Генри Каттнер - Когда рубится сук
— Джо, я не могу шевельнуться, — сказала Мира, вдруг побледнев.
— Я тоже. Не волнуйся. Это… это… — он замолчал.
— Садитесь, — приказал Бордент, продолжая крутить предмет в руках.
Калдерон и Мира направились к дивану и сели. Языки их одеревенели, сами они — тоже.
Добиш подошел к ним, вскарабкался на диван и вырвал Александра из рук матери. В глазах Миры стоял ужас.
— Мы не причиним ему вреда, — заверил Добиш. — Мы только дадим ему первый урок. Ты взял приборы, Финн?
— Они в мешке.
Финн вытащил из кармана тридцатисантиметровый мешок, из которого высыпалось невероятное количество ве- щей. Вскоре весь ковер был усеян предметами странных форм и непонятного назначения. Калдерон узнал среди них тессеракт.
Четвертый карлик, которого, как оказалось, звали Кват, успокаивающе улыбнулся озабоченным родителям.
— Смотрите тоже. Но научиться вы не сможете, нет у вас того потенциала. Вы homo sapiens, а вот Александр…
Александр показывал, на что он способен. С присущим детям дьявольским упрямством он отказывался помогать наставникам: он то отползал назад, то вскрикивал, то принимался восторженно разглядывать свои ступни, то совал в рот кулачки и горько плакал, то таинственно и монотонно лепетал о чем-то непонятном, и наконец дал Добишу в глаз.
Человечки оказались невероятно терпеливыми. Через два часа урок закончился, но Калдерон не заметил, чтобы Александр многому научился.
Бордент снова покрутил свое устройство, потом вежливо поклонился и скомандовал отход. Четверо карликов покинули квартиру, а минутой позже Калдерон и Мира вновь обрели способность двигаться.
Мира соскочила с дивана, пошатываясь на одеревеневших ногах, подхватила Александра и вновь упала на диван. Калдерон бросился к двери и распахнул ее настежь. Холл был пуст.
— Джо! — позвала Мира тонким, испуганным голосом.
Калдерон вернулся и погладил ее по голове, глядя вниз, на светлую, кудрявую головку Александра.
— Джо, мы должны… должны что-то сделать.
— Не знаю, — ответил он. — Если что-то случится…
— Уже случилось.
— Они не пытались причинить ему вреда, — неуверенно заметил он.
— Наш малыш! Какой же он суперребенок?!
— Ну ладно, я достану свой револьвер. Что еще я могу сделать?
— А я сделаю! — пообещала Мира. — Гнусные гномы! Вот увидишь, я кое-что сделаю!
Однако сделать можно было мало что.
На следующий день они дружно избегали этой темы. В четыре часа дня они сидели с Александром в кино, на новейшем цветном фильме. Здесь человечки не смогут их найти…
Внезапно Калдерон почувствовал, что Мира замерла и, повернувшись к ней, понял, что сбылись худшие опасения. Мира вскочила, с трудом хватая воздух, и вцепилась мужу в плечо.
— Александра нет!
— Как это нет?
— Он просто исчез. Я держала его… Пойдем отсюда.
— Может, ты его выпустила? — глупо спросил Калдерон и чиркнул спичкой. Сзади начали возмущаться, но Мира уже протискивалась вдоль ряда. Под сиденьем не оказалось никаких детей, поэтому Калдерон догнал жену в вестибюле.
— Исчез, — бормотала Мира. — Просто исчез. Может, перенесся в будущее. Джо, что нам делать?
Калдерон поймал такси буквально чудом.
— Едем домой. Скорее всего, он там. Во всяком случае, надеюсь.
— Да, конечно. Дай мне сигарету.
— Он будет дома…
Он и вправду был дома: сидел на корточках, с интересом глядя на прибор, который демонстрировал Кват — безумно яркую взбивалку с четырехмерными приставками, болтающую тонким, высоким голосом. Не по-английски.
Как только Калдерон и Мира вошли в квартиру, Бордент щелкнул успокоителем и завертел его в руках. Джо схватил жену за руку и потащил назад.
— Подождите! — торопливо сказал он. — Не нужно. Мы не будем вам мешать.
— Джо! — Мира старалась освободиться. — Ты позволишь им…
— Тихо, — приказал он. — Бордент, убери эту штуку. Мы хотим с вами поговорить.
— Согласен, если пообещаете не мешать.
— Обещаем. — Калдерон силой подвел Миру к дивану и усадил ее. — Послушай, дорогая, с Александром ничего не случится. Они не причинят ему вреда.
— Вреда?! Скажете тоже! — воскликнул Финн. — В будущем с нас шкуру сдерут, если мы причиним ему вред в прошлом.
— Замолчи, — распорядился Бордент, явный предводитель всей группы. — Я рад, что вы хотите сотрудничать, Джозеф Калдерон. Моей натуре противно насилие против полубога. Как бы то ни было, вы — отец Александра.
Александр вытянул пухлую ручку и пытался коснуться крутящейся взбивалки.
— Дать ему сыворотку? — спросил Кват.
— Не спеши, — ответил Бордент. — Через неделю он поумнеет, и можно будет ускорить процесс. А сейчас, мистер Калдерон, прошу расслабиться. Может, вы чего-нибудь хотите?
— Выпить.
— Он имеет в виду алкоголь, — объяснил Финн. — Рубайат упоминает об этом, помнишь?
— Рубайат?
— Поющий рубин из Двенадцатой Библиотеки.
— Ах, этот, — протянул Бордент. — Я думал, это таблица Иеговы, та что с громом. Сделаешь немного алкоголя, Финн?
Калдерон проглотил слюну.
— Не беспокойтесь, у меня есть в буфете. Можно мне…
— Вы здесь не узники. — По голосу Бордента было ясно, что он потрясен. — Мы просто хотели, чтобы вы выслушали наши объяснения, а потом… потом все будет иначе.
Мира тряхнула головой, когда Калдерон протянул ей стакан, но он многозначительно взглянул на нее.
— Ты даже не почувствуешь этого. Ну, смелее.
Она не сводила глаз с Александра. Ребенок подражал писклявым звукам, издаваемым взбивалкой. Они были пронзительны и неприятны.
— Лучи действуют, — заметил Кват. — Однако зритель оказывает слабое мозговое сопротивление.
— Добавь напряжение, — посоветовал Бордент.
— Моджевабба? — произнес Александр.
— Что это? — спросила Мирра неестественным голосом. — Суперязык?
Бордент улыбнулся ей.
— Нет, просто детский лепет.
Александр заплакал.
— Суперребенок он или нет, но когда он плачет, тому есть какие-то причины. Ваша опека включает и это?
— Разумеется, — спокойно ответил Кват.
Вместе с Финном они вынесли Александра из комнаты.
Бордент вновь улыбнулся.
— Вы начинаете нам верить, — заметил он. — Это нам поможет.
Калдерон пил виски, чувствуя жжение во рту и ледяной холод в желудке.
— Будь вы людьми… — нерешительно начал он.
— Будь мы людьми, мы никогда не попали бы сюда. Старый образ жизни меняется, и когда-то это должно начаться. Александр — первый homo superior.
— Но почему именно мы? — спросила Мира.
