Игорь Росоховатский - Проклятая долина
- Слышите? Души монахов стонут...
- Болотный газ, - засмеялся Виталий Сергеевич. - Всего-навсего болотный газ...
Старик сдвинул редкие кустики бровей, собрал глубокие морщины на желтом лбу, подумал: "Молодые всегда отчаянные. И я был таким. Но эти совсем не потому смелые. Много знают..."
Ему стало почему-то обидно. Вот он сколько прожил, а эти только книги читали. А что ж выходит?..
Он сказал озабоченно:
- Придется ночевать здесь. А на рассвете тронемся обратно...
- Куда это обратно? - одновременно спросили Толя и Виталий Сергеевич.
- Домой, - упрямо проговорил старик. - Не пойдете же вы после всего дальше. Видите, все вам супротивится.
Теперь Виталий Сергеевич окончательно убедился в основательности своих подозрений. Старик решил схитрить, поплутать по болоту до тех пор, пока ученым не надоест их затея.
- Слушай, дед Трофим, слушай внимательно и запоминай, - сказал Виталий Сергеевич. - Мы будем хоть десять дней бродить по болоту, а пока не увидим Проклятой долины, назад не вернемся.
Тон, каким это было сказано, произвел впечатление на старика. Он тяжело вздохнул и молвил:
- Да я ничего... В долину так в долину...
А сам подумал: "Их ничем не остановишь. Упорные, черти!" И уже и сам не знал, злится на них или восхищается ими, завидует или хочет помочь. А возможно, было и то, и другое...
Ночь прошла беспокойно. Вокруг звенели комары и мошкара. Правда, они не могли жалить - мешали сетка и мазь, но даже слушать их нарастающий звон было неприятно. Где-то кричала птица, булькал болотный газ... И вдобавок ко всему дед Трофим что-то шептал себе под нос, может быть, молясь, а может быть, кляня на чем свет стоит упрямых ученых, которые и сами идут на гибель, и стариков тащат за собой.
На рассвете они продолжали путь. Теперь лицо деда Трофима словно застыло в одном выражении - оно было угрюмым, неприязненным, как бы говоря: ничего хорошего из этой затеи не выйдет! Зато Виталий Сергеевич был спокоен. Он видел: старик больше не будет обманывать, он ведет их к долине.
Вдруг дед Трофим резко остановился и протянул руку вперед:
- Смотрите!
Ученые увидели вдали странный лес среди болот - сплошную стену, которая обрывалась так же внезапно, как и начиналась. Она была сизой и поблескивала на солнце, как сталь.
- Это там, - сказал старик, и ученые поняли, что он имел в виду.
- Ну, а вы, дед Трофим? Останетесь здесь или пойдете с нами дальше? спросил Виталий Сергеевич. - Весь грех мы возьмем на себя, вы же действовали не по своей воле.
- Вам даже зачтется, что пытались отговорить нас, - иронически произнес Толя.
Старик зло взглянул на него и потупился. "Они думают, что все знают, что могут и в душу залезть", - подумал он и сказал: - Делать нечего, придется идти. А то, гляди, сами и не дойдете. Утонете...
Виталий Сергеевич улыбнулся. Толя подошел к старику и положил руку ему на плечо:
- А вы все-таки молодец.
Старик резко двинул плечом, сбрасывая руку, и медленно зашагал вперед.
По мере приближения к зеленой стене стали различимы на ней красные пятна. Вскоре старик и ученые уже пробирались среди невероятно высоких трав. Их верхушки, жесткие и толстые, колыхались перед самыми глазами.
Старик передвигался еще медленней, осторожней, тыча палкой в почву.
Потянулись заросли гигантских кустарников. Они достигали в вышину трех-четырех метров и были похожи на развесистые деревья. То, что издали казалось красными пятнами, на самом деле было скоплением большущих ягод.
- Обратите внимание - ни кустарник, ни ягоды не изменены по форме, только их размеры увеличены во много раз, - сказал Виталий Сергеевич Толе. - Может быть, здесь есть какой-то стимулятор роста, а может быть...
- Если это действие стимулятора, то стимулятора необыкновенной силы! уже подхватил Толя. - Эх, если бы его найти!
Виталий Сергеевич поспешил, как он называл, "остудить парня ушатом холодной воды". Он сказал нарочно спокойно:
- В науке поспешность нужна прежде всего энтомологам.
Старик прислушивался к их перепалке и удивлялся про себя: "Даже в таком месте рассуждают так, словно гуляют у себя в городе... Может, представляются друг перед другом да передо мной, старым дурнем?" Подумал и ответил себе: "А может, и не представляются?.."
Он прошел еще немного и вскрикнул, закрыв лицо руками. Между зарослями показалось кровавое озеро. Вода в нем была пурпурно-алой, и на ее поверхности появлялись и лопались большие пузыри.
Виталий Сергеевич и Толя обошли старика и направились к озеру. Термометр, погруженный в воду, показал тридцать четыре градуса.
- Очевидно, горячие источники, - высказал догадку Виталий Сергеевич и подумал: "И земля здесь очень теплая. Теплая и влажная. Благоприятная почва для микробов".
Дед Трофим приоткрыл один глаз и увидел, что его спутники живы и невредимы, стоят на самом берегу озера и набирают воду в пробирки. Он несколько осмелел и подошел к ним поближе, но выйти на берег все-таки не решился.
Старик стоял и думал об этих непонятных людях: "Получают хорошие деньги, имеют квартиры в городе, а поехали в такую глушь. Пошли на болото, в Проклятую долину, и рыщут здесь. Что им, жизни не жалко? Наверное, в городе у старшего - жена, дети, а у того, что помоложе, - невеста..." Внезапно он разозлился на себя: "А чего я, старый дурак, с ними пошел? Если бы сказали мне вначале, что пойду, - не поверил бы. А пошел... Жалко их стало. Пропали бы на болоте. И обидно..."
Он не признался себе, почему ему стало обидно. Только сплюнул под ноги и снова стал ругать себя: "Пропадешь здесь, дурень! Истинное слово пропадешь! И поделом тебе. Не ввязывайся!"
3
Через неделю Виталий Сергеевич и Толя уже работали в своей лаборатории. Тайна Проклятой долины постепенно прояснялась.
- Вот откуда у воды красный цвет! - торжествующе воскликнул Виталий Сергеевич, склонившийся над микроскопом.
Толя тоже посмотрел в окуляр и увидел мириады копошащихся червячков и палочек. Это был особый вид микроорганизмов, окрасивший воду продуктами своей жизнедеятельности.
Теперь Виталий Сергеевич невольно заспешил. Догадка зрела в его мозгу и придавала лихорадочность движениям. Толя, привыкший видеть его уравновешенным, делающим иронические замечания, был поражен. Его начальник непохож на самого себя или же наоборот - стал на время самим собой.
А Виталий Сергеевич думал о мире невидимок, творящих живое из неживого и превращающих живое в неживое, разлагающих сложное до простого и создающих из простого сложное.
Этот мир вездесущ. В одном грамме культурной почвы обыкновенно насчитывается от двух до трех миллиардов микробов. Они принимают участие в выращивании садов, пшеницы, кукурузы, они создают соединения, без которых не было бы жизни на Земле. Но они создают и болезни. Самые грозные войны не уносили столько человеческих жизней, как эти крохотные враги. Они сама жизнь, имеющая два обязательных полюса: созидание и разрушение, счастье и горе.
