Владимир Михановский - Какое оно, небо
Однажды руки их встретились на каучуковом перилебесконечной змее, лоснящейся в рассветном блеске панелей. Крон вздрогнул от прикосновения сухой ладони.
– После сеанса загляни ко мне, – прошептал старик, глядя куда-то в сторону. – Отсек 12, комната 626. Запомни: 626.
И он запомнил эти цифры – впервые в жизни он уходил от биобрата, что-то унося в своей памяти.
"Отсек 12, комната 626", – повторял Крон, переходя с ленты на ленту.
Старик открыл сразу, будто ждал его. Он усадил Крона в пластиковое кресло, тотчас удобно изменившее форму, а сам сел на странный треножник, стоявший в углу.
– Меня зовут... – начал мальчик. Он хотел выложить то единственное, что знал.
– Знаю: Крон Фур, – перебил старик. – Тебя это удивляет? Я знаю еще многое.
– Но как же ты...
– Запоминаю? Я научу тебя. Человек не может жить без памяти, иначе он превращается в робота.
В этот вечер они говорили недолго – старик все время тревожно поглядывал на дверь.
– Встретимся завтра, – сказал он, прощаясь.
– Скажи мне...
– Зови меня Учитель, – так тебе легче будет запомнить.
– Скажи, Учитель, как я тебя узнаю?
– Об этом не беспокойся. – Старик ласково потрепал его волосы. – Я сам разыщу тебя. Утром, на ленте. А потом, когда память у тебя окрепнет, ты сам запомнишь и номер моей комнаты, и многое другое.
– Но если я буду запоминать... Как же мой белковый?
– Прежде всего человек, а потом уже – белковый брат, сказал старик.
– Зачем они вообще – белковые братья? – спросил Крон.
– Я расскажу тебе завтра. А пока ступай.
Но они не встретились ни завтра, ни послезавтра. Крон позабыл Учителя, его лицо, руки и голос, он ощущал лишь глухую, неосознанную тоску. Ему все время казалось, что он что-то потерял, но что именно – мальчик не мог сказать.
Белковый вел себя беспокойно, капризничал. Сегодня он целый сеанс норовил схватить Крона. А ручищи у белкового будь здоров. Крон сам видел, как белковые, прошедшие курс обучения, по команде оператора послушно связывали в узел стальной рельс... Но жаловаться некому. Может быть, завтра гигант утихомирится.
– Вот ты где, малыш.
Крон вздрогнул. На его руку опустилась горячая ладонь. И воскрешение в памяти забытого лица Учителя было для мальчика радостней, чем для Колумба, вцепившегося в борт "Санта Марии", видение земли.
В этот раз они говорили долго.
Учитель, увлекшись, рассказывал о мироздании, о планетах и звездах. Крон напряженно ловил каждое слово, стараясь запомнить. Он чувствовал, будто с глаз его спала пелена и путы, сковывавшие память, распались.
– Каждая звезда – это огромное пылающее солнце, – сказал Учитель.
– Да, я вспоминаю... Мне снилось однажды... Корабль... Я – в капитанской рубке... И на обзорном экране – мохнатый огненный шар...
– Это солнце.
– Но я не помню. Ничего не могу вспомнить больше...
– Я верю, ты увидишь солнце.
– Кварцевое?
– Нет, настоящее.
– А ты видел солнце, Учитель?
– Видел... когда-то.
– Расскажи, – попросил Крон.
– Оно ласково греет. А смотреть на него больно – настолько оно яркое. Как расплавленное золото.
– Золото? Я видел расплавленное золото. Припоминаю... Мне снилась добыча тяжелых металлов, которые встречаются в коре планет. На солнце тоже есть люди?
– Нет, жизнь на солнце невозможна. Она может появиться лишь на планетах – небесных телах, которые обращаются вокруг материнского светила. Вот и мы, люди, живем на планете, которая называется Эльма.
– Эльма, – повторил Крон.
– Когда-то люди жили только на поверхности Эльмы. Теперь же их так много, что они обжили всю планету насквозь. Первый ярус находится над Эльмой, Второй – на ее поверхности, а Третий, в котором мы с тобой, – внутри планеты. Говорят, главный зал, который мы каждый день пересекаем, приходится как раз на центр Эльмы.
– Счастлив тот, кто может видеть солнце, – сказал Крон.
– Ты увидишь его, – повторил Учитель.
С течением времени Крон научился различать людей. Он с изумлением обнаружил, что все они разные. Он многое уже запомнил, но больше всего запал ему в душу рассказ Учителя о небе.
– Наша планета окутана атмосферной оболочкой, – рассказывал однажды Учитель. – Ты видел когда-нибудь небо? Снилось оно тебе?
– Небо? – повторил Крон. Он покачал головой. – Не знаю. Не помню. Какое оно, небо?
Учитель задумался. Вертикальная складка рассекла переносицу.
– Небо – это самое чудесное, что может представить себе человек. Когда смотришь вдаль, кажется, что небо смыкается с землей. И в то же время небо необъятно. Оно все время меняется-то хмурится, то улыбается...
– А какого оно цвета? – спросил мальчик.
– Голубого.
– Какой это цвет – голубой?
– Ты не знаешь голубого цвета, малыш, – сказал Учитель. – И потом, небо описать нельзя. Его надо увидеть.
– Я пробьюсь в Первый ярус! – сказал Крон. – И увижу небо. И солнце.
– Выйти из Третьего яруса трудно, – сказал Учитель. – Даже если тебе удастся миновать магнитную защиту... Едва ты появишься наверху, тебя узнают и схватят.
– Как меня узнают?
– Жители верхних отсеков не знают пластиковой кожи. Им не надо бояться радиации. И твой вид будет всем бросаться в глаза.
– Я сниму с себя пластик! – воскликнул Крон.
– Это не легче, чем содрать с себя собственную кожу, – сказал Учитель.
Мог ли знать Крон, что это был их последний разговор? После той встречи Учитель исчез. Когда на следующий день после дневного сеанса Крон подошел к знакомой двери и постучал условным стуком, из комнаты вышел незнакомый человек.
– Мне... Учитель, – растерялся Крон.
Улыбка на лице человека казалась приклеенной.
– Здесь жил... до вас... другой человек, – запинаясь, произнес Крон.
Человек безучастно смотрел в дальний конец до отчаянья ровного коридора. Он, казалось, не замечал Крона, и улыбка по-прежнему уродовала безучастное лицо, похожее на маску. "Да ведь он спит, – осенило вдруг Крона. – Ну да, уже уснул, наверно. И видит очередной сон, который завтра, передав своему белковому, забудет начисто. Почему же он поднялся на стук? Учитель объяснял как-то: гипнотический сон отличается от обычного. Учитель... Где он теперь? Что с ним сделали?"
Крон повернул человека, легонько подтолкнул, и тот, переставляя ноги, словно манекен, двинулся в глубь комнаты. Дверь захлопнулась.
Учитель намекал, что он тайком пробрался в Третий ярус, просмотрев информационные карточки нескольких подземников и среди них-карточку Крона. (Из нее-то он и узнал такие тайные вещи, как день рождения Крона.) "Я должен пробудить вас к человеческой жизни", – не совсем понятно сказал Учитель. И еще сказал, что если поймают – ему несдобровать.
