Евгений Дрозд - Все золото мира и весь его блеск
- Будешь ждать чудесного избавления от бога Перничека, так точно ни фига не разбогатеешь и так и останешься в дерьме сидеть!..
Нихад посмотрел на Йоната внимательно.
- Никто ничего не дал?
Квеси Йонат смачно сплюнул себе под ноги.
- Крысы поганые! Фукс в отрубе - ясно, что все уже пропил. Гека нет дома и никто не знает, где. Урманец сидит у Сида с какими-то болванами, стол ломится, морды у всех уже красные, я сунулся было, а там у них, ты же знаешь, вышибала у входа, меня не пустили, я рукой машу, а эта гнида делает вид, что меня не замечает. Сволочь! Точно ведь видел, я тебе говорю... Дер Хаар меня просто послал подальше - мол, я и так ему должен. Козлы вонючие! Хоть бы кружку пива кто поставил...
Квеси Йонат еще раз сплюнул сквозь зубы и опустился на теплый, нагретый солнцем камень рядом с Нихадом. Ярость на его лице уступила место полной безнадеге и унынию.
Все было ясно. Нихад покосился в сторону валяющейся на земле брошюрки раз уж ни денег, ни хлеба, так хоть почитать, но пока не решался пойти и поднять. Не хотел вызывать нового приступа ярости у Йоната.
Молчали долго, говорить было не о чем. Лишь ровно стрекотала швейная машинка да временами ветер приносил обрывки радостных возгласов и музыкальных фраз со стороны праздничного города.
Швейная машинка внезапно замолкла.
- И кто это в праздник работает? Тетушка Лигура, что ли? - спросил Нихад, лишь бы прервать долгую паузу. - Она ведь всегда строго обычаи блюдет...
- Лигура с утра ушла, когда ты еще дрых, - ответил Йонат, глядя перед собой. - Машинку у нее Хэм Питч попросил. Совсем рехнулся, старый козел... То какой-то черной керамикой занимался, то шить надумал...
- А кем он раньше был?
- Маруда его знает, кем он был. Главное, что сейчас у него ни гроша за душой.
- Может, хлеб у него есть?
- Поделится он с тобой, как же, сквалыга старый...
В темном дверном проеме барака возникла фигура Хэма Питча. Старик обвел глазами двор, зафиксировал взглядом сидящих друзей и ощерился в редкозубой ухмылке.
- Глянь-ка, - сказал пораженный Нихад, - к нам идет. Что это с ним?
Хэм Питч приближался, рассматривая парней так, как будто радостнее картины он в жизни не видел.
Он носил рваный, старый, очень грязный халат и сандалии на босу ногу. Жиденькие седые пряди растрепанным венчиком окружали коричневую лысину, на впалых щеках и подбородке - серебряная щетина. Левую руку он держал поперек живота, как бы придерживая полы халата.
Старик подошел, остановился и стал вглядываться в их лица с выражением той же идиотской радости. Йонат уже начал было что-то шипеть, но Хэм Питч его опередил и заговорил первым.
- Так, так, молодые люди, и что же мы тут делаем среди бараков и помоек? Все веселятся, имеют свои удовольствия, а такие прекрасные молодые люди сидят в пыли и вонище. Вместо того, чтобы пить вино, танцевать с барышнями и вкушать радости жизни... Скажите мне, что это делается на белом свете!..
Йонат вскочил на ноги.
- Ты что, издеваешься, старый козел?! Да я тебя щас...
Старик запустил руку за пазуху.
- Спокойно! - сказал он и вдруг выхватил из-под халата тускло блестящий револьвер и направил на Квеси Йоната. Полы халата распахнулись до веревки, служащей поясом, обнажив тощую грудь, покрытую седыми волосами.
- Стоять! - старик глядел со злым прищуром.
Йонат попятился назад, наткнулся на камень и плюхнулся на него, закрываясь ладонью от направленного в его сторону ствола.
- Эй, ты что?! Рехнулся? Убери пушку, дурак...
Старик, довольный произведенным эффектом, захихикал, взял револьвер за ствол и протянул Нихаду.
- Держи.
Нихад осторожно принял оружие, слегка напрягая мышцы в соответствии с предполагаемым весом револьвера. Его рука подскочила вверх - револьвер оказался необычайно легким.
- Так он игрушечный! - поразился Нихад. - А выглядит, как настоящий.
- Черная керамика, - гордо ответил Хэм Питч.
- Ну-ка, дай позырить, - протянул руку Йонат.
Они вертели в руках черную игрушку, осматривали барабан, курок, качали головами и причмокивали. Старик самодовольно хихикал.
- Что, старый, - спросил наконец Йонат, - решил торговлю открыть? И сколько думаешь на них зарабатывать? Берешь нас в дело?
- В годы моей юности, - ответил старик надменно, - молодые люди были догадливее. Я не собираюсь открывать дело, а собираюсь пустить их в дело.
- Их? - спросил Нихад.
- Немного терпения, молодые люди.
Старик не по годам резво смотался в барак и вынес оттуда еще два керамических револьвера и кучу какого-то пестрого тряпья.
- Вот, - сказал он, несколько запыхавшись, сваливая тряпье у ног парней и вручая один револьвер Йонату.
- Что это? - спросил тот, косясь на яркую материю.
- Молодые люди, скажите старику, долго вы намерены жить среди помоек, не имея гроша в кармане и возможности в праздник позволить себе хотя бы кружку пива?
Друзья угрюмо молчали.
- Лично я, - продолжил Хэм Питч, - больше так жить не намерен. И я-таки желаю разбогатеть, чтобы иметь приличный дом, носить хорошие костюмы, вставить себе зубы и кушать вкусную и полезную пищу. И я говорю вам, что разбогатею и сделаю это сегодня. А вы мне в этом поможете.
- Прямо сегодня? Во время карнавала?
- Сегодня или никогда!
- И что мы должны делать?
- Для начала наденете вот это.
Старик указал на принесенное им тряпье. "Это" оказалось длинными балахонами-накидками, пошитыми из белых и черных ромбов, с подкладкой и капюшонами. Кроме того, были еще три маски, изображавшие веселенькие лица паяцев.
- Мы все наденем это и спрячем под полой эти маленькие, черные игрушки, и выйдем на улицу, и нанесем маленький визит в ювелирную лавку Зенавы Тесфайи - он сегодня работает, ибо много есть богатых господ, желающих в день праздника подарить своей даме ту или иную безделушку. И мы нанесем свой визит сегодня, пока идет карнавал и никто не обратит на нас внимания, и сделаем это сейчас, ибо через полчаса Зенава отпустит приказчиков и на пару минут останется один, чтобы все запереть и проверить... Итак, молодые люди?..
Йонат присвистнул.
- Ну, ты даешь, старый! Здорово придумал!
Глаза его горели, он дрожал от возбуждения.
- Годится, Хэм Питч, пиши меня в свою команду!
Он быстро напялил балахон и маску, завязал тесемки. Вдруг его глаза, блестящие из прорезей веселенькой личины, остановились на Нихаде. Тот сидел не шелохнувшись.
- Эй, а ты что?
Нихад посмотрел на него и на старика с несчастным видом.
- Я... не могу я, ребята, - прошептал он. - Это ведь грабеж, это... нехорошо...
Он сам устыдился своего лепета.
Старик язвительно ухмылялся. Йонат взбесился:
- Честненьким остаться хочешь, болван? Ну, так и подохнешь с голоду! Ты что, совсем спятил - такой шанс упускать?!
