Брайан Олдисс - Еще один «Малыш»
— Ох, и куда это катится наш родимый земной шарик…
— К счастью, американский индекс интенсивности оргазма на ближайший год куда более оптимистичен…
Они помолчали некоторое время, затем поздравили друг друга со значительным превышением средней интенсивности оргазма, соответствующей их возрастной группе и общественному положению.
Наполнив кубки пенящимся напитком, Тора и Сол принялись наконец за работу. Бетатром подключился к орбитальной библиотеке, и на экране появились соответствующие страницы всемирной энциклопедии.
— Ну и ну! — воскликнул Сол. — И в самом деле дата архивыдающаяся. В следующем году исполняется сотая годовщина начала новой эры — эры нуклеоники.
Тора наморщила лоб.
— Как нуклеоники? Я-то думала, что мы живем в эру планового спермоконтроля.
— Это тоже, но прежде всего — в эру ядерной энергии или даже ее упадка, если верить сообщениям об успехах энергетики, связанных с использованием сверхновых.
— Эра ядерной энергии… Я что-то ничего такого не могу с ходу припомнить, хотя это должно было быть чем-то очень серьезным, если Спиллейн лично обратился к Моргану.
— Ты права. И тот, кто подсунет Моргану удачный проект празднования юбилея, может рассчитывать на кресло его заместителя. Займемся этим вместе, Тора, одна голова хорошо — две гораздо лучше.
Тора свысока посмотрела на Бетатрома.
— Ты видишь, мистер Бетатром, как я смотрю на тебя свысока? Это кому же ты тут пытаешься очки втереть?
— То есть, хочешь сказать, что у тебя уже что-то есть на примете?
— Увы, дядюшка! — расхохоталась Тора. — Но даже если бы что-то и было, мне и в голову не пришло бы с тобою делиться!
— Ну и вреднюга же ты, немчура этакая, да и волос на тебе меньше, чем я надеялся!
В последующие два дня Тора Пибрайт без устали нажимала на кнопки, собирая информацию. Пятеро ее коллег в пяти иных столицах тоже не теряли времени даром. На третий день с нею связался Фесс Рид. Тора хорошо его знала как по совместной работе, так и по совместным оргиям; как-то они вместе работали по заданию Галлюциногенной монополии — это было еще до американо-американской заварухи в тридцать пятом году. Фесс осторожничал, но Тора с первых секунд разговора поняла, что ему позарез нужно что-то у нее узнать.
— Ну как ты там, Тора? Придумала что-нибудь?
— Обдумываю пару вариантов. А как у тебя?
— Да так пока… — Фесс нерешительно крутил в руках игральные кости, не поднимая глаз к экрану. — Может, стоит возвести какой-нибудь новый колоссальный памятник или, скажем, отреставрировать Стоунхендж… Что-то в этом роде.
— Неплохая идея, Фесс! Ты уже подкинул ее Моргану?
— Гм… Да, чуть не забыл! Тебе не кажется, что Морган только пытался нас завести, а на самом деле у него уже есть какая-то задумка?
— Будто ты его не знаешь! Он же платит нам за то, чтобы мы искали свои собственные концепции. А с чего это вдруг тебе пришло такое в голову?
Фесс машинально почесал затылок.
— Да понимаешь, разговаривая с нами, он вертел что-то в руках. Не кости, как обычно. Что-то иное. Так я подумал, не было ли в том намека…
Тора была смешлива по натуре, вот и теперь расхохоталась во весь голос.
— Ох уж ты придумаешь, сыщик доморощенный! Это же были внутриматочные спирали! Ты что, спиралей никогда не видел?
— Внутриматочные спирали! Ничего себе! И знаешь, Тора, я и в самом деле никогда в жизни их не видел.
— Задар, скорее всего, получил их от корпорации внутриматочных вкладышей в качестве образцов продукции. Такие спирали вставляют всем младенцам женского пола, они растут вместе с телом и препятствуют зачатию до самой старости, если не поступит деблокирующий сигнал с Центрального компьютера.
— Спирали! А я ломаю голову, что за штучками Морган забавляется… Ну, спасибо за информацию, Тора… и надеюсь услышать, что и тебе компьютер дал шанс.
— Ох спасибо, Фесс, боюсь, это уже не для меня.
Она отключилась. Ах, старина Фесс, это же надо — не узнать спираль… Но это слово… Спираль… Старинное слово, которое лишь недавно обрело новое, важное для современного ей мира значение… Сейчас внутриматочные вкладыши превратились в последнюю надежду человечества, оказавшегося на краю пропасти… Перенаселенность… Их стали в обязательном порядке использовать незадолго до ее рождения, сразу же после испано-итальянского конфликта. Или это был испано-югославский конфликт? И был ли вообще испано-югославский конфликт?..
Спираль… Когда-то это слово ассоциировалось с чем-то другим, скорее со смертью, чем с рождением. Слова, бывает, коренным образом меняют свое значение. Кажется, это каким-то образом было связано с бомбами.
Тора набрала код орбитальной библиотеки, отыскала энциклопедический отдел и выстучала на клавиатуре компьютера ключевое слово «бомба». По экрану зазмеились строчки описания устройства бомбы ЕМ — современного средства массового уничтожения, основанного на использовании эффекта единства материи, и имевшегося на вооружении только у Великой Троицы: Китая, Объединенной Германии и СШОА. Она набрала подрубрику «История» и увеличила скорость прохождения информации. Когда где-то на границе восприятия мелькнуло слово «спираль», Тора нажала на клавишу и остановила картинку на экране.
«Спираль гонки вооружений — военная доктрина XX века, которая предусматривала, что некоторые виды вооружений, предшествовавшие бомбе ЕМ, воздействовали на противника сильнее, если использовались в качестве потенциальной угрозы, а не собственно средства ведения войны. См. также „XX век. Войны“ и „Атомная бомба“».
Когда Тора воспользовалась указанным кодом, экран замигал буквами, словно синхрофазотрон. Перед ее глазами разворачивалось километровой длины описание «Холодной войны» Мгновенно потеряв нить рассуждений, она беспомощно бежала взглядом по все новым и новым фразам, пытаясь уловить связь между представляемыми фактами и австрало-антарктическим локальным конфликтом. Лишь много минут спустя Тора сориентировалась, что связи таковой вообще не существует. В тексте шла речь о каких-то до крайности запутанных взаимоотношениях между европейскими государствами и Америкой в эпоху, предшествовавшую изобретению бомбы ЕМ, а вовсе не о знаменитой войне с тем же названием. Она уже нажимала клавишу сброса, когда в глаза бросилась дата «июнь 1945 года», и она лихорадочно выстучала ее на клавиатуре.
На экране появилась новая информация. Тора следила за нею со все более растущим интересом, пока не добралась в конце концов до «Истории второй мировой войны». Она о такой даже не слышала, но и мир тогда, надо сказать, был скромнее размерами, и нога человека еще не ступала на Марс, Венеру, тот же Меркурий, не говоря уже о Новых планетах. Взгляд устало скользил по тексту, ее раздражало утомительное перечисление народов и народностей, о которых и слух-то давным-давно загинул. Какие-то эстонцы, бельгийцы, хорваты… Пошла информация о Японии. Тора встрепенулась, это казалось более интересным. Объединенная Германия вела оживленную торговлю с Японией. И, по правде говоря, после победы в японо-корейской войне 39-го года японцы превратились в серьезных конкурентов, особенно в области производства космического снаряжения. Их ЛОРы, гарпуны, скафандры, аварийные шлюзы и даже модульные элементы космических станций завоевывали все большую популярность на мировом рынке, вытесняя с него соответствующую продукцию МЭ и иных германских фирм.
