Эллис Питерс - Монаший капюшон (Хроники брата Кадфаэля - 3)
Регент несколько удивился такому предложению, однако принял подсказку Кадфаэля с благодарностью и согласился послушать, как поет новичок, - хор отнюдь не страдал от избытка способных певчих. Приор Роберт сурово насупил брови и недовольно наморщил свой патрицианский нос: доведись ему решать этот вопрос самолично, провинившемуся наверняка не миновать бы строгой епитимьи. Однако наставник послушников вовсе не был склонен к чрезмерной строгости и, по-видимому, был доволен тем, что у него появилось веское основание оставить проступок ученика без последствий.
- Отец аббат, мальчик - любознательный и усердный, у нас он недавно. И правда, бывает ведь, что забудешься и запоешь за работой, а переписчик из него старательный.
В результате мальчуган отделался легким покаянием: ему не придется стоять на коленях, пока не онемеют ноги. Аббат Хериберт, всегда отличавшийся снисходительностью, выглядел сегодня непривычно озабоченным, похоже, мысли его витали где-то далеко. Обсуждение дел подходило к концу, и аббат поднялся, очевидно, собираясь объявить об окончании собрания.
- Вот еще несколько документов, которые надо скрепить печатью,напомнил брат Мэтью, келарь, и торопливо зашелестел свитками пергамента, подумав о том, что аббат сегодня слишком рассеян и забывчив. - Здесь дело о ферме Хэйлза, нашего ленника, и о вкладе, внесенном Уолтером Эйлвином, и соглашение с Гервасом Бонелом и его женой, которым мы выделяем для жительства дом за мельничным прудом. Мастер Бонел хотел бы переехать как можно скорее, еще до Рождества...
- Да, да, припоминаю, - держа свиток обеими руками, аббат Хериберт стоял перед ними - маленький, исполненный достоинства, и какой-то отстраненный. - Но я должен сообщить вам нечто важное. Есть существенная причина, в силу которой я не могу утвердить сегодня эти документы. Вполне возможно, что сейчас я уже не имею на то полномочий и не вправе заключать какие бы то ни было соглашения от лица нашей общины. Вчера я получил письмо из Вестминстера, где ныне пребывает королевский двор. Всем вам известно, что папа Иннокентий признал право Стефана на престол нашего королевства и в поддержку ему прислал наделенного особыми полномочиями легата Альберика, кардинала-епископа Остии. Кардинал постановил созвать в Лондоне легатский совет для реформирования церковного управления и повелел мне явиться туда и представить отчет о своем служении в качестве аббата этой обители. Из письма явствует, что легат вправе распоряжаться моей судьбой, - печальным, но твердым голосом добавил Хериберт. - Мы пережили нелегкий год, когда обители пришлось выбирать между двумя претендентами на королевский трон. Ни для кого не секрет, что когда его милость летом был в Шрусбери, он не слишком благоволил ко мне, ибо признаю, что в то смутное время я не сразу понял, кого держаться, и не слишком торопился признать его власть. Поэтому теперь я нахожусь в неопределенном положении, во всяком случае, до тех пор, пока легатский совет не утвердит меня вновь в должности аббата, а это весьма сомнительно. Посему я не могу утверждать документы от имени нашего аббатства. Так что незавершенным делам придется подождать, пока обстановка не прояснится. Я не могу взять на себя решение вопросов, которые, не исключено, уже не относятся к моему ведению.
Сказав то, что должен был сказать, аббат вернулся на свое место и смиренно сложил руки. По рядам братьев прокатился ропот смущения, растерянности и страха, напоминавший жужжание растревоженного пчелиного улья. Правда, как приметил с болью Кадфаэль, отнюдь не все пришли в ужас. Приор Роберт, умевший во всем соблюдать благопристойность, был, на первый взгляд, встревожен, как и остальные, однако его бледное лицо прямо-таки светилось изнутри. Брат Жером, который чутко улавливал настроение своего патрона, довольно потирал руки, скрытые в широких рукавах рясы, лицо же его выражало подобающее случаю сочувствие. Не то чтобы эти двое имели что-то лично против Хериберта - просто аббат слишком засиделся на своем посту, столь вожделенном для некоторых его нетерпеливых подчиненных. Спору нет, он славный старик, но уже одряхлел и пережил свое время. Так и король, если он правит слишком долго, сам напрашивается на то, чтобы его низложили. Однако братья всполошились, словно наседки, почуявшие в курятнике лисицу, и восклицали наперебой:
- Но отец аббат, король, конечно же, восстановит тебя в должности!
- О отче, а нужно ли тебе ехать на этот совет?
- Мы останемся без тебя как овцы без пастыря!
Приор Роберт, считавший, что уж кто-кто, а он-то превосходно подходит для того, чтобы, буде потребуется, управлять здешней паствой, бросил на сокрушавшегося быстрый взгляд василиска*, [Василиск - сказочное чудовище, убивающее своим взглядом.] но вслух не только не возразил, но, напротив, выразил свое огорчение и пробормотал соболезнования.
- Я верный сын и слуга церкви, - грустно промолвил аббат Хериберт, - и мой долг велит мне повиноваться. Если церкви будет угодно утвердить меня в должности, я вернусь и продолжу обычное свое служение. Если же на мое место будет назначен другой, я, коли мне это позволят, по-прежнему останусь среди вас и проведу остаток своих дней как смиренный брат нашей обители под началом нового пастыря.
Кадфаэлю показалось, что по лицу приора Роберта промелькнула довольная улыбка, - ясно, что он будет только рад, если бывший начальник окажется у него в подчинении в качестве простого монаха.
- Ныне очевидно, - кротко продолжал аббат Хериберт, - что, пока не разрешен этот вопрос, я не могу пользоваться полномочиями аббата, и с утверждением этих соглашений придется подождать до моего возвращения или до тех пор, пока кто-то другой не будет назначен аббатом Шрусберийской обители. Есть ли дела, не терпящие отлагательства?
Брат Мэтью, который еще не оправился от потрясения, задумался, перебирая свои свитки.
- Ну, с делом о вкладе Эйлвина можно и не спешить - он старый друг нашей обители и подождет столько, сколько потребуется. Да и дело о ферме Хэйлза можно отложить до самого Благовещения, так что время терпит. Только вот мастер Бонел, он ведь рассчитывал, что его соглашение будет утверждено незамедлительно. Он уже собрался перевозить в монастырский дом свои пожитки.
- Напомни мне условия, пожалуйста, - извиняющимся тоном попросил аббат, - голова у меня в последнее время была занята другим, вот я и запамятовал, о чем мы там с ним договорились.
- Он передает обители в полное владение свой манор* [Феодальная вотчина в средневековой Англии.] Малийли, включая земли, на которых трудятся несколько его арендаторов. В обмен на это мы предоставляем ему усадьбу здесь, в аббатстве. Один дом - самый первый на городской стороне у мельничного пруда - как раз свободен, и подходит для него. Мы обязуемся поставлять все необходимые припасы для него, его жены и двоих слуг. Тут оговорены все подробности, предусмотренные в подобных случаях. Они будут получать ежедневно по два каравая хлеба из тех, что идут на стол братии, и по одному из тех, что выпекают для служек. Так же и эля: того, что отпускается монахам, - они получат по два галлона в день, а того, что пьют служки, - по одному. В скоромные дни им будут посылать мясные блюда, какие подают высшим аббатским служителям из мирян, а в постные - рыбу с аббатской кухни. Ну а по праздникам, само собой, - дополнительные лакомства, какими будет богата обитель. За припасами на кухню будет приходить их слуга. Кстати, прислуге тоже будет выдаваться по мясному или рыбному блюду в день. Каждый год мастер Бонел будет получать новое платье - такое же, какое носят старшие члены клира, а что до его жены, она предпочла, чтобы ей выдавали десять шиллингов в год, а уж на них она купит платье, какое пожелает. А еще десять шиллингов в год им положено на белье, дрова и упряжь для одной лошади. И, по смерти любого из супругов, оставшийся в живых сохраняет пожизненно право пользования домом и право на половину перечисленного довольствия, правда, если жена переживет мужа, обитель не должна будет содержать для нее лошадь в монастырской конюшне. Таковы оговоренные условия, и я собирался сразу после капитула пригласить сюда свидетелей, дабы в их присутствии утвердить соглашение. Судейский писец уже дожидается.
