Александр Тюрин - Западня
- В армии служили все менты.
- Я имею в виду не инфантерию, а что-нибудь покруче.
А тебе какое дело? Впрочем после второй порции виски почему-то тянет поговорить с кем попало.
- Можно и покруче. Отряд специального назначения "Омега", но после того, как ушел на сверхсрочную.
- Кавказ?
- Не только и не столько.
А больше тебе знать не положено, мелочь пузатая.
- Я тоже служил в спецназе. Предотвращение нападений на особо важные технологические объекты.
Значит, не "мелочь пузатая" мой подследственный, а как бы коллега по оружию. Похоже не врет, горская сабля на стене о чем-то говорит...
На третьем уровне меня прижало. Настоящая засада в районе коммунальной кухни. Серо, пыльно, лишь в какую-то щель слабо вливается свет уличных фонарей - как не крутись, ничего не видно дальше собственного окровавленного кулака. А изо всех углов на меня бросаются удивительно ловкие и кошмарные личности, внешне напоминающие алкашей.
И тут я почувствовал опасность, не виртуальную, а реальную, находящуюся в одном со мной пространстве. В таких вопросах я никогда не ошибаюсь, поэтому и жив до сих пор. Когда некий гад подбирается ко мне со стороны спины, у меня там сразу мышцы напрягаются, пусть я даже выпил три дозы "Джонни Уокера".
Что за черт, неужели Александр Т. оказался полным придурком? Я сорвал с головы гарнитуру...
Было серо, пыльно, лишь в какую-то щель между занавесками проникал желтый свет уличного фонаря. Что за фигня, день же был.
- Эй, подследственный, включите свет. Я не любитель кретинских шуток. И, между прочим, я при исполнении служебных обязанностей.
Из угла вынырнула тень, в слабом свете я увидел мерзкую физиономию с мутными глазами и выстрелил в упор из своего "Стечкина". Зрачки нападавшего закатились, изо рта вышел красный пузырь. Какое-то время я был поражен тем, что грохнул человека - просто, без раздумий, как в игре.
Изо рта убитого вышел еще один пузырь, потом выкатилось яичко, следом мячик. Недавний мертвец заткнул дырку во лбу бутылочной пробкой и сочувственно прогундосил: "Ну что, надрали?"
"Дом, где живут нежильцы" - я остался в его пространстве! Я замаринован здесь навсегда, намертво схвачен нейроконнекторами.
Теперь я такая же кукла, как и все остальные персонажи. Даже на Кавказе никакой Басай-Бабай не мог подстроить мне такую первоклассную засаду, в какую угодил я посреди города Питера.
Когда я попался, как?
Как бы я не попался, мне теперь кранты, смерть от истощения или кома без конца и края, превращение в овощ. Но зачем это надо было хакеру? По статье за изготовление кибернаркотических игр Александру Т. светил едва ли год, да и то, скорее всего, условно. За нападение на офицера милиции - уже десять лет, если пострадавший отдал концы - четвертак. Если он не кретин, значит, кретин - я.
В пыли коммунальной кухни засветились слова: "У тебя есть выход".
2.
Монстра с пробкой во лбу я прибил гвоздями к шкафу. Едва утихли его протестующие вопли, ко мне по рваным траекториям рванулись здоровенные крысы, целая орда во главе с ханом Тохтамышем.
Швыряя кастрюли с горячим супом, я отступил в коридор...
Если какой-то выход существует... то, наверное, такой же, как у всех остальных персонажей - добраться до последнего уровня, победить.
Потолок взорвался прямо надо мной, выбросив старуху, которая сбила меня на пол и щелкнула вставными челюстями едва ли в сантиметре от моего горла. Я едва успел вывернуться и ответить как положено - рукояткой пистолета в висок. Но не достал.
При помощи сальто-мортале старушка возвращается в бойцовую позицию. Я с трудом уворачиваюсь от ее шляпки, которая со свистом проносится возле моей головы и впивается в стену. Старушка наступает, одна нога все время вперед, другая как бы волочится сзади - это не свидетельство немощи, а техника кунфушной школы "Змеи". И вот резкий дугообразный переход, она пытается обойти меня, далее круговой удар с разворота. Я резко приседаю и делаю подсечку, удерживаясь на руках. Завершаю контратаку ударом из положения на коленях. "Что вы себе позволяете", - говорит враждебный персонаж и разваливается...
Конечно в "Джонни Уокера" могло быть что-то подмешано, но, насколько мне известно, яд может вырубить, погрузить в сон, в каталепсию, может убить - но никогда не сможет поддерживать вас в состоянии широкополосного подключения к кибернетической системе.
Значит, когда я поднимался по лестнице и звонил в дверь - то был уже подключен. Ничего этого в реальности не происходило! Разве у хакера могут быть на лестнице намалеваны стрелки, наводящие всех желающих на его квартиру. У любого даже самого мелкого жулика вход обязательно оборудован глазком и видеокамерой.
Никакой пират не откроет просто так дверь, да еще без цепочки.
На двери была табличка с моим именем и первой буквой моей фамилии. Это была моя дверь, которую я почему-то не принял за свою. Черт, еще и пятый этаж, лестница с ощутимым ароматом крысиной мочи, неработающий лифт - все это мое.
Хакер выглядел как высокий рыжий человек с лошадиной физиономией - и это моя внешность. Но только почему-то я не воспринимал ее за свою. "Джонни Уокер" - это именно то, что я употребляю почти каждый день.
Горская сабля на стене, но такая же есть и в моей квартире.
Трофейная, я взял ее себе после ликвидации Аль-Маджида, садиста милостью шайтана и тонкого суфия божьей милостью. Суфийские миниатюры я стал собирать после того, как ознакомился с его коллекцией.
Александр Т. говорил со мной донельзя интеллигентно, что контрастирует со стилем "Дома, где живут нежильцы", да и совершенно не принято в хакерский среде, где царит жаргон. Но интеллигентная манера ведения речи это мой "фирменный почерк", который не изменяет мне никогда, потому что именно такой мне привили родители - университетские профессора.
Этот гад никогда не мог служить в спецназе, занимающемся охраной сверхважных технологических объектов. Всех претендентов там десять раз проверяют на детекторах глубокого психозондирования, чтобы не пролез нечестный человек.
Службу в спецназе он украл у меня, так же как и весь мой послужной список.
Хакер-зараза самым наглым образом присвоил мой внешний вид, мою память, мои привычки, мои трофеи, да так что я даже не заметил этого...
Короче, я встретился с самим собой...
От стены отделился некто в выцветшей форме НКВД, по которой ползали крупные личинки моли. Я выстрелил - осечка. Я блокирую его руку, вооруженную наганом, и, перейдя на захват шеи, душу.
Изо рта, обрамленного бериевскими усиками, вместе с последними матюками выплеснулся портвейн.
Коридор привел меня к шахте лифта. Я нажал на кнопку вызова.
