Борис Зубков - Красная дверь
Размышляя так. Прайс подставил рот под шланги автоматов. Мелодично шипя, автоматы-самокормушки молниеносно загоняли в глотку жидкие сосиски, вдували мясной порошок, заливали под давлением концентрированную яичницу. Одновременно огненно-рыжие буквы, загораясь, восклицали; «За вас жует фирма „Пупс“!», а две механические лапы мазали уши витаминной пастой. Медики, вовлеченные в орбиту Всеобщего Ускорения, доказали, что витамины особенно энергично всасываются в организм через кожные покровы ушей и щек. Моментальное намазывание пастой отнимало времени в шестьдесят раз меньше, чем обычное поглощение томатных или других соков.
Паста залепила уши, Прайс почти оглох. Разве плохо быть глухим? По крайней мере, не слышно сигналов Тотальной Сигнализации Всеобщего Ускорения. Каждые пять минут миллионы, невидимых замаскированных шепотоговорителей вкрадчиво лезли с советами:
«Стоя на месте делает свое дело только почтовый ящик! Беги за счастьем!», «Ты раздумываешь, а твой сосед чеканит монеты!», «Даже черепаха умеет спешить! Научиться спешить никогда не поздно!». И масса других полезных нравоучений. В промежутках между нравоучениями Тотальная Сигнализация Всеобщего Ускорения непрерывно издавала бодрящие и понукающие звуки, Теперь, пока паста не всосется в уши, сигналов не слышно, и есть возможность собраться с мыслями… Странно, когда он заскакивал а отдел сбыта, ему пока-залось, что кого-то или чего-то там не хватало… Не хватало… Кто-то исчез… Конечно, не было Примерного Джима! Как он мог забыть о нем!..
Все не любили Примерного Джима. Он был, как бельмо на глазу, как прыщ в самом неподходящем месте. Его ненавидели лютой ненавистью, как непутевый младший брат ненавидит старшего братца, чьи добродетели и удачи ежечасно суют под нос в назидание и по-учение. Примерный Джим всюду выскакивал первым. Когда для энергичного подбадривания, усиления темпа и общей стимуляции всем сотрудникам «Медикал-секьюрити» выдали электронные ускорители сердечной деятельности, первым, нацепил его себе на грудь Примерный Джим. Да еще поставил стрелку ускорителя на самое крайнее деление, почти у красной черты. Его сердце принялось стучать со скоростью сто восемьдесят ударов в минуту и, казалось, выпрыгивало из ушей; Ночью Джим пришпиливал одеяло к матрацу, потому что одеяло сползало с бешено дрожащей груди. Днем Джим сквозь силу улыбался и уверял, что чувствует себя удивительно энергичным и приободренным. Он готовился переворошить горы дел во славу фирмы, но через две недели его хватил инфаркт.
Джим не угомонился.
Он превратил себя в говорильную машинку!
Дело в том, что сотрудники «Медикал-секьюрити» уже давно жаждали найти общий язык с электронными машинами фирмы. Но, увы, хотя всевозможные электронные советчики, кристаллические консультанты и быстродействующие администраторы прекрасно понимали человеческую речь, обычный человеческий разговор был для них, разумеется, слишком медлителен. Примерный Джим выбросил из своей речи все паузы и гласные буквы, остатки слов он изловчился извергать со скоростью взбесившегося магнитофона. Он стрекотал, как телеграфный аппарат, он мог, не поперхнувшись, пробалабонить за шесть минут две тысячи страниц убористого текста. Теперь уже электронные мозги «Медикал-секьюрити» не поспевали за Примерным Джимом. При обсуждении любого семейного вопроса Джим выпаливал семь тысяч слов там, где жена не успевала промолвить и одного. А какая женщина потерпит подобное! Она сбежала от Джима с бродячим певцом. И несколько поспешила, потому что Примерный Джим все равно очень скоро заполучил хронические судороги голосовых связок и умолк.
Одержимый злым зудом Всеобщего Ускорения, Джим на последние сбережения купил аппарат «Дубль-глаз» или «Смотри в оба». Аппарат заставлял глаза вращаться в орбитах независимо друг от друга. Каждый глаз делал свое дело пока левый читал деловые письма, правый шнырял по страницам телефонного справочника. Напрасно Прайс предостерегал Примерного Джима, уверяя его, что, купив «Дубль-глаз», тот просто-напросто приобрел в кредит неизлечимое косоглазие.
Так оно и получилось. Джим окосел до такой степени, что мог работать только сидя боком к письменному столу. Когда начальник отдела застал Примерного Джима в такой позе, он подумал, что тот разглядывает мух на стене, и пришел в бешенство. Высосав из Примерного Джима крохи сил и энергии, «Медикал-секьюрити» великодушно предложила несчастному место ночного уборщика…
Нет, Прайс что-то не слыхал, чтобы затея со Всеобщим Ускорением принесла удачу и счастье кому-либо из его знакомых. Жирные пенки, как всегда, доставались тому, кто и так по уши сидит в золотых сливках.
Прайс случайно узнал, что Примерный Джим живет теперь в жестяном фургончике Фонда для неимущих, за городом, там, где неукротимые оползни все равно не позволяли строить настоящие дома. Джим опустился, погряз в городском болоте трущоб и притонов. Та-кой человек должен знать, где находится то, что ищет Прайс. И хотя Кен по старой памяти недолюбливал Примерно-го Джима, он знал — это последний шанс.
Путь оказался длиннее, чем представлялось. Уже за площадью Сентр-ринга ноги, зажатые в браслетах бешено работающих шатунов, нестерпимо заныли, а за мостом генерала Мэя они словно оторвались от туловища и понеслись отдельно от хозяина. Прайса мотало на ходу, как тряпичную куклу. Он смертельно устал от сумасшедшего бега. А ведь, кажется, совсем недавно отлично отдохнул — только полмесяца назад вернулся с курорта. Правда, он провел там всего лишь тридцать семь часов. Но и такая потеря времени легла тяжким бременем на семейный бюджет. Зато на Ускоренном Курорте обслуживали расторопно и современно. Не успел он приехать, как его уже подключили к шлангу индивидуальной воздуходувки. Она продувала сквозь легкие чистейший морской воздух. Семьсот пятьдесят кубометров в минуту настоящего морско-го воздуха! За сутки воздуходувка пропускала через него столько воздуха, сколько он не наглотался бы и за месяц пребывания на берегу моря. Одновременно его погружали с головой в бак, наполненный до краев концентрированной морской водой. Каждое погруже-ние — пока не начинаешь захлебываться! — заменяло восемь часов веселой игры в волнах прибоя. На прощание его заставили проглотить пилюли молниеносного загара. На полпути обратно домой восхитительный загар окрасил тело в сизо-коричневый цвет. Великолепный отдых!.. Почему же теперь его так утомляет это небольшое путешествие в поисках Примерного Джима?
Он хотел выключить шатуны, но не мог нащупать стоп-кнопку. Пояс с рулевыми кнопками ослаб, разболтался, и кнопки уползли куда-то на спину… вот так, изнемогая от усталости, продолжая разбрасывать ногами тучи серого песка, он влетел на участок, где стояли жестяные лачуги Фонда для неимущих. Солнце нажгло их жестяные стены так, что казалось, они сочатся каплями олова. Даже грязно-серый песок раскалился до невыносимой желтизны. Но Прайсу почудилось, что кругом темно и мрачно. Может быть, из-за безлюдия? Обитатели лачуг с утра разбегались в поисках счастья. Тотальная Сигнализация Всеобщего Ускорения и здесь вкрадчиво уговаривала погрузиться в кипящий океан спешки, чтобы добыть каплю успеха.
