Джастин Стэнчфилд - Призраки возвращаются
— Какого черта? — пробормотал Дэв себе под нос. Вообще-то здоровье у него было железное — модифицированные гены защищали его от большинства недугов, кроме самых экзотических. Нахмурившись, он обернулся и замер с открытым ртом. На противоположной стороне платформы, на один уровень выше, стояла, держась за перила, стройная женщина с короткими светлыми волосами. Судя по ошеломленному выражению лица, их встреча была для нее таким же шоком, как и для него. Он вдруг почувствовал внутри такую пустоту, словно от него осталась лишь оболочка, заполненная пеплом. Дэв шагнул к женщине и свалился бы с платформы, если бы не ограждение. Он закрыл глаза и досчитал до десяти, затем снова посмотрел наверх.
Женщина, если она там была, исчезла.
* * *
Дверь обнюхала его ладонь и отъехала в сторону. Стоило Дэву шагнуть за порог, как его окутало голубоватое свечение — прохладная лазурь от настенных фресок с густыми зарослями толстых ветвей, колышущихся где-то в джунглях Серафима. Этот фон был у Леты одним из любимых — не только потому, что она действительно интересовалась инопланетной флорой и фауной, но и в результате пристрастия к приключенческим играм. Жена взглянула на него из-за кухонной стойки и улыбнулась.
— Привет, малыш.
Она обошла вокруг стойки (беременность делала ее движения какими-то преувеличенными) и встала на цыпочки, чтобы поцеловать мужа. Он обхватил ее руками, и в него уперся тугой круглый живот. Дежурный поцелуй затянулся несколько дольше обычного — Дэву необходимо было почувствовать ободряющее прикосновение ее тела. Наконец, успокоившись немного, он осторожно поставил Лету на выстланный мягкой плиткой пол.
— Bay, — она сделала большие глаза. — Это ты к чему?
— К тому, что я балдею от моей красавицы-жены.
— Само собой, только не думай, что тебе удастся ко мне подмазаться. — Она шутливо его шлепнула. — Я слишком бедна, чтобы одолжить тебе денег, и слишком беременна, чтобы заниматься глупостями. Кстати, ужин на столе.
Она повернулась и пошла обратно в кухню. Стоя возле двери, Дэв залюбовался ею. Лета была на голову ниже него, с роскошными, щедрыми формами, которые к концу седьмого месяца стали еще отчетливее. Он влюбился в нее на первом свидании, но сейчас не смог удержаться от того, чтобы сравнить ее с грациозной блондинкой, которую увидел мельком на станции трансрэйла. Его пронзило чувство вины, и все-таки он не мог выбросить из головы образ той незнакомки.
Нет, возразил сам себе Дэв, слово «незнакомка» здесь не подходит. Он знал эту женщину, как самого себя. В конце концов, они были созданы друг для друга, рождены, чтобы быть вместе, чтобы дать жизнь следующему поколению пилотов корабля, которого давно уже нет. Двадцать лет разлуки исчезли, как будто они расстались только вчера — двое рыдающих двенадцатилетних подростков, которых разлучили друг с другом. Это воспоминание кололо нутро, словно острый шип.
— Дорогой, что с тобой? — Лета поставила на стол пару пластиковых коробок и вопросительно посмотрела на мужа. — Здоров ли ты?
— Просто тяжелый день.
— Ладно, садись ужинать. Глядишь, полегчает. — Она снова чмокнула его. — И потом, я, наверное, малость преувеличила насчет того, что «слишком беременна для глупостей».
Дэв выдавил из себя улыбку и отправил в рот кусок обжаренного во фритюре крошечного красного перчика. Язык мгновенно заполыхал огнем. Лета откусила кусочек, пожевала и подлила острого соуса. Дэв тихонько усмехнулся. Как и все уроженцы Оазиса, его жена была просто помешана на перце и карри — по принципу: чем острее, тем вкуснее. Несмотря на пожар во рту, Дэв почувствовал себя лучше и принялся за ужин с мыслью, что он все же счастливый человек.
— Да, кстати, — сказала Лета, подбирая остатки еды куском лепешки, — тебе сообщение из Ассоциации пилотов. Завтра общее собрание, в девять тридцать.
— Да? — Разрывающее изнутри чувство, которое, казалось, уже прошло, вернулось снова. — А зачем, не сказали?
— Не-а, просто автоматический звонок. Но это сто процентов по поводу того белого корабля, который нарисовался сегодня.
— Ты его видела? — Дэв попытался скрыть растущее беспокойство.
— По телеку показывали. — До беременности Лета работала в торговом отделе, занимаясь покупкой и продажей разнообразных контейнеров с грузовых кораблей, заходивших на Оазис. Несмотря на то что она ни разу в жизни не покидала пределов этой огромной станции, о пришвартованных здесь кораблях она знала, пожалуй, даже больше, чем многие пилоты. — Если верить декларации, у них на борту почти одиннадцать тысяч беженцев, в основном дети. Представляю, каково им там, в этих трюмах.
— Да уж, наверное, штабелями лежат, как пчелы в сотах, — согласился Дэв. — И снова в его голове мелькнул образ женщины у перил и предчувствие, что она каким-то образом связана с висящим возле станции сверкающим белым бегемотом.
— Ну что, — сказала Лета, дожидаясь, когда он встанет из-за стола, — может, телек посмотрим?
— Да нет, неохота, — отозвался Дэв.
— Ну ладно. Тогда пойдем баиньки. — Она поцеловала его в шею, пощекотав языком под подбородком, после чего повернулась и первой двинулась в маленькую спальню.
По стенам стекали капли дождя, нарушавшие гладь реки сапфирового цвета, а маленькое синее солнце садилось за деревья. Они осторожно занимались любовью, стараясь не потревожить ее живот, а потом лежали, переводя дыхание. Лета прильнула к его плечу и через несколько минут уже тихонько посапывала. Дэв вздохнул и обнял ее покрепче, ненавидя себя за то, что, закрывая глаза, видел не ее лицо.
* * *
Оазис пришел в необычайное возбуждение: только и разговоров было, что о белом корабле под названием «Бланка Роза». Почтовые ящики полнились слухами, причем в этом электронном наводнении встречалось всё: от совершенно абсурдных утверждений, будто с Порциуса этот корабль выслан в качестве авангарда вторжения, до вполне вероятных — что правительство умирающей планеты эвакуировало на корабле свои семьи, дабы спасти их от какой-то экологической катастрофы. До собрания еще оставалось время, и Дэв раздумывал, идти туда или нет, но в конце концов все же присоединился к толпе, тянувшейся к ремонтному ангару, который Ассоциация пилотов использовала для разнообразных мероприятий. Здесь уже стояли рядами пластиковые стулья, в прохладном воздухе густо пахло кофе и ракетным топливом. В одном конце помещения высилась небольшая сцена, за ней светился настенный экран. Дэв нашел свободный стул и уселся.
Стоило ему взглянуть на сцену, как у него перехватило дыхание. Там, среди людей в одинаковых синих комбинезонах и стеганых куртках, сидела женщина, которую он видел на станции трансрэйла.
