Владимир Немцов - Снегиревский эффект
Все большие и малые обитатели четырех домов собрались посмотреть на это чудо.
Один любознательный паренек осматривал каждую ветку, стараясь понять, как она выросла на гладкой доске. Возможно, кто-то подшутил и воткнул ветки в просверленные дырки?
На телеграфных столбах между фарфоровыми стаканчиками также появились сосновые ветки, а сами столбы покрылись розово-лиловой корой.
С вечера кто-то оставил у крыльца палку, а сегодня она пустила корни и расцвела ореховыми сережками.
Деревянная лопата, что мирно стояла в хлеву, вспомнила время, когда была березой, и решила украситься зеленью; ее корни глубоко ушли в унавоженную почву.
Хозяйка, пришедшая убирать хлев, плача и ругаясь, дергала из земли лопату и кому-то грозилась:
- Я ему, белобрысому, все космы повыдергаю!..
Стол и табуретки, оставленные под деревьями, тоже пустили корни - приросли к месту. Вот уж действительно точное определение, ничего не скажешь.
Скатерть пузырями поднималась вверх. Я приподнял ее. По углам стола торчали узловатые ветки, осыпанные бледно-розовыми цветами. То цвела груша, из которой был сделан стол. И совсем уж некстати табуретки ощетинились колючими сосновыми ветками.
Вспомнилась "Синяя птица", которую я видел еще в детстве. На сцене пробуждались души вещей, вещи становились живыми. Так и здесь, пробудились души деревьев, из которых были сделаны вещи.
27 июня
Я проснулся рано, солнце светило прямо в глаза.
В окне сплошное небо.
Странно! Неужели живой забор уже снесли? А может быть, он так же таинственно исчез, как и появился?
Не успел я об этом как следует подумать, как со двора послышался женский крик. Я выбежал на крыльцо и еле удержался за перила.
Дом стоял на сваях! Видимо, угловые столбы, на которые опирались стены, выросли за ночь, дом превратился словно в купальню, откуда ушла вода. Лестница висела в воздухе, подпертая двумя столбами.
Хозяйка с ужасом смотрела вниз, не зная, что делать.
Я повис на руках и спрыгнул. Заплаканная женщина сошла вниз по приставной лестнице.
Соседняя хата почти не поднялась, но стол, который вчера пустил корни, вымахал за ночь метра на два, превратившись в беседку, украшенную цветами груши. За ним на ножках-сосенках устремились табуретки.
Старик с зеленоватой бородой смотрел вверх и качал головой. Моя хозяйка перебиралась к соседям, осторожно спуская по лестнице свои многочисленные узлы.
На соседнем дворе я увидел два столба, которые, как корабельные мачты, торчали в синеве утреннего неба. Между ними на веревке, точно сигнальные флаги, развевалось по ветру белье. Рубашка с длинными рукавами будто удивленно размахивала руками. Ярко-желтый носок падал с высоты, как осенний лист.
Взволнованная женщина бегала от столба к столбу и, указывая вверх, что-то кричала.
- Как же это ты, голубушка, ухитрилась там белье развесить? - спрашивал старик, пряча улыбку в бороду.
- Вчера-то столбы махонькие были, - виновато оправдывалась она.
28 июня
Не спалось. Было страшно: вдруг откроешь глаза и окажется, что ты поднят необыкновенным домкратом еще метров на десять!
Что за таинственная сила гонит мертвое дерево вверх? Как высоко могут подняться столбы? Предположим, что они сосновые. Сосна может достигать сорока метров высоты. Пожалуй, это не так страшно, но есть деревья выше. Например, в Австралии эвкалипты высотою до ста пятидесяти метров.
Какое счастье, что столбы, на которых держится изба, не эвкалиптовые!
Сон берет свое, и я вижу себя спящим на ранце парашюта вместо подушки...
Сухой короткий треск, как выстрел. Мгновенно, по военной привычке, я на ногах. Лунный свет дрожит на половицах. Одна из них взломана. Воры? Я притаился в углу. Что ж, добро пожаловать.
Медленно приподнимается половица, трещат разрываемые волокна. В волнении сжимаю ножку стула.
Тишина, все замерло. Напряженно всматриваюсь в освещенный квадрат пола.
Снова треск. Половица отскакивает, и из черной пустоты показывается... столб. На его шершавых боках смущенно вздрагивают дубовые ветки. Он опередил всех. Если и дальше будет расти с такой же скоростью, то завтрашней ночью выдавит потолок.
Значит, какая-то неведомая сила по-разному действует на древесные породы: одни растут быстрее, другие медленнее.
Хорошо, что четыре столба по углам оказались из одинакового дерева. Иначе несдобровать!
29 июня
Я предупредил своих соседей, что до выяснения причин всех этих чудес не следует говорить о них в Снегиревке.
Посылаю уже третью телеграмму в Москву, чтобы выслали комиссию из Академии наук. Пока ответа нет. Если в течение двух дней никто не приедет, я сам вылечу в Москву.
Мертвое дерево живет. Кто бы мог поверить? Вероятно, в Москве меня считают сумасшедшим. Но как им доказать, что все это правда?
У обмелевшей реки в новом доме живут какие-то москвичи. Говорят, приехали сюда в экспедицию. С одним из них я беседовал. Он успокаивает: "Местное явление. Ничего страшного".
Ну что ж, я терпелив. Приедет комиссия, все станет ясно. Назовут это явление "снегиревский эффект", и я буду читать об этом в газетах, как посторонний. Обидно все-таки...
На этом записи в дневнике Горина обрываются.
На следующей странице нарисована карта, где обозначены вновь выстроенные четыре дома, вокруг которых разбросаны кружки с цифрами.
Страница напоминала план минного поля. Я пытался разобраться в этих необычайных сочетаниях кружочков и цифр на плане местности, но мои старания ни к чему не привели.
Дневник мне передала хозяйка дома, где жил журналист. Говорит, что нашла на лестнице.
Где же автор дневника?
Горин пишет в своих записках, что он беседовал с кем-то из приезжих. Видимо, это касается меня. Я хотел его успокоить, но, вероятно, мои убеждения не помогли.
Самое главное заключается в том, что журналист куда-то ушел еще вчера вечером и до сего времени не появлялся. Это кажется очень странным, так как в деревне, состоящей пока из четырех домов, пропасть негде: кругом голые поля, без единого кустика, воды в речке по колено. Да и, кроме того, если бы Горин собирался уезжать, то предупредил бы хозяйку. Чемодан его оставался в комнате.
Я чувствовал себя несколько смущенным и даже виноватым. Вчера целый день не выходил из лаборатории, поэтому растущие дома, о которых написано в дневнике, явились для меня полной неожиданностью, так же как и исчезновение журналиста. Но что с ним случилось? Вот уж непредвиденное осложнение! Жители четырех домов встревожены. Вечером, когда я пришел к ним, у ворот меня встретил старик с ржавой двустволкой за плечами и посоветовал взять для розысков его собаку:
