Дмитрий Хабибуллин - Тот День
Генералы выгрузили свои телеса из автомобилей.
“Очкарик, лысый, орлиный нос, и самый толстый”, — для себя разделил прибывших полковник.
Секунд через пять после высадки на плацу, когда Соколов, уже было, хотел начать приветствовать офицеров, их начальствующие лица сменились удивленными гримасами. И удивление их вызвало не что иное, как большая, ядовито-желтая карусель, установленная прямо позади плаца. Это был первый сюрприз из года в год, веселящий полковника. Аппарат работал, и шум двигателя заглушал счастливые выкрики солдат, разъезжающих по кругу на всевозможных деревянных лошадках, оленях и антилопах гну.
Дабы заполнить возникшую паузу, Андрей со всей подобающей серьезностью козырнул и отрапортовал:
— Начальник части противовоздушной обороны при Шаталовском разведывательном авиаполку, полковник Соколов Андрей Михайлович, рад приветствовать вас, товарищи генералы.
Один из дядек, тот, с орлиным профилем, отошел быстрее всех. Он грозно раскашлялся и спросил:
— Товарищ полковник, что за клоунада у вас на территории?
— Никак не клоунада, товарищ генерал. Все по уставу. У парней свободное время. Вот, заполняют досуг. — гладко парировал полковник, и чуть помедлив, крикнул бойцам на каруселях:
— Сержант Старыпин, давай отбой. Всех на плац.
— Отбой, — донеслось до генералов, и слажено, без единой заминки, отряд, численностью человек в тридцать, сполз с подиума аттракциона, подбежал к площадке и выстроился на плацу.
— А где же остальные? — позабыв о стандартном приветствии, спросил второй, самый лысый генерал.
— Товарищ генерал, остальной состав части трапезничает. Мы не знали о вашем прибытии. — подыграл полковнику сержант.
— Ну что ж, карусели, так карусели. — сказал третий генерал в очках.
— Действительно, запрета нет. — подтвердил тучный человек с большой звездой.
Направившись в сторону столовой, генералы еще не знали, что карусели на плацу — это еще цветочки изощренной фантазии Соколова.
Здание армейского питания находилось в сотне метров от центра части, рядом с административным корпусом. Снаружи выглядело оно простенько, и неподготовленный человек подвоха ожидать никак не мог.
Первые следы изумления на лицах инспекции появились сразу же на входе в столовую. На проходной, за деревянным стендом, стоял человек во фраке и с белой бабочкой. Да, то был самый настоящий мажордом, со всеми подобающими атрибутами, и единственным свидетельством его воинского положения были ефрейторские погоны поверх фрака.
— Генералам столик, пожалуйста, — вежливо попросил Соколов.
И генералы опять, как в случае на плацу, потеряли дар речи.
— Секундочку, — сказал ефрейтор и чуть помедлив, добавил, — двадцать третий столик товарищи, вас проводят.
Тут же подбежал человек в кирзовых сапогах и белоснежным полотенчиком через руку и незамедлительно провел офицеров к их столику.
Москвичи по-прежнему молчали и с видом умалишенных осматривали уютный ресторанчик, который снаружи так сильно походил на обыкновенную армейскую столовую.
Помещение было оформлено в самых лучших традициях ресторанного дела. В стиле харчевни середины девятнадцатого века. За годы издевательств над приезжими офицерами, Соколов накопил приличную коллекцию старинной утвари и массивных элементов декора. Народ в России пьющий, и за пару бутылей первача деревенские охотно давали на прокат давнишнее барахло.
Выложенный деревом пол, резные столики, на многочисленных полочках — старинные самовары. Освещение — масляные лампы. Над главным входом — массивные оленьи рога. Кроме этого: расписанные местными умельцами стены и даже пепельницы ручной работы. Конечно, вся эта красота, по факту отъезда проверяющих демонтировалась и возвращалась законным владельцам. Но генералы то этого не знали. Да и кто мог бы подумать, что все это лишь для потехи.
— Заказываем, товарищи, заказываем, — одобрительно пробасил Соколов и подозвал очередного “гарсона” в кирзовых сапогах.
— Ну, раз молчите, то я, пожалуй, за вас товарищи выберу. Доверьтесь вкусу. — лукаво сказал Андрей офицерам, но судя по их лицам, ровно с таким же успехом можно было вести беседы со стульями на которых они сидели.
Меню, конечно же, было сущей импровизацией. К приезду штабного люда, Соколов отбирал грамотных поваров (в каждом созыве пара тройка таковых находилась), и давал установку придумать самые редкие, изощренные блюда.
— Итак, нам, пожалуйста… — начал Соколов.
И с каждым следующим наименованием челюсти генералов все больше грозились покатиться по полу.
Заказ полковника состоял из: порции тар-тара из тунца с клубникой и авокадо. Нескольких блюдечек с маринованными белыми грибочками, груздями и маслятами. Салата с тигровыми креветками и салата из краба и ананасов. Жульена из телячьего языка и шампиньонов, а так же: четырех порций пармской ветчины, коппы, брезаолы, и еще нескольких, совершенно необычных, напитков из свежевыжатых соков тропических фруктов, разведенных сливками и какао.
В завершении, полковник добавил:
— И, пожалуй, рябчиков нам.
— И рябчики есть? — внезапно ожил самый лысый, и, наверно, голодный генерал.
— Есть и рябчики, — перефразировал Соколов.
Когда принесли блюда и напитки, генералы слегка отомлели и разговорились.
— Нет, я действительно шокирован…
— Поразительно…
Начали делиться они друг с другом впечатлениями.
— Товарищ полковник, — тяжело прожевывая телятину, спросил генерал с орлиным носом, — так как же так? Как вы сумели часть то так преобразить?
— Ну, знаете, веяния нового времени. Да вы еще многого не видели. — ответил Соколов.
Поперхнувшись рябчиком, один из генералов разразился кашлем.
Покончив с трапезой, офицеры вальяжно откинулись на стульях и закурили. Им явно не хотелось уходить, однако, напомнив про их же обязательства, Соколов все же вынудил генералов выбраться из-за столов.
Экскурсия продолжилась и преподнесла инспекторам еще несколько сюрпризов. Местный клуб, вовсе не похожий на место, где солдаты скучающе перекидываются картами и домино. Здание было разукрашено граффити и внутри оформлено, как заправский клуб: с шестами для стриптизерш и довольно богатой светомузыкой. Тысячи диодов разных цветов, смонтированные руками умельцев, покрывали чуть ли не всю площадь армейского клуба. Барная стойка — не что иное, как железное брюхо старой ракеты.
— Товарищи, мы еще зайдем сюда. Только вечером. — многообещающе заверил Соколов, и генералы заулыбались.
