Лайон де Камп - А ну, вперед, телятки!
Коши прислушался. Из каюты изидянина, приглушенное дверью, доносилось тихое позвянивание. Звуки издавало какое-то воспроизводящее устройство в каюте – ее обитатель был меломаном. Инструментами для такой музыки были маленькие молоточки. Изидяне держали их в своих хоботках и ударяли ими по кусочкам дерева разного размера и формы. Получались какие-то ультра-кубинские ритмы, а слышный и в коридоре храп Глоппенхеймера не добавлял им благозвучия.
Коши быстренько отнес свой чемодан в каюту Глоппенхеймера и, убедившись, что толстяк по-прежнему спит как убитый, открыл его. Он достал из потайного отделения в двойном дне набор ручек, чернильниц, штемпелей, гравировального инструмента и кое-что еще, обычно не входящее в багаж законопослушного пассажира. На стол легли также несколько паспортов с отпечатками пальцев и фото Коши, но без каких-либо записей в них.
Коши напечатал по буквам в нужном месте «Морис Вольфганг Глоппенхеймер» так, чтобы строка выглядела как машинописная. Потом он несколько раз для пробы расписался за Коши на клочке бумаги и поставил подпись в паспорте.
Он снова посмотрел на паспорт Глоппенхеймера. Если еще самого толстяка снабдить документом на имя Дариуса Мехмеда Коши, чтобы толстяк им пользовался! Но такой трюк был ему не по силам. Правда, он все-таки сделал кое-что получше.. Напечатал для Глоппенхеймера, на свое собственное имя, идентификационную карточку, на бразильско-португальском космоязыке:
Временное удостоверение
Выдано взамен утерянного паспорта
Подлежит замене на новый паспорт
Потом он взял небольшую полоску ткани, наподобие той, которой был покрыт его чемодан, и пробежался по ней своими штемпелями. В результате на полоске появились золотистые буквы «М. В. Г.». Потом он продавил на обивке вокруг собственных инициалов контур такой же полоски, отодрал этот кусочек материи и приклеил на его место новые инициалы. Затем он заклеил полоской с буквами «Д. М. К.» инициалы на чемодане Глоппенхеймера, причем так аккуратно, что, даже присмотревшись повнимательнее, нельзя было обнаружить подмены.
После этого Коши тщательно обследовал всю одежду толстяка и убедился, что на ней нигде нет его инициалов или еще каких-то подобных пометок. Покончив со всем этим, он поменял свой и Глоппенхеймера бумажники, сначала просмотрев в обоих все документы, кредитные карточки, билеты и тому подобное. Свой паспорт и другие идентификационные документы на имя Дариуса Коши он оставил у себя и положил их в тайник под двойным дном в своем чемодане. Особенно его обрадовал билет до Осириса, потому что у самого у него денег оставалось совсем мало.
Забирая у немца все бумаги, Коши почувствовал угрызения совести, потому обычно считал своим долгом не опускаться до обычного воровства. Чтобы немного успокоить себя, он решил во что бы то ни стало в свое время рассчитаться с Глоппенхеймером – когда это не будет для него опасным или неудобным. Решил он это, когда попал в чрезвычайные обстоятельства и ему пришлось изменить своим и так не слишком твердым нравственным принципам. Тем не менее этим благим намерениям не было суждено хоть когда-либо осуществиться.
Но в любом случае – человек ведь должен как-то бороться за свои права?
Агент по пассажирским перевозкам компании «Вигенс Интерпланетарис» поднял глаза на стоявшего перед ним человека – одного из последних, прибывших с Земли на корабле «Антигонос».
– Que quer vocк, senhor?[23] – спросил чиновник.
– Прошу прощения, – сказал человек на безукоризненном португальском, – но я – Морис Глоппенхеймер, направляюсь с Земли на Осирис, и у меня каюта номер девять в отделении для транзитных пассажиров.
Чиновник слегка призадумался. Ну и дела! Глоппенхеймер совсем недавно подходил к нему. И это был громкоголосый толстяк-блондин, говоривший с сильным немецким акцентом, а сейчас перед ним стоял стройный элегантный брюнет, к тому же совсем молодой. Нет, похоже, он все-таки перепутал их фамилии.
– Один из моих попутчиков, – продолжил Коши, – потерял сознание прямо напротив моей двери. В не займетесь этим беднягой?
– А вы не знаете, кто это? – Чиновник поднялся со своего стула.
– Сам он называл себя Дариус Коши. Мы с ним сидели и выпивали в баре, и он почувствовал себя неважно, извинился и ушел. А потом я обнаружил его у своей двери.
В этот момент дверь за спиной чиновника открылась, и на пороге появился начальник службы безопасности космопорта. Он прошептал что-то на ухо своему подчиненному. Потом оба они внимательно посмотрели на Коши. Чиновник рангом пониже сказал:
– Тысяча благодарностей вам, синьор. Мы получили сообщение, что этого человека очень хотят видеть на Земле. С «Кеплером» нам прислали ордер на его арест. Если бы не вы, он мог улететь на «Качоейре» до того, как мы приняли меря к его задержанию.
– Хорошо, что напомнили! – воскликнул Коши. – Через пятнадцать минут мне надо быть на «Качоейре»! Atй а vista![24]
Еще через несколько минут в коридоре прошли мимо друг друга две небольшие процессии. Одна состояла из носильщика, который вез на тележке с электродвигателем багаж Глоппенхеймера и чемодан Коши, шедшего рядом. Другая включала трех полицейских компании «Вигенс» и спотыкающегося Глоппенхеймера. Он был еще совсем не в себе, ругался и то и дело повторял:
– Aber, ich bin doch nicht dieser Koshay! Ich habe von dem Kerl niemals gehцrt![25]
Служащие компании «Вигенс» по-немецки не понимали и не обращали внимания на его бормотание никакого внимания. Коши благословил судьбу, что удержался и не сказал Глоппенхеймеру своего имени. Кто знает, к чему бы это привело… А так – на нет и суда нет.
Шесть месяцев спустя – как он сам чувствовал время – Дариус Коши, все еще называвший себя Морисом В. Глоппенхеймером, сидел, или лучше сказать примостился, на встрече с тремя важными чиновниками Сереф Акха на Осирисе. Сами осирианцы объяснили, что боятся собственной импульсивности и поэтому всегда организуют для решения сколь-нибудь важных вопросов комитеты. Чиновники походили на маленьких двуногих динозавров, и были на голову выше человека.
– Нет, – твердо заявил Коши на языке ша-акфи – настолько беглом, насколько он мог быть таковым у землянина, с его голосовыми связками. – Я не буду оформлять сотрудничество со всеми вами. А создам акционерное общество только с тем, кто предложит мне лучшие условия. Что вы можете предложить?
Три ша-акфи недобро, как шекспировские ведьмы, посмотрели на Коши, а потом друг на друга. Они возбужденно заклекотали, их раздвоенные язычки так и мелькали. Один, по имени Шиширхе, с серебристо переливающейся чешуей, сказал:
