Юрий Нестеренко - Принесённые в жертву
— У вас есть время до рассвета, — продолжал вестник. — Если вы желаете провести его вне дома, мы проводим вас. Вы можете заказать любой ужин за счет городской казны. Кроме того, ваши наследники получат тысячу золотых.
— У меня нет наследников, — произнес Анрис. — Мне ничего от вас не надо. Я иду домой.
— Вы вправе передумать, — сказал вестник. Стражники расступились, пропуская Анриса в дом.
Когда совсем стемнело, Анрис натолкал в старую куртку какого-то тряпья, водрузил сверху небольшую тыкву и усадил получившуюся куклу за стол в комнате, выходящей окнами на улицу. Потом он зажег светильник. С улицы, через занавеску, очень похоже на силуэт сидящего человека. Пусть те, которые наблюдают за домом, думают, что он сидит за столом и предается скорбным размышлениям. Конечно, на улице никого не видно, но они наверняка откуда-нибудь наблюдают — а вдруг Избранный не захочет принять высокую честь? Ну что же, Анрис еще посмотрит, кто из них умнее. Он надел два темных плаща — второй предназначался для Элари, распихал по карманам хлеб и пару холодных котлет, прихватил с собой веревочную лестницу, засунул за пояс нож и направился к лестнице на чердак.
Осторожно выбравшись на крышу, он словно окунулся в море чернил. Горожане не знали уличного освещения и обычно рано ложились спать, так что света из окон домов тоже почти не было. Анрис некоторое время стоял, прячась за печной трубой, пока глаза не привыкли к темноте. «Хорошо, что ночь безлунная», — подумал он. В другое время человек, крадущийся по крышам, был бы заметен; но сейчас стражники и за улицами-то едва могут уследить. Улочки в городе были узкие, дома ютились вплотную друг к другу; таковы законы фортификации — чем меньше периметр внешних стен крепости, тем легче их охранять. Поэтому, при известной сноровке, по крышам можно было пересечь целый квартал, ни разу не спускаясь на землю. Конечно, это довольно рискованно, особенно в такой темноте; но Анрис был не в том положении, когда можно позволить себе страх.
Вот, наконец, и мастерская. Проникнуть внутрь с крыши не удалось люк был заперт изнутри — но у Анриса был ключ от главного входа. Он спустился по водосточной трубе и открыл дверь. Конечно, если за входом наблюдают, он окажется в ловушке… но вряд ли они до этого додумались. Не зажигая света, Анрис прошел в комнату, где дожидалось заказчиков готовое оружие. Его нож не годился для битвы с закованными в доспехи стражниками. Анрис еще раз задал себе вопрос, готов ли он убивать их, своих сограждан? Пожалуй, он сделает все, чтобы избежать смертельных ударов, но если другого выхода не будет… что ж, они не оставили ему выбора. Он взял отличный двуручный меч и повесил его за спину, под плащи, а затем выбрал в дополнение к ножу длинный и острый кинжал. Элари тоже может пригодиться оружие.
Из мастерской он поднялся на чердак и снова выбрался на крышу. Похоже, за мастерской никто не следил… но за домом Тэссильдов наблюдали наверняка, так что следовало по-прежнему соблюдать осторожность. Прыгать с крыши на крышу с мечом за спиной стало несколько труднее; один раз он чуть не сорвался, но сумел уцепиться за карниз и влезть обратно. В конце концов он добрался до дома на Солдатской улице. К счастью, окно спальни Элари выходило во двор, так что Анрис мог спуститься к нему по веревочной лестнице, не опасаясь, что его заметят следящие за входом с улицы. Юноша тихо постучал в стекло.
Почти тотчас в окне появилось бледное лицо Элари. Разумеется, она не могла заснуть. Девушка распахнула окно.
— Одевайся, — прошептал Анрис. — Я пришел спасти тебя.
— Но, Анрис… — только и смогла произнести она.
— Ты же не хочешь, чтобы тебя слопала мерзкая вонючая ящерица? жестко сказал он.
— Я пыталась… весь вечер пыталась убедить себя… но… нет, Анрис, это слишком ужасно!
— Вот и правильно, — одобрил он.
Анрис помог ей выбраться на крышу и отвязал лестницу от печной трубы. Девушка набросила на плечи черный плащ; теперь в темноте ее было так же трудно разглядеть, как и Анриса.
— Что дальше? — спросила она.
— Некоторое время придется пробираться поверху — за твоим домом наверняка следят. Потом мы спустимся и пойдем к западной стене. Нам надо бежать из города.
— Но как же мы выберемся? Ночью ворота закрыты, на башнях караулы.
— Перелезем через стену. Я знаю место, где изнутри это достаточно просто сделать.
Он обнял ее за плечи и почувствовал, что девушка дрожит.
— Не бойся, — сказал он, — все, что нам грозит во время бегства, далеко не так страшно, как то, что было бы с нами, если бы мы остались.
— Было бы со мной, ты хочешь сказать?
— Нет, Элари. Я не хотел тебе этого говорить, но я тоже Избранный.
— О, Анрис! — она обняла его.
— Все будет отлично, — он погладил ее волосы. — Ведь они сами признали, что мы — Лучшие. А значит, мы не можем не победить.
Некоторое время они перебирались с крыши на крышу; Анрис поддерживал Элари. Но вот вплотную примыкающие дома кончились. Элари спустилась по веревочной лестнице; затем Анрис отвязал лестницу и слез по водосточной трубе, которая угрожающе скрипнула, но выдержала вес его тела. Беглецы углубились в лабиринт кривых улочек. Пару раз они сворачивали в подворотню и застывали, прижавшись к стене, заслышав шаги ночного патруля; но все обошлось благополучно. После первого такого случая Анрис протянул девушке кинжал.
— Возьми на всякий случай.
Дочь воина понимающе кивнула. Ей хотелось быть достойной смелого Анриса.
Наконец они подошли к городской стене в выбранном Анрисом месте. Беглецам не составило труда взобраться на крышу заброшенной лачуги, примыкавшей к стене почти вплотную. Отсюда до верха стены было всего два человеческих роста; причиной тому был пологий земляной бугор, срытый при строительстве крепости снаружи, но не изнутри. Анрис встал, расставив ноги и упершись в стену руками, и велел Элари взбираться ему на плечи. После пары неудачных попыток ей это удалось; отсюда она уже доставала руками верхний край, но девушке не хватало сил подтянуться. Анрис обхватил своими сильными руками ее ступни в изящных туфельках, намереваясь подсадить, но в этот момент они услышали шаги караульного, шедшего по стене. Если бы город был осажден неприятелем, такие караульные постоянно расхаживали бы между каждыми двумя соседними башнями; но против неприятеля, ждущего своей добычи в пещере на севере, бессильны были любые караулы, и потому стражники несли вахту по правилам мирного времени, лишь изредка обходя стены. Если бы нежелательные гости приблизились к городу снаружи, об этом известили бы дозорные на башнях.
