Вадим Охотников - Дороги вглубь
- То есть как нападет?
- А очень просто! Это совершенно невозможный старик! Технического образования у него нет, - одним словом, вахтер. И, представьте себе, интересуется наукой настолько, что никому не дает проходу! Ввязывается во все разговоры и споры. Его у нас все знают и, представьте себе, любят!
- Это очень интересно! Я ничего не буду иметь против, если он на меня "нападет"! И просил бы вас не "глушить" его...
Беседуя таким образом, они подошли к институту.
Очутившись в просторном и ярко освещенном вестибюле, Крымов прежде всего внимательно осмотрел своего провожатого. Это был юноша лет двадцати пяти с добродушной и немного задорной физиономией, с черными, слегка вьющимися волосами. Военный костюм сидел на нем аккуратно. Сапоги были тщательно вычищены. В спокойных движениях юноши чувствовалась уверенность.
Вскоре появился и вахтер Панферыч, о котором Крымову пришлось выслушать рассказ по пути.
- Опять пса приволок! - послышался его грозный оклик. - Сколько раз тебе говорил: не тащи собаку... Здесь ей не место. Тут храм науки, а ты поганишь его собачьим присутствием!
- Какой же тут храм науки, Панферыч? Здесь проходная, преддверие, так сказать... - возразил механик, стараясь поймать собаку за ошейник.
- То есть как это преддверие? - продолжал Панферыч обиженным голосом. Территория у института единая.
Он приблизился к вошедшим степенной и неторопливой походкой. Это был старик лет семидесяти, с "козлиной" бородкой. Его голубоватые, чуть прищуренные глаза горели тем веселым огоньком, который часто встречается у сухопарых, подвижных и хорошо сохранившихся старых людей.
- Здравствуйте, товарищ Панферыч! - громко приветствовал его Олег Николаевич, желая таким образом прекратить спор о собаке. - Прибыл к вам на работу. Кому мне нужно здесь сообщить об этом? Я инженер Крымов.
На лице вахтера появилось гордое и радостное выражение одновременно. Возможно, ему польстило, что только что прибывший инженер уже знает его.
Через минуту все трое сидели в маленькой комнатке возле телефона, стоявшего на столе. В вестибюле жалобно повизгивал пес.
- Геологические вопросы и прочие проблемы - дело почетное, - говорил Панферыч. - Чем больше различных машин мы тут повыдумываем, тем страна у нас будет более богатая. Это факт! Вот возьмите хотя бы буровые машины, что у нас строят. Почему не сделать одну такую, которая бы землю километров на десять пробуравила! Я как-то говорил об этом директору... А он отвечает: "Трудно, Панферыч! Как ты ее сейчас сделаешь? Твое предложение используем несколько позже..." А я вот строго научно рассуждаю так...
- Что-то долго не звонят, - вставил Костя, протягивая руку к телефонному аппарату.
- Позвонят, позвонят! Нечего тебе волноваться, - недовольно заметил Панферыч. - Успеешь еще навозиться со своей собакой.
- Собака - мой фронтовой товарищ, - как бы оправдываясь, проговорил Уточкин. - Действительно, не могу с ней расстаться! Вот как было дело...
И Крымову пришлось выслушать краткое повествование Кости о причине его привязанности к собаке, спасшей ему жизнь во время войны при самых необычных обстоятельствах.
Вскоре на пороге появилась, позвякивая связкой ключей, женщина в белом халате, "хозяйка гостиницы", как ее тут называли, и попросила инженера следовать за собой.
Крымов простился с вахтером и в сопровождении Кости вышел из помещения.
Глава вторая
Проснувшись, Крымов оглядел комнату и убедился, что она такая же уютная, какой показалась ему вчера поздно вечером. Письменный стол, стулья, книжный шкаф - все подобрано строго, со вкусом. И в том, как эти вещи были расставлены, и в других мелочах чувствовалась чья-то заботливая рука.
Комнату заливало яркое утреннее солнце.
Крымов быстро вскочил с постели и распахнул окно. Бодрящий свежий воздух ворвался в комнату вместе с шумом, которым обычно наполнен по утрам двор большого дома.
- На практику, что ли, приехал? - послышался женский голос.
- Нет, не на практику. Работать тут будет. Только что окончил институт, отозвался другой женский голос.
- Молодой?
- Очень молодой. И наружность у него приятная...
Крымов почувствовал, что слушать подобный разговор ему неудобно, и хотел захлопнуть окно. Но голоса утихли. Перед ним с высоты третьего этажа открывался замечательный вид. Красивые постройки Научно-исследовательского института, показавшиеся ему вчера при свете луны сказочным замком, утопали в молодой, только что распустившейся зелени огромного парка. Вдали, слегка покрытое голубоватой дымкой, виднелось поле. Справа и слева возвышались зубчатые стены леса. В бесконечной глубине прозрачного неба звонко щебетали птицы. Их стрекочущий хор то затихал, то снова приближался, словно управляемый чьей-то невидимой дирижерской палочкой.
Проделав несколько гимнастических упражнений, Крымов стал торопливо одеваться. Неожиданно раздался стук в дверь.
- Войдите! - громко сказал Олег Николаевич.
- Простите... - раздался густой бас, и из-за приоткрывшейся половины двери показалось сонное лицо.
- Заходите, заходите...
- Прошу простить... - начал вошедший. - Понимаете, какое дело! Буквально через полчаса я должен быть у директора, вызывает... А с небритой физиономией, вроде моей, лучше не появляться совсем - он этого страшно не любит. А лезвие я вчера хотел купить, но, понимаете, встретил Васю, как раз когда шел в магазин. А Вася и говорит: пойдем да пойдем ко мне. Он, конечно, живет недалеко, можно было бы и успеть, а получилось совсем обратное...
- Вам нужно лезвие для бритвы? Проходите! Что же вы стоите?.. Сейчас поищу...
Незнакомец медленно вышел на середину комнаты и остановился в нерешительности. Это был человек лет сорока, одетый немного неряшливо.
- А парикмахерская у нас открывается поздно... - продолжал он ворчливо. Форменное безобразие! Не хотят считаться с народом. Бездельники!
- Вот вам лезвие, - Крымов подошел к гостю. - Может быть, заодно познакомимся? Меня зовут Олег Николаевич. Фамилия моя Крымов.
- Горшков Пантелеймон Евсеевич... - глухо пробасил гость, пожимая руку Крымова. - Механик по сборке в экспериментальном цехе, - добавил он через некоторое время, внимательно разглядывая свои нечищеные ботинки.
- Очень рад познакомиться. Нам, наверное, придется встречаться по работе. Я как раз собираюсь осуществлять один новый проект, и экспериментальные работы предстоят большие.
- Так, так... - пробормотал Горшков. - Экспериментальные работы, говорите, новый проект... Оно, конечно, было бы ничего, если бы не разные безобразия, встречающиеся на каждом шагу...
- Какие безобразия?
- Разные, говорю... Вот поработаете - увидите сами. Что ни шаг, то непорядок. То же самое касается и опытных работ. Все мудрят, мудрят! А в конечном итоге получается много неувязок, недоговоренностей...
