Александр Тарасов - История Бедной Беседки
Этот день Бедная Беседка вспоминала потом всю жизнь. Ей казалось, что она прикоснулась тогда к чему-то необыкновенному, таинственному, к чему-то такому, чего она никогда не сможет постичь... И ей становилось жутко. Так жутко, что по стенкам ползли мурашки. Это было очень приятное ощущение...
Постепенно Беседка научилась как бы впадать в анабиоз. Она пребывала в таком состоянии целыми днями, а то и неделями. Так и стояла - апатичная, поникшая, ни о чем не думающая... Говоря по правде, она боялась думать. Ведь если она начинала думать, она неизбежно приходила к одной из двух тем: какая она одинокая и несчастная или какая она одинокая и некрасивая. На самом деле она была красивой, по-своему, конечно, но сказать ей об этом было некому...
Бедная Беседка давно забыла от том, когда к ней в последний раз приходила старая умная кошка. Бедная Беседка давно разучилась радоваться весенним ручьям: весной у нее болели от сырости все части... О том, что время все-таки идет, Бедная Беседка узнавала только по смене времен года...
Изредка на нее находило философское настроение. Тогда она начинала мучаться и думать. "Почему?" - спрашивала она себя. И не находила ответа. И она мучилась и думала еще больше. Но однажды это прекращалось и она вновь проваливалась в тупое безразличие...
Когда-нибудь все это должно было кончиться.
И вот однажды конец настал.
Он явился в виде Некого Существа, пришедшего с улицы. Бедная Беседка в тот день не спала. И когда увидела, как к ней приближается Некое Существо, она была так удивлена, что подумала даже сначала, что это ей мерещится. Бедная Беседка крепко зажмурилась, но... Существо не исчезло. И тогда Бедная Беседка поняла: это Судьба.
Некое Существо выглядело до того забавно, что Бедная Беседка не рискнула даже признать его одушевленным, хотя существо было явно живое. Но уж настолько оно было нелепо, настолько неестественно, что Беседка, совершенно независимо от своей воли, назвала его Нечто. Не Некто, а именно Нечто.
Нечто долго добиралось до Беседки. И все это время Бедную Беседку не оставляло ощущение, что существо сейчас упадет: так неустойчиво оно выглядело. У существа было два огромных карих глаза в обрамлении роскошных пушистых ресниц. Эти глаза широко смотрели вокруг себя и часто хлопали. Казалось, они спрашивали: "А почему?". Бедную Беседку пробило дрожью сразу, как только она увидела эти глаза.
Странное, нелепое существо - Нечто - добралось наконец до Беседки. Здесь Нечто устроилось поудобнее и стало смотреть в одну точку.
- Вот, - сказало оно затем. - Вот. - И помолчав добавило: - Вот.
Что это значило, было неясно, но у Беседки тем не менее стало нехорошо на душе.
Нечто извлекло из сумочки сигареты, закурило и стало что-то писать на листке бумаги. При этом лицо у Нечто делалось несчастное-несчастное.
После долгих мучений оно скомкало лист и выбросило написанное...
Нечто искурило кучу сигарет и перепортило массу бумаги. Но, судя по всему, написать то, что было нужно, никак не удавалось. Нечто комкало очередной лист, лезло за другим, закуривало очередную сигарету и - все начиналось сначала. "Вот. Вот, - говорило оно при этом и изредка добавляло: - Это хорофо".
Наконец оно совсем отчаялось и перестало писать.
Оно взлезло на стол и остекленело уставилось куда-то в пространство. "Да, да, - сказало оно, - Вот. Вот". Оно постояло так некоторое время, изумляя Бедную Беседку своей нелепостью и идеально иллюстрируя собой понятие неустойчивого равновесия, и вдруг сказало ни с того ни с сего, ни к кому вроде не обращаясь: "И к тому вэ флифком толфтые ноги!" Эта загадочная фраза настолько ошеломила Бедную Беседку, что та даже как-то не заметила сразу, как Нечто потянулось к проволоке, вечно свешивающейся с балки...
Сергей Дормидонтович Амиляев умер, не приходя в сознание, по дороге в больницу. Сергей Дормидонтович Амиляев был первой и, к счастью, самой тяжелой, но, надо сказать, далеко не единственной жертвой этой страшной ночи.
Среди прочих следует отметить гражданок Терехову и Сазонову, сошедших с ума и так до сих пор назад и не вернувшихся.
Сергей Дормидонтович Амиляев упал на дороге в четыре часа двадцать три минуты утра, в тридцати шагах от своего дома, когда, выйдя из-за угла на родную улицу, вдруг увидел, как на него идет, покачиваясь и скрипя на ходу, дергаясь и завывая, деревянная беседка с болтающимся на передней балке трупом. Сергей Дормидонтович был человек немолодой и сердце у него было слабое...
6 декабря 1979
