Анатолий Горло - Букет средневековья
- Прежде надо его поймать, - улыбнулся Чел, - и желательно не на глазах у хозяина.
- Ты совершил преступление, Чел, - сникшим голосбм сказал Руальд, наполняя свою кружку. - Ты сделал человека свободным, оставив его голодным. Чел, будь другом, поменяй меня обратно! На своего арабского попрыгунчика ты сможешь выменять сотню барашков, а мне хватит одного, понимаешь, одного!
- Меняешь свободу на паршивого барашка? Ты, я вижу, неплохо вписался в эпоху, Руальд!.
"Неплохо вписавшийся в эпоху" залпом опорожнил кружку:
- Уф!.. Нет, Чел, поменять свободу на паршивого барашка никогда! А вот паршивую свободу на румяного барашка, сдобренного винным соусом,... - Почувствовав, что его тянут за ногу, Руальд наклонился, заглянул под стол. - Ну что тебе, пропащая твоя душа?
Оттуда послышалось невнятное бормотанье:
- Кто хочет жа-жареного ба-барашка?... У-угощаю...
- Да ведь это Острый Локоть!
Сильные руки Руальда вытащили из-под стола бродягу и бережно усадили на скамью рядом с Челом. Тот с трудом узнал трансвременного инспектора Альвада...
- Руальд, приведи его в чувство.
Руальд вылил из кувшина остатки вина в свою кружку:
- Выпей, Острый Локоть! Это поможет тебе собраться с мыслями и окончательно решить, готов ли ты угостить меня жареным барашком? В противном случае тебе снова придется отправиться под стол - втроем нам будет тесно!
Маленькими глотками Альвад опорожнил кружку, вытер рукавом длинные усы:
- Втроем тут и вправду тесно.
И молниеносным ударом локтя свалил Руальда па рол. Пока тот барахтался между чьими-то ногами, пытаясь подняться, Альвад обратился к Челу:
- Ты оттуда?
Тот молча кивнул.
- Как там?
- За вас беспокоятся. Как в воду канули.
Альвад ткнул пальцем в пустую кружку:
- Вот куда мы канули.
Тут возник разъяренный Руальд, схватил Альвада за ус, приподнял:
- Как насчет жареного барашка?
- Будет ба-барашек.
- Оставь его, - сказал Чел.
Альвад вытащил из-за пояса грязную тряпицу, про тянул Руальду. Тот развернул и присвистнул от удивления :
- Зубы дракона!
В засаленных складках блестели звенья толстой золотой цепи диковинной работы - предмет вожделения богатых женщин того времени, известный под названием "зубы дракона".
- Больше у тебя ничего нет? - упавшим голосом спросил Руальд.
- А что - не хватит на ба-барашка?
- Я ошибся, Чел, - рассматривая цепь, сказал Руальд. Это не Острый Локоть, а Круглый Болван...
Локоть Альвада дернулся, но Руальд успел отшатнуться:
- Ладно, не будем ссориться! Значит, ты отдаешь эту штуковину за барана, а бараном угощаешь меня? - Он сунул драгоценность себе в пазуху. - Считай, что баран у меня в брюхе. Спасибо за угощение...
В это время по трактиру пронесся ропот:
- Железнобокий!...
Услышав это, Руальд тут же вернул сверток Альваду:
- Все же свои зубы мне дороже, чем "зубы дракона".
Альвад повертел тряпицу в ладони и бросил ее на стол рядом с пустым кошельком Чела. Это прозвучало, как команда; остальные посетители трактира тоже принялись выкладывать на столы все ценное, что у них было: деньги, золото, серебро, камни, нательные кресты и талисманы, перстни, дорогое оружие. Некоторые снимали с себя одежду и обувь, полагая, что это может заинтересовать Желез нобокого. Им был известен свирепый нрав барона-разбойника, оставлявшего в живых лишь тех, кто все отдавал добровольно и незамедлительно...
Разбойников было четверо, все в одинаковых железных масках, изображавших песьи головы, с одинаковыми короткими мечами, уже обагренными чьей-то кровью, и с кожаными мешками, уже отягощенными чьим-то добром. Трое неторопливо пошли вдоль столов, сметая в мешки добычу, четвертый занялся хозяином трактира, точнее содержимым его гостеприимно распахнутого кованого ларя. Ограбление протекало в спокойной, привычной обстановке, словно обе стороны - грабители и ограбляемые - желали поскорее избавиться от этой неприятной, но неизбежной процедуры. Лишь однажды царящее спокойствие нарушил истошный гортанный крик: обезумевший от боли сарацин держался за окровавленное ухо и, не веря глазам своим, глядел, как в мешке разбойника исчезает его золотая серьга вместе с его же мочкой...
Руальд шепнул Челу:
- Сарацин легко отделался, обычно они не любят воплей и, прежде чем срезать серьгу, снимают с плеч голову...
Он умолк, увидев приближающегося разбойника. Тот развернул тряпицу, подбросил на ладони "зубы дракона" и, секунду помедлив, сунул их не в мешок, а за пазуху. Затем взял пустой кошелек Чела, встряхнул его и недовольно прорычал сквозь маску:
- Чей?
- Мой, - сказал Чел.
Песьеглавец медленно повернулся к нему:
- Это все?
- Все, - сказал Чел.
Разбойник окинул его взглядом: облезлая безрукавка, вытертые штаны, основательно истоптанные башмаки - таким и должен был выглядеть хозяин пустого старенького кошелька. Однако что-то не нравилось в нем разбойнику, точнее сказать, ничего не нравилось: ни тон его голоса, ни взгляд, ни манера держать себя - во всем его облике было слишком много спокойствия...
Лезвие короткого меча уткнулось в живот Чела. Тот не шелохнулся, ни один мускул не дрогнул на его лице. Лезвие поползло вверх, задирая полу телогрейки и замерло: на поясе Чела разбойник увидел небольшой черный предмет. Это был аппарат для трансвременной связи...
Руальд закрыл глаза, будучи уверенным, что в это самое мгновение меч пронзает сердце его коллеги. Услышав короткий всхрип и стук упавшего тела, Руальд понял, что все кончено, и приоткрыл один глаз. Не веря представшей перед ним картине, он выпучил оба глаза: разбойник лежал на полу, а Чел стоял с окровавленным мечом в руке, спокойно наблюдая, как с разных сторон к нему приближаются еще три песьи головы!..
- Ну, Чел! - не то с сожалением, не то с восхищением выдохнул Руальд и заорал: - Расступитесь! Не мешайте честному поединку!
В критических ситуациях Руальду порой не хватало мужества, но его никогда не покидало чувство юмора...
Как только один из разбойников поравнялся с ним, Руальд метнулся ему под ноги, и тот покатился по полу, выпустив из руки меч. Через секунду Руальд сидел у него на спине и старательна бил железной головой о каменную плиту.
Протрезвевший Альвад поднял меч и всадил его в спину второго разбойника, который собирался сделать то же самое с Челом, обходя его с тыла. Таким образом, Челу не оставалось ничего другого, как вступить в честный поединок с третьим песьеглавцем, но тот бросился бежать, не забыв прихватить с собой мешок с награбленным добром. Правда, выбраться наружу ему не удалось, на него навалилось сразу несколько человек, и вскоре он лишился не только мешка, но и головы, о чем позаботился пострадавший сарацин...
