Р. Лафферти - Содом и Гоморра, штат Техас
— Вы младший сын Маршала? — спросил у него безумный карлик. — Выглядите в точности как ваш отец.
— Этот голос… я узнал бы его из тысячи, — сказал Маршал. — Это должен быть голос Манюэля.
— Само собой, я Манюэль, так же как и тридцать пять лет назад, когда я ушел на свой участок.
— Ты не можешь быть Манюэлем… усохшим до трех футов и двухсот фунтов и состарившимся на миллион лет.
— Посмотрите сюда, мистер Маршал, на мой переписной список. Он говорит, что я Манюэль. Еще здесь девять обычных людей и один миллион маленьких людей. Я не смог бы заполнить анкеты на всех маленьких. Мне пришлось украсть их список.
— Ты не можешь быть Манюэлем, — повторил Маршал.
— Он не может быть Манюэлем, — поддакнули большой полицейский и маленький полицейский.
— Может, и не могу. Мне кажется, я был им. Тогда кто я? Давайте посмотрим анкеты и разберемся, которой из них я соответствую.
— Нет, ты не можешь быть и никем из них, Манюэль. И однозначно ты не можешь быть Манюэлем.
— Дай ему какое-нибудь имя и перепиши его, — посоветовал глава общественного совета. — Нам нужно догнать до отметки десять тысяч.
— Расскажи нам, что произошло, Манюэль… если ты он… которым ты не являешься… но все равно расскажи.
— После того, как я переписал обычных людей, я отправился переписывать маленьких людей. Я взял лопату и раскопал вершину их города, чтобы проникнуть внутрь. Но они наложили на меня чары и заставили нас с Мулой крутить колесо в течение тридцати пяти лет.
— Где это случилось, Манюэль?
— В городе маленьких людей — Нуэво-Данас. За тридцать пять лет чары ослабли, и мы с Мулой сбежали, стащив список имен.
— Но где ты на самом деле достал этот список, Манюэль, с таким количеством имен, написанных таким мелким почерком?
— Маршал, не задавайте маленькой букашке, страдающей от язв, заработанных верховой ездой, так много вопросов! В ваших руках миллион имен. Заверьте их! И отправьте по инстанциям! Нас тут достаточно, чтобы принять резолюцию. Мы заявляем о немедленном присоединении Нуэво-Данас. Это сделает Хай-Плэйнс самым большим городом в Техасе.
Итак, Маршал заверил имена и послал их в Вашингтон. Это дало Хай-Плэйнсу самый высокий процент прироста населения среди прочих городов страны, — однако данные были оспорены. В Хьюстоне нашлись недовольные, которые заявили, что такое невозможно, что в Хай-Плэйнсе живет далеко не так много народу и что там скорее всего допустили ошибку при подсчете.
Спор тянулся не один день, и в течение этого времени Манюэля — если, конечно, это был он, — привели в порядок, откормили и попытались вытянуть от него более правдоподобную историю.
— Откуда ты знаешь, Манюэль, что прошло тридцать пять лет?
— Мне так казалось, что прошло тридцать пять лет, пока я вращал колесо.
— Но могло пройти всего около трех дней.
— Тогда почему я так постарел?
— Мы не знаем, Манюэль. Естественно, мы не знаем этого. Какого роста были эти люди?
— Кто знает. Размером с палец, может с два.
— И что представляет собой их город?
— Это заброшенный волчий город в степи, который они привели в порядок. Нужно углубиться в землю на несколько штыков, чтобы добраться до их улиц.
— Может, это и вправду были степные волки, Манюэль. Может, ты перегрелся на солнце, и тебе пригрезились маленькие человечки вместо волков.
— Степные волки не могут писать так аккуратно, как в этом списке, — возразил Манюэль. — Степные волки вряд ли могут писать вообще.
— Это верно. Список трудно объяснить. И столь странные имена в нем тоже.
— Где Мула? Я не видел ее с тех пор, как оказался здесь?
— Мула просто легла и умерла, Манюэль.
— Пожертвовала собой ради свитка. Почему я не подумал об этом раньше? Я сделаю то же самое. Я тоже истрепан, как старый башмак.
— Прежде чем ты умрешь, Манюэль, ответь на два последних вопроса.
— Тогда задавайте их быстрее. Я уже ухожу.
— Знал ли ты раньше о маленьких людях?
— Само собой. Каждый в Санта Магдалене видит их. Восемь-девять человек знают, что они там живут. „Но кому охота стать посмешищем?“, говорят они. И никогда не болтают на эту тему.
— Манюэль, как нам найти это место? Можешь показать на карте?
Манюэль скорчил гримасу и умер, не проронив ни слова. Он ничего не смыслил в картах, поэтому выбрал путь, которым мог их избежать. Его похоронили, так и не разобравшись до конца, был ли он настоящим Манюэлем или нет. Хоронить было не так много.
Той же ночью позднее, когда Маршал уже спал, его разбудил повелительный голос. Четырехдюймовый человек властного вида и с язвительными нотками в голосе обращался к Маршалу с прикроватной тумбочки.
— Вылезай из колыбельки, клоун! Назови свое имя и общественное положение!
— Я маршал, а ты, подозреваю, поздний сэндвич со свининой. Мне не следовало есть так поздно.
— Добавляй „сэр“, когда отвечаешь мне! Я не сэндвич со свининой и обычно не наведываюсь к дуракам. Поднимайся на ноги, олух!
Удивленный, Маршал поднялся.
— Я ищу украденный список. Прекрати зевать. Давай его сюда!
— Какой список?
— Не тяни время и не хлопай глазами. Неси наш список налогоплательщиков. Без лишних слов.
— Послушай, сверчок, — выговорил Маршал, набравшись храбрости. — Я сейчас возьму тебя и…
— Не возьмешь! Потому что заметишь, что парализован от шеи до пят. Подозреваю, что ты всегда был таким выше шеи. Где список?
— От-отослан в Вашингтон.
— Пучеглазый бегемот! Ты соображаешь, какой это крюк? Уничтожить тебя, квинтэссенция глупости, будет одно удовольствие.
— Я не знаю, что ты такое и реален ли ты, — сказал Маршал. — Даже не уверен, что ты принадлежишь этому миру.
— Не принадлежу миру? Да мы владеем миром! И можем показать свидетельство на право собственности. А ты можешь?
— Сомнительное свидетельство. Где вы его получили?
— Не у вас. Не стоило бы разглашать. Ну, ладно, мы получили его у основателя видов, на самом деле мошенника. Должен признаться, что нас обвели вокруг пальца, но мы мучались из-за тесноты и нам нужен был мир. Он сказал, что крупные двуногие слишком глупы, чтобы быть нам помехой. Мы забыли, что чем глупее существо, тем больше от него неприятностей.
— Я сделал такой же вывод, только в отношении мелких существ. Чем меньше, тем больше неприятностей. Возможно, следует протравить этот бардак в старых горах.
— О, ты не сможешь навредить нам. Мы слишком могущественны. Зато мы можем уничтожить вас в одно мгновение.
— Ха! — взорвался Маршал.
