Николай Гуданец - Мажордом
- Ладно, - говорю. - Давай свое лекарство.
Дверь открылась, и является этакая этажерка, с меня ростом и на паучьих ножках. В клешнях у ней поднос, на подносе таблетка, стаканчик сока и салфетка. Все как в лучших домах.
Выпил я снотворное и пошел спать.
- Спокойной ночи, господин Урт, - шепчет Жестянка.
- Спокойной ночи, - говорю машинально. Ей-богу, даже приятно, когда за тобой такой уход. Ну, думаю, другой такой прислуги не найти. С тем и заснул.
Проснулся оттого, что заиграла музыка.
- Доброе утро, господин Урт, - молвит Жестянка. - Если вам нравится эта мелодия, я буду вас ею будить каждое утро.
- Какого черта, - отвечаю. - Еще только шесть утра.
- Именно такого режима вам следует придерживаться. Сон с двадцати двух до шести. Потом физзарядка...
- Чего-о? - спрашиваю. - Чтоб я на старости лет дурака из себя строил? Не будет этого.
- Господин Урт, мой долг - охранять ваше здоровье.
- Плевать мне на твой долг. Я никому не позволю командовать в моем доме. Тащи-ка мне завтрак в постель. Кофе, яичницу с беконом, гренки...
- Сию минуту.
И появляется Этажерка с подносом. Гляжу - тысяча чертей! - там овсянка и кефир.
- Это еще что? - говорю. - Я же сказал, яичницу и кофе.
- Ваш процент холестерина и ваше давление исключают подобные блюда.
Тут я обложил Жестянку на чем свет стоит.
- Господин Урт, эти слова мне непонятны, - отвечает она чопорно. - Меня зовут Кью-325. Можно просто - Кью.
- Так, распротак и разэтак, - говорю я. И ка-ак наподдал ногой поднос! Этажерка выкатилась, зато вползла большущая никелированная Черепаха и все осколки мигом убрала. Не успела она слизать кашу со стенки, Этажерка опять приперлась со своим подносом. Гляжу - овсянка!
- Господин Урт, ничего другого вам на завтрак нельзя, - говорит Жестянка. - Приятного аппетита.
Вот влип, думаю. Пришлось съесть. Представьте, без соли.
- Хоть бы посолила, скотина, - говорю.
- Напоминаю, что меня зовут Кью-325. Ваша суточная потребность в хлористом натрии вчетверо меньше того, что вы привыкли употреблять. Кстати, именно поэтому ваша левая почка серьезно поражена.
- Ладно, - говорю. - Поди к черту.
- Извините, не понимаю.
- Отцепись.
- Не понимаю.
- Заткнись, отвяжись, сгинь!
- Кажется, понимаю.
Встал я, пошел в ванную. Двери перед носом распахиваются сами собой. Чудеса, да и только.
Помылся-побрился, сел в кресло и говорю:
- Газету мне и сигару. Живо.
Притащилась Этажерка с газетой.
- Вам категорически запрещается курить, - сообщает Жестянка.
- Еще чего, - говорю. Встал и сам пошел к камину, где у меня лежит коробка с "Ла Корона". Да только Этажерка ухватила сигары у меня из-под носа и кинула на ковер. А Черепаха мигом подлетела и запихнула коробку в пасть.
Ох, как я взбеленился. В Черепаху запустил каминными щипцами. А ей хоть бы что. Этажерка подобрала щипцы и в угол поставила.
- Не волнуйтесь, господин Урт, - продолжает паскудная Жестянка. - У вас и без того давление сто на двести. Вы присядьте, посмотрите телевизор.
Включила она мне телевизор. Сижу, подыхаю от злости и слушаю душеспасительную передачу. Какая-то постная рожа в очках агитирует вступать в Добровольную Ассоциацию по Борьбе с Неумеренным Потреблением Пива. Слушал я, слушал, и до того мне вдруг захотелось холодного пивка, что никакого терпежу нет.
Моментально эта стерва выключила телевизор.
- О пиве не может быть и речи. И вообще вам нельзя ни грамма алкоголя. Ваша печень в таком запущенном со стоянии...
Тут я выложил ей все, что думаю о ней и о фирме "Харальд и Ко". А Жестянка талдычит свое, мол, я не понимаю вас, господин Урт, и точка. Сами знаете, какой интерес выражаться, если тебя оценить некому.
Ладно. Успокоился я чуток и решил наведаться в Бельвилль. Думаю, не попрется же эта гувернантка за мной в заведение.
- Господин Урт, - насторожилась Жестянка. - Вы хотите ехать в Бельвилль?
- Да, - говорю. - Почему бы и нет?
- И там вы, как я понимаю, собираетесь развлечься?
- Точно, - говорю. - А что, тоже нельзя?
- Сожалею, но в таком случае я не вправе выпускать вас из дома. Ваше сердце может не выдержать.
Я опять взялся за каминные щипцы. Колошматил Жестянку, пока действительно сердце не запрыгало. Сел, отдышался. Этажерка сердечные капли принесла. Я выпил.
- Ну вот и хорошо, - одобрила Жестянка. - Вам полезен физический труд. Только напрасно вы хотите поджечь дом. Я не могу вам этого позволить.
Гляжу - двери все закрыты. На окне фигурная решетка. Схватился за телефон, а он отключен. Этажерка встала в боксерскую стойку и обмотала правую клешню полотенцем.
- Во избежание серьезных травм, - объяснила Жестянка.
Я взвыл. Лег на пол и грызу ковер. Этажерка принесла таблетки. Поглядел я на ее клешни, и мне что-то расхотелось капризничать. Принял я всю эту гадость, выспался, чуток успокоился. А Жестянка смилостивилась и пообещала дать вечером стакан безалкогольного пива. Если буду паинькой, конечно.
Так я теперь и живу. Делаю зарядку, жру овсянку, и все такое прочее.
Ох, попадись мне в руки этот самый Харальд со всей своей Ко...
Да только не выбраться отсюда никак. Жестянка меня утешает. Мол, в этаких условиях да при налаженном режиме я протяну еще лет пятнадцать. А то и больше.
