Антон Донев - Фантастический юмор
- Ах, какая прелесть! - воскликнула Ева. - А можно ли их есть?
- Да, а... можно, возможно... но... - испуганно пробормотал Адам.
- Глупости! Сейчас проверим!
С помощью ультракристального мыслепрепаратора Ева уже успела спросить у питона, лениво висящего на одной из веток, о качестве плодов.
- Яблоко! - воскликнула она и всплеснула руками. - Какое смешное название! Только змея может придумать подобное!
Она сорвала яблоко и откусила от него. Глаза ее сощурились от наслаждения, щеки покрылись румянцем, а нос издал такой мелодичный звук, что Адам не выдержал и сказал:
- Ну уж дай и мне!
Наелись всласть оба альфацентаврийца яблок, и только когда у них заболели животы, они поняли, какую совершили ошибку. Ведь их организмы привыкли только к питательным пилюлям. Такого расстройства желудков девственная Земля до сих пор и не видывала.
С огромными мучениями, на четвереньках, они сумели все-таки добраться до галактоплана. И там, распростершись на земле возле входа в главный реактор, они признались в своих прегрешениях. Ужас овладел экипажем. А начальник экспедиции Иегудий Ованесян (сокращенно Иегова) воскликнул:
- Что вы наделали, грешники! Теперь ваши утробы наполнены неизвестными бактериями, и вы их перенесете на нашу стерильную альфу Центавра. Нет, о, нет! Я спасу любимую планету! Вы останетесь здесь и тем самым искупите свою вину!
Дальнейшая история была весьма краткой. Обоим сделали уколы бессмертия, дали им всякие мелкие инструменты, оставили их на полянке в джунглях и улетели.
- Что мы теперь будем делать? - захныкал Адам.
- Не знаю, - заплакала Ева.
А когда женщина говорит "не знаю", это становится весьма опасным. Вскоре родилось у них двое детей. Одного нарекли Антоном Величковым, а другого Карло Индийцем.
Ну и дальше мы уже можем полагаться на Ветхий завет. Каин убил Авеля, чтобы овладеть наследством, потом Енох родил Ирада, Ирад родил Мехиаеля, Мехиаель родил Мафусала и так далее...
И разбежались дети Адама и Евы по земле. И открыли они Америку, начали сотни войн, испытали сотни атомных бомб и полетели в космос, стали исправлять оперативным путем кривые носы, нашли способ, как уничтожать волосы на женских ногах и увеличивать количество волос на мужских головах...
А Ева и Адам, получившие от Иеговы бессмертие, продолжают жить где-то в сельве Бразилии. Детей они больше не рожают. Атеросклероз достиг у них такой степени, что они уже ничего не знают о событиях, происходящих в мире. Ева лишь сердится на своего мужа и вспоминает о годах юности, а Адам вздыхает, собирает виноградные листья для своего нового костюма и ждет не дождется, когда же, наконец, придет и его час получать пенсию.
К новым горизонтам
Дверь была массивной, окованной железом, и на ней начертано на трех языках: "Четвертое измерение. Вход строго воспрещен!"
Профессор Шмидт, задыхаясь, остановился. Позади него слышался топот и крики преследователей. Даже подумать неловко, что профессор, при этом истинный немец, при этом вовсе и не коммунист, а совсем наоборот, может быть преследуемым полицией! И. представьте, за что? За изнасилование какой-то десятилетней глупышки, которая до своего совершеннолетия забыла бы об этой шутке. Профессор Шмидт с радостью бы пожаловался в высшую инстанцию, но сейчас для этого не было времени.
В глубине коридора появились огоньки. Полицейские приближались.
В этом проклятом туннеле, прорытом бог знает когда и бог знает кем, его могут поймать как крысу. Профессор прочитал надпись еще раз, его аналитический ум тем не менее не прореагировал на удивительные слова, и рука сама потянулась к замку.
Дверь отворилась, несмотря на кажущуюся массивность, удивительно легко. Из двери полился какой-то неопределенный свет, который не падал лучами, а выписывал по полу меняющиеся цветные фигуры. Топот все приближался. Несколько пуль просвистело возле ушей беглеца и исчезло в мерцающем пространстве. Шмидту было ясно, что положение его опасно, он сделал шаг вперед, еще шаг и...
Сначала перед его глазами завертелись цветные круги.
- Пил ли я? Нет, не пил, - сказал он себе. - Что же это за фантасмагория?
Затем на него обрушилась волна различных звуков, среди которых выделялась громкая ругань на английском языке. Мгла рассеялась, и перед профессором появился долговязый человек, качающий головой и продолжающий клясть всех родственников, всех существующих и несуществующих знакомых.
- Какой идиот кинул в меня железкой? Вы, что ли? - Он приблизился к Шмидту. - Почему вы не оставляете в покое честного янки, не даете ему проспать свою жизнь, как человеку?
- Извините, сэр, - любезно улыбнулся профессор. В последние годы у него выработался рефлекс, он всегда улыбался, услышав английскую речь. - В меня только что стреляли, может быть, какая-нибудь пуля...
- Пуля? Глупости! Вы уж не оттуда ли прибыли?
Шмидт кивнул. Американец взревел, схватил его за руки и потащил:
- Это произошло по ту сторону? Говорите! Направление? Быстро!
Шмидт повернулся, чтобы показать на двери, в которые вошел, но увидел позади себя пустое пространство. Вокруг простиралась бесконечная голая равнина.
- Здесь где-то была. Не могла же она исчезнуть...
- Глупец! - вскричал американец. - И он как все! Вы вошли в дверь?
- Да.
- Что на ней было написано?
- Четвертое изме... - Профессор вдруг вспомнил, что десять лет преподавал физику в Боннском университете. - Но как это - четвертое измерение? Неужели мы находимся в нем?
- А не думаете ли вы, что мы в кондитерской? - иронически заметил американец.
- Но это гениально! Это великолепно! Значит, мы открыли четвертое измерение!
Шмидт был в восхищении. Он представил себе, как возвращается в Бонн, как докладывает об измерении, которое так давно искали, как получает все возможные звания всех университетов, как, наконец, натягивает нос этому проклятому Федоренко из Москвы...
Американец насмешливо наблюдал за ним.
- Вы действительно дурак. Чему вы радуетесь? Хорошо, мол, что открыли. До вас сюда попала сотня человек. Уж не думаете ли, что только вы один прошли в эти двери? Ну и что толку?
- Что вы говорите? Да о четвертом измерении пишут, о нем спорят, это дало бы новый толчок развитию науки...
- Какому, скажите? И, наконец, какая может быть польза в этом лично для вас, если отсюда нет возврата?
Профессор посмотрел по сторонам и только сейчас ощутил страх. Он действительно находился посредине голой равнины. Кое-где виднелись тени прогуливающихся людей. Но нигде не было и намека на вход, через который он вошел. Он с удивлением посмотрел на американца, который, в конце концов, начал ему объяснять. Оказалось, что и он был инженером и три года назад открыл двери и вошел, чтобы увидеть, что за ними скрывается. А другие, находящиеся здесь, попали сюда по принципу обычных людей, которые суют свой нос туда, где написано: "Вход воспрещен".
