Эрнест Маринин - Искатели удовольствий
– Так вот, уважаемый Кмых, я хотел бы знать цель вашей миссии. Если она не вызовет у меня протеста, я смогу помочь вам куда больше, чем сообщая отрывочную информацию об ужении рыбы, вкусах котов и прочих мелочах.
– Да-да, конечно, Павел, вы вправе спросить о моих целях, ведь любопытство – лучшая черта истинного разума. С удовольствием отвечу: я турист. Единственная цель моего прибытия на вашу симпатичную планету – удовлетворение любопытства. Я уже видел закаты и облака, они весьма красивы и превосходят явления такого рода, наблюдаемые на других планетах. Кроме того, я видел водопады, ручьи, реки, океаны, пороги, пруды, бассейны, отстойники, и все это чрезвычайно впечатляющие зрелища, так как обилие воды большая редкость во Вселенной.
– Простите, Кмых, – сказал я и перебросил удочку: течение затащило поплавок в ряску, и он слишком долго стоял там неподвижно. – Ну, посмотрите вы тут все, вернетесь домой и расскажете, что где-то есть симпатичная планета Земля и на ней можно увидеть закаты и океаны – верно я понимаю ваши намерения?
– Нет, – удивленно ответил он. – Зачем мне возвращаться домой? Я там уже видел все красивое и интересное. Зачем же мне возвращаться, когда во Вселенной еще столько планет, спутников, астероидов, все они симпатичны по-своему, везде можно увидеть что-нибудь новое, чего нет ни в одном другом месте.
– А-а, – догадался я, – понятно, вы поддерживаете связь со своей планетой и передаете сведения, не затрачивая времени на перелеты туда и обратно, так?
– Не так, – возразил он. – Во-первых, если бы я захотел вернуться, на это не нужно времени, потому что вот здесь у меня, – он коснулся цацки-вишенки, висевшей на пуговице, – имеется выклю… выключатор пространства-времени, с его помощью я могу мгновенно оказаться на своей планете, вот так…
Он чуть повернул вишенку – и исчез. А секунд через пять возник на прежнем месте и вручил мне прозрачный зеленый камешек.
– Возьмите, это камень с моей планеты. Я принес его для вас, Павел. Турист должен дарить сувениры. Это – сувенир.
– Спасибо, – сказал я, улыбнулся, сорвал ромашку и протянул ему. – А это – вам, Кмых. Это ненадолго, но красиво.
– Во-вторых, – сказал он, и я сперва не понял, в каких вторых, но потом сообразил, что он отвечает на мой вопрос о связи с родной планетой, – я ведь сказал, что я не исследователь, а турист, я не собираю сведения для какого-нибудь сведениехранилища, я собираю впечатления для себя. Потому мне нет нужды устанавливать связь.
– Ну хорошо, – согласился я. – Но вот в конце концов вы возвращаетесь из своих турне, отдохнувший, обогащенный впечатлениями, и снова занимаетесь своим делом, верно? Не могли бы вы рассказать мне о своей профессии, месте в обществе?…
– Не мог бы, – ответил он так же спокойно и дружелюбно. – У меня нет дела, профессии или, как вы выразились, места в обществе, и я даже с трудом догадываюсь, что вы имеет в виду.
– Простите, – растерянно сказал я. – Но что же вы делаете, если вы ничего не делаете?
– Я же объяснил вам, – принялся втолковывать он, – я турист. Я перемещаюсь по Вселенной и любуюсь разными местами. Удовлетворяю свое любопытство, получаю удовольствие, развлекаюсь.
Удочка выпала у меня из рук, я оторопело смотрел на него, ничего не понимая, а он смотрел на меня и, кажется, не мог понять моего недоумения, потому что у него приоткрылся рот. Но потом он что-то сообразил.
– Ах, ну да, слово «делать» имеет разные значения, его старое, давно забытое у нас содержание – что-то изготовлять, так? Но нам не надо ничего изготовлять, мы потребляем чистую энергию, наш организм имеет замкнутый цикл, а те его частицы, которые со временем разрушаются из-за радиоактивного распада или под действием космических лучей, очень легко пополнять за счет корпускул, испускаемых звездами, космической пыли, это так просто…
– Верно, – протянул я, – и вправду вам ничего не надо изготовлять. Но можно создавать что-то новое, придумывать, изобретать. Вот хотя бы этот, как вы выражаетесь, выключатор – его ведь раньше не было, кто-то его придумал, сделал, дал вам…
– Не дал, – возразил он. – Я его сорвал. Они растут у нас, как здесь – вот это, – он показал на кустик волчьей ягоды. – Я думаю, это тоже какое-то полезное устройство?
– Нет, – вздохнул я, – не полезное. Оно ни вредное, ни полезное, растет – и все… Ну ладно, ваши выключаторы растут на кустиках. И что, всегда росли? Вряд ли. Если это дикое растение, то оно должно пройти свой жизненный цикл, сработать, выключить пространство-время и выбросить семена где-то в другом мире. Тогда и у нас на Земле росли бы эти… выключаторы. Нет, наверняка кто-то их когда-то придумал и вывел в виде растений, чтобы они сами воспроизводились, а вы могли ими пользоваться.
– Возможно, – согласился он, – но я об этом ничего не знаю.
– А раз возможно, вы и сами могли бы что-то придумать, что-нибудь симпатичное, вроде этого выключатора.
– Зачем? – не понял он. – Ведь он уже есть, выключатор. Зачем его снова придумывать?
– Ну не его, что-нибудь другое, чего еще нет, а вы придумаете, сделаете, и оно тогда будет, понимаете?
– Не понимаю, – честно признался он. – Как можно придумать то, чего нет? Откуда я узнаю, что именно придумывать, если его нет?
– Вот, – я попробовал на ходу найти пример, – скажем, эта одежда. Что, вы в такой одежде ходите у себя на планете?
– Нет, это я позаимствовал здесь, чтобы меньше выделяться среди местных жителей.
Я не стал выяснять подробности действия, которое он обозначил словом «позаимствовал», и продолжал развивать свою мысль:
– Так вот, одежда. У вас ее раньше не было, вы здесь увидели и позаимствовали. А там, дома, разве вам не нужна одежда?
– Зачем? – с недоумением спросил он.
– Чтобы согреться, если холодно. Скажем, зимними вечерами.
– О, но ведь это можно сделать гораздо проще – напитаться энергией из окружающей среды, например, лучами солнца.
– Какое же солнце зимним вечером?
– А выключатор? Вы переноситесь туда, где есть солнце, напитываетесь и возвращаетесь, если хотите. Хотя зачем возвращаться туда, где холодно, если можно быть там, где тепло?
Ничем его было не пронять. Я замолчал и закинул удочку. Почти сразу поплавок решительно полез в глубину, я сердито рванул удилище и вышвырнул на берег приличную плотву. Она едва поместилась в ведерке, вертелась там, топала ногами и все высовывала из воды то голову, то хвост. Я поторопился снова забросить, а Кмых присел возле ведра на корточки и, приподняв с него лопух, рассматривал рыбу.
Больше клевать никто не спешил, я немного успокоился и придумал новый вопрос:
– Скажите, Кмых, но ведь к семье вы иногда возвращаетесь?
