Геннадий Разумов - Следы
И вот пришло это важное и, казалось бы, решающее открытие. Поздно вечером, когда Клепов уже ложился спать, ему позвонил домой Ким Баштаков, его старый добрый знакомый, который в палеонтологическом институте возглавлял группу поиска.
- Привет следопытам! - сказал он. - Еще не спишь? И не будешь? Нашли мы. Женя, твоего чуду-юду! Собрали уже по косточкам. Экземпляр, надо признать, впечатляющий, рост, фигура, все... Выставим в палеонтологическом музее - пускай поражает воображение посетителей.
Баштаков помолчал немного, потом продолжил:
- Но выявились странные вещи, объяснить их пока не могу. Понимаешь ли, твой зверюга отдал концы как раз в тот момент, когда воткнул рога в землю. Он не успел и шага сделать в сторону, как упал замертво в воду. Это мы установили точно.
- Что же с ним могло случиться, - удивился Клепов, - разрыв сердца, инфаркт миокарда?
- Не знаю, не знаю, - ответил Ким, - возможно, он был убит...
- Чушь какую-то ты порешь! Не мог же его прикончить своей деревянной палкой человек?
- Кстати, относительно этого... - Баштаков понизил голос. - Если говорить точнее, твой Хромой не был человеком.
- Ладно, хватит меня разыгрывать, - возмутился Клепов, - у меня у самого столько загадок - голова пухнет от них, а ты еще добавляешь. Давай-ка упрощать, а не усложнять.
- Да ты не кипятись, Женя, а послушай спокойно. - Ким сделал небольшую паузу и продолжал: - Наш антрополог подробно изучил вопрос, сопоставил формы ступни сотен ископаемых архантропов. Не буду тебя посвящать во все эти хиромантические хитрости. Скажу проще: большой палец нашего Хромого оттопыривается куда больше, чем у всех известных до сих пор питекантропов и синантропов. Хромой был, по-видимому, чем-то средним между приматом и человеком или еще чем-то неизвестным.
- Но, позволь, - возразил Клепов, - в этом районе в те времена сплошных лесов ведь не было, а обезьяны все-таки еще лазали по деревьям.
- Ладно, не будем упражняться в антропологии, - сказал примирительно Баштаков, - мы с тобой далеко не Дарвины. Но если без шуток, здесь, на мой дилетантский взгляд, попахивает самой настоящей Нобелевкой. Ведь, кто знает, может, этот Хромой и есть то самое заветное трижды таинственное промежуточное звено между древней человекообразной обезьяной и современным гомо сапиенсом. Ведь сколько лет уже его найти вожделеет целая армия антропологов.
Вот так все усложнилось и запуталось. Находка носорога не только не помогла раскрыть тайну, а, наоборот, задала новые, еще более трудные загадки. Особенно огорчало исчезновение останков Хромого. Куда же он делся? Не мог же он со своей простой деревянной палкой совершить фантастический полукилометровый прыжок? Не мог он ни раствориться, ни испариться, ни взлететь в воздух... Хотя кто его знает...
И вот снова (в какой уж раз!) поехал Клепов в Плетневск, вышел на окраину и направился к местам, с которыми было столько связано и которые теперь, отслужив свое, были заброшены. Он ходил между котлованами и шурфами, отгороженными невысокими заборчиками, между ящиками с мергелевыми и доломитовыми образцами ископаемых лагунных горных пород. И снова, как и раньше, возник перед ним тот древний плеоценовый пейзаж.
Над гладкой поверхностью лагуны висел тяжелый утренний туман, поднимавшийся высоко в белесоватое небо, по которому вереницей медленно плыли редкие серые облака. Всюду была вода, мертвая сульфатная вода, заполнявшая собой все вокруг и не оставлявшая места ни для чего подвижного и живого.
И только вдали на востоке высилась длинная гряда небольших известняковых гор, заросших невысоким кустарником и травой. Они тянулись параллельно берегу моря и четкой зеленой полосой обрамляли мрачную матовую черноту замершей лагуны.
Но вот за горами загорелась ранняя утренняя заря, сквозь решето кустарника робко пробился оранжевый луч света. Потом низкое солнце вырвалось из-за горизонта, ударило в глаза прямой наводкой и разлетелось шрапнелью по волнистой в этом месте поверхности воды. Первобытный человек (или кто он там был) бежал навстречу рассвету, бежал к спасительной земной тверди, к свежести кустов и трав, бежал туда, к Плетневским горам.
Но не добежал. Так же, как и его преследователь, волосатый носорог.
С тех пор прошли десятки и сотни тысяч лет. Здесь все изменилось: море безвозвратно отступило далеко на запад, морская лагуна исчезла, на ней выросли мощные слои песка и суглинка, нанесенные ветрами и потоками талых и дождевых вод.
Только Плетневское нагорье, теперь уже невысокие плоские холмы, сглаженные временем, остались от древнейших времен плеоценового периода истории Земли. Только они еще как-то обозначали границу лежавшей когда-то рядом морской лагуны. Именно здесь древние коренные горные породы выходили на закрытую молодыми отложениями поверхность земли. Где-то в них и таилась разгадка тайны.
И так же, как тогда, в тот страшный час, неяркое утреннее солнце поднималось над холмами и длинные бледные тени деревьев вытягивались к западу.
Клепов присел на край большого угловатого камня, громоздившегося под густым развесистым кленом, закурил. Солнечные зайчики прыгали по земле, и так же, как они, шустро бежали друг за другом вперегонки бойкие неотвязные мысли. Но вот одна из них, неожиданная, ясная и простая, вдруг остановилась, вытеснила и заслонила все остальные. Кажется, она приходила ему в голову и раньше, но именно сейчас обозначилась наиболее четко: _кроме первобытного человека и гигантского носорога, был тогда на морской лагуне и кто-то третий_.
Кто это был - рыжий саблезубый тигр, черноволосый мохнатый мамонт, коротконогий горбатый зубр? А может быть, это был соплеменник Хромого, сильной рукой натягивавший тугую тетиву ивового лука?
Клепов докурил сигарету, затушил ее пяткой ботинка, поднялся с камня и направился к берегу протекавшей неподалеку речки, которая петляла между холмов. Здесь, в низовьях, она была мелкой и тихой.
Навстречу Клепову из воды выбежали гурьбой длинноногие голенастые камыши с темно-коричневыми головками. Они косяком тянулись к самому краю долины.
Клепов пошел вверх по течению. Постепенно река делалась все быстрее, долина сужалась, берега приближались друг к другу и становились круче и обрывистее. Здесь речной поток начинал все глубже врезаться в современные покровные отложения и обнажать древние ископаемые слои.
Клепов замедлил шаг, потом совсем остановился.
Ну конечно, вот оно, это обнажение! Еще в начале работ, при геологической съемке района, он обратил внимание на этот крутой каменистый обрыв, на его слоистое сложение. Еще тогда его заинтересовали странные черные включения в верхней части откоса. Что-то важное и таинственное почудилось ему в них. Но в те дни работы только разворачивались, и задумываться над своими ощущениями было некогда.
