слову, посоветовал хозяину вслух декламировать стихи — так станет меньше заикаться. Кир попытался — получилось. Теперь в свободные минуты, наедине с собой он декламировал Пушкина, Лермонтова, из современных — Евтушенко и Рождественского, других поэтов, чьи книги брал в библиотеке. И эта его увлеченность сыграла неожиданную роль в его дальнейшей жизни.

В субботу 1 ноября Кир встал довольно поздно — выходной же. Еще вдобавок полежал, наслаждаясь радостью, переполнявшей тело. Та приходила просто так, без видимой причины, лишь от того, что ты молод и здоров. Восхитительное чувство! Встав, наконец, Кир умылся, облачился в тренировочный костюм и кеды и отправился в сад заниматься физкультурой. Вернувшись, с удивлением увидел в своей комнате всех троих соседей. Вытащив на середину ее стол, они расселись на кроватях и занимались чем-то непонятным. Листки бумаги на столе и шариковые ручки, задумчивые лица…

— Физкульт привет! — улыбнулся Киру Михаил. — Как яблоки в саду? Собрал хоть сколько?

Остальные засмеялись. Тренировки Кира служили поводом для шуток. Кир к этому привык и не обращал внимания.

— А в-вы ч-чем з-занимаетесь? — поинтересовался Кир.

— Стихи вот сочиняем, — объяснил Владимир.

— С-стихи? — Кир изумился. — З-зачем?

— Для победителей социалистического соревнования, — подключился Михаил. — Через неделю годовщина Октября. Заводской комитет комсомола подвел итоги, и победителей поздравят — вручат им грамоты и премии. Решили сочинить для каждого четверостишие и поручили это нам.