Ольга Ларионова - Подсадная утка
— Они информируют и разрешают задавать вопросы. Как начальной школе. Но неужели Совет не может…
— Ox, ты опять за свое. Да не может Совет, ничего не может! Ты же видел альфиан по видеофону, они и слова-то спокойно сказать не могут — или хохочут, или плачут, или рычат. И больше всего на свете Совет боится того, что рано или поздно они выполнят свою угрозу и отключатся. Так что Совет ни слова не возразит альфианам, но вот если ты до чего-нибудь додумаешься — ты знаешь, к кому из Совета можно обратиться.
— Да уж знаю…
* * *Казалось, их разделял только неширокий стол да еще прозрачная стенка, тянущаяся от самой середины стола до потолка. И еще могло показаться, что за этим столом проходит самое заурядное совещание или симпозиум; вот только люди, сидящие по ту сторону, подобрались ну прямо один к одному — великаны, на добрую голову выше тех, что сидели то эту сторону. В действительности же не было ни сторон, ни второй половины стола, и тем более ряда великанов по ту сторону стола — а был экран, стереоизображение такого же точно стола, за которым сидели альфиане. Эффект присутствия был настолько сильным, что первые годы члены Совета по галактическим контактам, собираясь на подобные совещания, никак не могли побороть ощущение, что альфиане находятся от них буквально на расстоянии вытянутой руки, и Кончанский, сохранивший до седых волос детскую наивность желаний, как-то признался Ане, что его так и подмывает провертеть карандашом в экране дырку и потрогать альфиан пальцами — в самом деле в них ничего нет? С карандашом Кончанский никогда не расставался, делая весьма забавные и слегка шаржированные наброски своих собеседников. И шесть месяцев назад тематика рисунков Кончанского резко изменилась: он стал рисовать десмодов. Не тех космических чудовищ, которых никто никогда не видел и о существовании которых земляне узнали всего полгода назад, — нет, он покрывал странички своего блокнота изображениями южноамериканских летучих мышей со складчатыми мордочками и перепончатыми крыльями библейских василисков, напоминавших наброски Калло в «Искушении святого Антония». Маленькие вампиры Кончанского всегда напоминали кого-нибудь из людей — вот и сейчас многоярусные складки на подбородке и сытое блаженство позы зверька выдавали шарж на Кости Руогомаа, старшего штурмана космического флота. Причуды Кончанского никого не обижали — наоборот, иметь шутливый рисунок первого графика-монументалиста всей Солнечной считалось за честь.
А ведь еще полгода назад название этих реликтовых животных было известно только зоологам. Человечество было занято совсем другим. Девятнадцать лет прошло с момента первого контакта. Наука, техника, медицине, литература — все это получило толчок, равного которому не было в истории развития человеческого разума. Альфиане высадились как-то удивительно просто, в рабочем порядке; людям даже показалось, что они слегка опечалены. Явное разочарование альфиан отнесли за счет низкого уровня земной техники, ведь людям и не снились перелеты с нуль — временными перемещениями. Альфиане непостижимо легко усвоили земной язык — правда, разговаривали они с экспансивностью, ставящей в тупик неаполитанцев и каталонцев, сохранивших даже после повсеместного вхождения в быт общеземного языка природную живость речи своих невоздержанных предков. Между собой альфиане говорили крайне редко; это навело на мысль — потом, кстати, подтвердившуюся, — что их способ общения лежит в сфере внечувственных контактов, а звуковой язык хотя и сохранился, но служит скорее удовольствием, чем потребностью — как пение у людей. Пришельцы — или, вернее, их роботы — соорудили на Мальте что-то вроде диспетчерского пункта связи со своей планетой.
И отбыли так же просто и деловито, как и прилетели.
Мальтийская станция аккуратно раз в два месяца соединяла земной Совет по галактическим контактам с аналогичным советом альфиан; она же корректировала посадку альфианских грузовых звездолетов, доставлявших на Землю совершенно фантастическую инопланетную технику — дар щедрых пришельцев. Занималась она и еще чем-то, какой-то коррекцией, но вот тут любопытство землян, обычно удовлетворяемое с избытком, наталкивалось на искусный маневр, которым альфиане всегда уходили от прямого ответа. Заседания Советов вообще строились по системе «вопрос — ответы», причем спрашивал землянин, а отвечали альфиане, пока проблема не прояснялась. Иногда одной проблемы хватало на два-три заседания, и Ван Джуда как-то заметил, что он чувствует себя семиклассником-троечником на дне открытых дверей в Академии наук. А Ван Джуду, как-никак, называли третьим Эйнштейном — после Тарумова, который считался вторым. А между тем проходили годы; не стало Сиграма Рейнхарда и Ромаса Ларломыкина, обязательных членов первого состава Совета. На их место пришла молодежь — Исаму Коматару и «смуглая леди гаванских сонетов», как прозвал ее Кончанский — Ана Элизастеги, несмотря на молодость считавшаяся крупнейшим специалистом по пси-спектрам. Дары альфианской цивилизации все сыпались и сыпались на Землю, словно из рога изобилия, и альфиане все учили людей пользоваться этими дарами удивительно чуткие, радушные, дотошные — и замкнутые озабоченностью какой-то бедой, о которой они людям даже не позволяли догадываться.
И главное — первый прилет оставался единственным. Грузовик прибывал за грузовиком, альфиане же предпочитали появляться только на экране Мальтийской станции. И тем не менее, все эти восемнадцать с половиной лет люди ни разу не усомнились в том, что открытие новых цивилизаций, исследование бесконечной последовательности миров — дело лишь времени, которое неохотно, но неуклонно подчинялось всемогущей технике альфиан. Уже планировались совместные исследовательские экспедиции — разумеется, на звездолетах пришельцев, но со смешанным экипажем. Но вот полгода назад альфиане вдруг сообщили, что продвижение в космическом пространстве ограничивается отнюдь не техническими причинами.
Где-то в черных глубинах Вселенной притаилась колония живых и, несомненно, разумных существ, обладающих феноменальной агрессивностью и смертельно опасных для альфиан. Этих космических вурдалаков люди окрестили «десмодами», благо на Земле действительно водились такие маленькие вампиры, питающиеся кровью живых существ. Увидеть, услышать, почувствовать нападение космического десмода было невозможно — о несчастье узнавали только тогда, когда помочь было уже нельзя. Альфиане научились прятаться от десмодов, вся их планетная система вместе с огромным сектором галактического пространства была укрыта непроницаемой для десмодов оболочкой пульсирующей защиты. Она обеспечивалась работой гигантских энергетических преобразователей класса «время — пси-энергия», функционирующих на космических буях. Недостаток этих преобразователей стационарность — делал их непригодными для использования на космических кораблях, и для того чтобы обеспечить безопасность одного-единственного перелета, альфианам пришлось построить целый коридор пульсирующей защиты, выслав для этого армаду грузовых транспортов с автоматически действующими кибер-монтажниками, собирающими энергопреобразователи.
