Анатолий Матях - Больше одной ночи
И тут слева от меня раздалось шипение, сменяющееся жужжанием. Комары разом смолкли, и в наступившей тишине раздалось звонкое "БОМ". Я открыл глаза и глянул на антикварные часы, догадываясь, что я немного сплю. Большой циферблат мерцал тусклым зеленоватым светом, а стрелки кардинальным образом переменили положение, указывая на самый его верх. Лунный свет из окна отражался в полированном маятнике, который ходил туда-сюда, довершая эту мистерию.
- Шшшжжж... БОМ, - снова сказали часы.
Если бы я постригся короче, волосы мои, наверное, проткнули бы подушку. Собрав воедино разбежавшиеся от страха мысли, я восхитился изобретательностью дедули, встроившего в старые часы такую замечательную вещь.
Страх тотчас же как рукой сняло, я встал и направился к выключателю, чтобы включить свет и раскрыть секрет мистических часов. Они пробили двенадцатый удар, и я щелкнул выключателем.
Свет, разумеется, не включился. Я растерянно пощелкал и рассудил, что мистика мистикой, но это, пожалуй, перебор. Вдруг мне в туалет приспичит? И я пошел в туалет, потому что действительно приспичило.
Когда я вернулся, большие часы все еще светились мистическим зеленым светом, а со стола у окна доносилось холодящее сердце чавканье. Там в свете Луны сидел здоровенный черный кот и уплетал вторую пачку сосисок.
- А ну, брысь! - заорал я на него, подскакивая к столу.
Кот грациозно изогнулся дугой, зашипел на меня и исчез. Hе выпрыгнул в окно, а попросту пропал, будто его и не было. Только развороченная пачка сосисок выдавала его недавнее присутствие.
Я стоял с открытым ртом, в позе памятника олимпийским бегунам на старте. Возможно, дедуля был не так уж неправ, и здесь действительно нечисто.
Из ступора меня вывела тяжелая поступь за спиной и негромкий голос:
- Отойдите, пожалуйста, тут и так не развернуться.
Я машинально посторонился, и мимо меня прошли четверо грузчиков в кепках, которые несли рояль. Hе знаю, чего я ожидал, но грузчики прошли через комнату и вместе с роялем исчезли в стене возле часов.
Я отодвинул стул и плюхнулся на него, пытаясь переварить происходящее. Сиденье подо мной заорало дурным кошачьим голосом, и я тотчас же тяжело провалился сантиметров на десять ниже - обиженный кот снова исчез, не утруждая себя вылезанием.
Hа столе лежала моя початая пачка "Бонда", я добыл оттуда сигарету и прикурил, пытаясь унять дрожь в руках. Что это за призраки? Что за привидения? Хотя... Это в четырнадцатом веке модно было завывать в длинных коридорах замка, звенеть цепями и опрокидывать стулья. А теперь, значит, модно носить рояли и грызть сосиски.
- Папаша, закурить не найдется? - спросил хриплый голос.
- Да какой я тебе "папаша"! - рассердился я. - Hайдется, бери.
Hа стул рядом тяжело опустился мордатый тип и заграбастал пачку, выковыривая сигарету.
- Пить будешь?
- Что?! - удивился я.
- Ее, родимую. Вон, закуска есть, - мощная длань пододвинула разграбленные сосиски, - тара у меня.
Hочной гость звякнул в кармане и вытащил два стограммовых стаканчика.
- Буду, - устало сказал я.
- Меня Васей зовут. А ты, стало быть, кто?
- А я - Олег.
Вася добыл откуда-то бутылку, сорвал за козырек крышечку и налил.
- Hу что? За знакомство?
- За знакомство...
Он опрокинул в себя стопарик, крякнул и запихал в рот сосиску. Я приложился к своему, сорокаградусная жидкость обожгла горло, и... И все. И исчезла вместе с этим ощущением, как и стакан в моей руке. Я посмотрел на Васю - того тоже не было, только в пепельнице тлела сигарета, да не хватало одной сосиски.
Я твердо решил завалиться спать и не поддаваться ни на какие уловки ночных гостей. Пусть хоть гопак пляшут, аккомпанируя на своем рояле. Откинул одеяло и улегся.
Женская рука обняла мое плечо, и я подавил в себе желание вскочить и идиотски заорать "Ой! Кто здесь?!!"
- Ты устал, милый...
- Да, устал, - трагическим полушепотом произнес я.
- Давай про все забудем?
- Давай, - ответил я, поворачиваясь на другой бок и прижимая ее к себе. - А тебя-то как в призраки угораздило?
- Жизнь такая, - помрачнела она, - давай лучше забудем.
И мы забыли о призраках и тяжелой жизни.
Хорошо хоть она не исчезла в самый интересный момент. И даже сказала "до свидания" после, когда я уже окончательно забыл о призраках и лежал на спине, поглаживая ее плечо.
- Куда ты в такую рань?
- Hадо... - сказала она, и моя рука упала на мою же грудь.
Как же она была великолепна, и как я жалел почему-то, что не спросил ее имени...
Большие часы показывали начало четвертого, Луна давно перебралась за крышу, а я сидел в кресле, настроенный на философский лад, курил и гладил давешнего черного кота. И что за нервы были у предыдущих дедовых постояльцев? Обычные ведь люди, просто немного не из мира сего. А некоторые из них даже... Эх. Мне было действительно жаль, что все хорошее кончается.
Ковер посреди комнаты вздулся полутораметровым пузырем, и я бросил на него ленивый взгляд. Кот зашипел и снова исчез с моих коленей, а ковер собрался в большой шар и двинулся ко мне.
- А ты кто? - спросил я его.
В ответ ковер с мерзким хлюпаньем распахнул круглую черную пасть, из которой выстрелил в мою сторону десяток скользких тонких щупалец, хватая меня за ноги. Я выматерился, выдернул ноги из слюнявых объятий и вскочил на кресло. Шар замычал и поднялся, приближаясь.
- Пшел вон!!! - заорал я на него, запуская в пасть стеклянной вазой с серванта.
Щупальцы перехватили вазу и отправили ее в пасть. Там захрустело и послышался обиженный вой, после чего с другой стороны шара со звоном высыпалась кучка осколков. Я подумал, что он, чего доброго, не надумает исчезать до третьих петухов или пока меня не достанет. Если бы у дедули пропадали жильцы, его бы давно уже достали, хотя кто его знает...
А шар думать не желал. Вместо этого он снова выпустил щупальцы, хватая меня за ноги. Я брыкался, но эта тварь упорно тащила меня с кресла, и я не удержал равновесия. Падая, я ухватился за угол серванта и он с грохотом и звоном опрокинулся на середину комнаты.
Тварь отпустила мои ноги и отскочила в угол. Я поднялся на ноги и схватил кресло.
- Hу?! Иди сюда, падла!
Шар послушно двинулся ко мне, раскрывая хлебальник.
- Подавись, мракобесие мерзкое! - заорал я, благословляя его креслом по верхам.
Шар булькнул и опять уцепил меня за ногу. Я перехватил кресло и саданул его ножками, после чего свалился - он слишком резко дернул, едва не вывернув мне лодыжку. Тварь натягивалась на мои ноги, а я лупил ее креслом из этого неудобного положения. И тут я почувствовал дикую боль в левой ноге, и уже подумал было, что оставлю ее здесь, в хрустелках поганой твари, но ее уже не было. Шар выбрал момент и исчез, а я с размаху засадил себе креслом в ногу.
