Сергей Комаров - Мысль виновного
Разумеется, я потом много раз говорил, что проклинаю тот день, когда озвучил эту фразу, — мол, лучше бы с пеной у рта требовал собаку. В конце концов, надо же было хоть как-то поддерживать статус старшего брата, вечно пинающего и унижающего это безмозглое, все время ноющее существо. Так уж сложилось в нашем обществе — никуда не денешься.
На самом деле я был не таким. Думаю, я — добрый брат… А с другой стороны, как вспомню, сколько я на самом деле его колошматил и ругал, задумываться начинаю, таким ли уж я был белым и пушистым рядом с Сережкой?
Одно я знаю точно — я любил его всегда, с самого начала, еще до того, как он появился на свет. И буду любить всегда, до самой смерти… Моей смерти, потому что…
Но только какое это теперь имеет значение?..
Я не отпускал кнопку дверного звонка вот уже минуты три. Знаю, что людей это сильно нервирует, но сейчас мне было наплевать. Я и так-то с трудом сдерживал себя, чтобы не выбить шаткую дверь хорошим ударом ноги. Тем более едва ли того, кто жил в этой квартире, можно было назвать человеком. Продавший душу носит какое угодно имя, но только не человек.
Наконец с другой стороны послышались шаркающие шаги, и дверь приоткрылась. Сквозь узкую щель меня изучал мутный глаз старухи. Конечно, я мог выбить цепочку легким ударом плеча, но что-то все-таки удержало меня от этого поступка.
— Я войду? — приказным тоном спросил я.
Бегающий из стороны в сторону, словно сумасшедший, глаз старухи еще раз измерил меня с ног до головы.
— Кто ты? — прохрипела она. — Я тебя не знаю.
— Я войду, — еще раз повторил я без вопросительной интонации.
Дверь перед моим носом резко захлопнулась, послышался лязг цепочки.
— Входи, — недовольно сказала хозяйка квартиры.
Удивительно, какие результаты порой приносит наглость. В обычной ситуации я бы полчаса мялся на пороге, подбирая нужные слова, и в результате был бы послан к черту. Человек вообще способен на многое, когда ему нечего терять. И я был как раз таким человеком… Нет, конечно, у меня еще оставались родители, Катюшка, друзья… Но все, благодаря чему я еще мог двигаться и дышать, а не биться в агонии, забившись в угол, словно загнанный зверь, заключалось в одном единственном ощущении — в горьком чувстве мести. Большинство людей считает месть великой глупостью. Да, это глупо. Но это единственное, что еще сдерживает мой разум от страшной мысли. Последний шаткий заслон между попыткой жить и безумием…
— Зачем ты пришел? — Хозяйка раздвинула седые пряди волос в стороны, открывая мне свое лицо. Господи, до чего же она была стара!
— Ты мне поможешь! — отрезал я, пройдя мимо нее в комнату.
Старуха неприятно засмеялась.
— Ты так в этом уверен? — прошипела она, улыбаясь. — Ты точно хочешь помощи?
— Я хочу возмездия, — ответил я со сталью в голосе, — и ты мне в этом поможешь!
— И какова цена?
— Твоя жизнь!
Я резко повернулся к старой хозяйке, и что-то в моем взгляде стало ей явно не по вкусу. Издевательская улыбка плавно исчезла с испещренного глубокими морщинами лица.
— Пытаешься напугать меня, мальчик? — сощурилась она. — Ты думаешь, я боюсь смерти?
— Я думаю, ты боишься боли.
— И ты действительно сможешь причинить вред старой женщине? — В глазах хозяйки снова загорелась искорка иронии.
— Никогда в жизни не обижал женщин. — Я показательно хрустнул пальцами. — Но к тебе это не относится. Ты — не женщина. Я бы лично придушил тебя вот этими руками, знай я тебя раньше. Ты — чудовище. Единственное, почему ты еще стоишь передо мной, а не валяешься на полу со сломанной шеей, это твое страшное умение. И ты мне поможешь.
— А ты знаешь, какова цена моей помощи? — злорадно усмехнулась старуха.
— Я уже ее назвал.
— Нет, ты не понял. — Пальцы хозяйка квартиры сжались в кулаки. — Я говорю не о плате для меня. Все, что мне дорого, я потеряла так давно, что уже не помню, когда это случилось. Все, что мне нужно, доступно мне и так. А то, что хочу, уже никогда не свершится. Я помогу тебе задаром. Вот только Он всегда берет плату, и цена одинакова.
— Душа?
— Да.
— Я согласен.
— Я знала, что ты так ответишь. — Старуха снова неприятно засмеялась и тут же получила от меня хорошую пощечину.
— Нет, ты не поняла, старая ведьма! Тот, кому ты служишь, получит душу. Но не мою!
— Может быть, — прохрипела старая хозяйка, вытирая кровь с разбитой губы. — Твоя душа сейчас настолько изувечена, что почти умерла. Кто теперь ее возьмет?.. Впрочем, месть за брата сделает ее черной, словно ночь. Хозяин как раз любит именно такие.
Я вздрогнул. Откуда ей было известно о Сережке?.. В моей груди все закипело. Только сейчас я окончательно поверил, что старуха и вправду может мне помочь. До этого просто действовал как зомби — по инерции.
— С собственной душой я как-нибудь сам разберусь, — приглушенно ответил я. — Тебя это не должно волновать. Просто делай то, что умеешь.
— А что, если твой брат жив? — как колоколом ударили по мне слова старухи.
«Жив, жив, жив, жив», — срикошетило в моем разуме. Я обхватил голову руками и упал на колени, изо всех сил пытаясь не пускать эту мысль за границы сознания. Об этом нельзя думать, нельзя!
Перед глазами потемнело, и страшное воспоминание, от которого я так интенсивно скрывался все это время, снова возникло в голове во всех своих цветах и звуках — будто только что! Вот прям сейчас! Минуту назад!.. Еще раз пережить кошмар…
Катюшка, моя девушка, с самого детства ходила на курсы актерского мастерства. Сначала как ученица, потом как прогульщица, а теперь все чаще и чаще заменяя постоянно болевшую старенькую Людмилу Павловну, преподавательницу. «Курсы», конечно, было громко сказано. Драмкружок он и в Африке драмкружок — никто тут звезд с неба не хватал и в ГИТИС не поступал. Просто хороший способ научиться быть немного более раскованным да поболтать с друзьями.
Не так уж часто меня тут можно было найти. Как-то не привык я быть в центре внимания кучи детей, которые каждый раз в один миг придумывали мне какую-нибудь постыдную роль, будто я был заглянувшим с мастер-классом великим актером, а не растрепанным парнем с серьгой в ухе, зашедшим за своей девчонкой.
Вот и в этот раз я исполнял роль не то царского коня, не то шута для одного из наглых, не знающих меры мальчишек, когда в небольшой уютный зал, где мы занимались, влетел Макс.
Само по себе его появление здесь уже шокировало меня. Мой старый добрый друган Макс, пропитый и прокуренный насквозь Макс… и драмкружок — какая тут связь? Как он дорогу-то сюда отыскал?
